Мюзотта

Подумай также, что, отказываясь простить, ты ударишь и по мне и что я... буду мучиться, если увижу тебя несчастной только из-за упорного желания сказать «нет». Господин Мартинель просил сейчас дать ответ для передачи Жану. Но мы сделаем иначе: я пойду за ним. Он узнает свою судьбу из твоих уст, вернее, из твоего взгляда. (Тихонько подводя ее к авансцене.) Сестренка, сестренка, не будь слишком горда... Не будь тщеславна. Слушай, что говорит тебе твое горе, твое сердце... Слушай хорошенько... чтобы не спутать его голоса с голосом гордыни.

Жильберта. Но во мне нет гордыни. Я сама не знаю, что чувствую. Мне плохо. Для меня отравлена всякая радость...

Леон. Берегись. В такие моменты достаточно очень немногого, чтобы нанести неизлечимые раны!

Жильберта. Нет... нет... я слишком взволнована... Я, может быть, буду суровой, я боюсь и его и себя... Я боюсь все разрушить или во всем уступить.

Леон. Я иду.

Жильберта (решительно). Нет! Я не хочу... Я тебе запрещаю...

Леон. Знаешь, что я тебе скажу, Жильберта? Ты совсем не такая смелая, как я думал!

Жильберта. Почему?

Леон. Потому что в такие моменты надо уметь сразу сказать либо «да», либо «нет».

Жан появляется в правой двери.

СЦЕНА ШЕСТАЯ

Те же. Жан Мартинель стоит на пороге.

Жильберта (подавляя крик). Он!..

Леон (идя к нему и пожимая ему руки). Ты?

Жан. Я, как подсудимый, ожидающий приговора: оправдания или смерти. Никогда не забуду этих минут.

Леон. Твой дядя и я сказали все, что могли. Говори.

Жан. Ах, я не в силах!.. Я могу сказать только моей жене... При всех я не посмею... Я прошу у нее одну минуту; после этого я уйду, покину этот дом, если она потребует этого. Я поступлю, как она захочет, стану тем, чем она прикажет стать. Но я хочу услышать из ее уст решение моей участи. (Жильберте.) Вы не можете отказать мне в этом, сударыня. Если моя единственная мольба к вам будет отвергнута, то, даю клятву, я не обращусь к вам больше никогда ни с какой просьбой.

Они стоят друг против друга.

Жильберта. Нет, в самом деле, я не могу отказать. Отец, тетя, оставьте меня на несколько минут одну с... господином Мартинелем. Вы видите, я спокойна.

Петипре. Все же...

Жан (с живостью г-ну де Петипре). Сударь, я ни в чем не буду противоречить вашей воле. Я ничего не сделаю без вашего одобрения. Я не затем вернулся сюда, чтобы оспаривать ваш авторитет или говорить о каком-то своем праве. Я почтительно прошу у вас позволения остаться на несколько минут наедине... со своей женой! Подумайте, что это, быть может, наше последнее свидание и что от него зависит наше будущее.

Г-жа де Роншар. Нас интересует только будущее Жильберты.

Жан (г-же де Роншар). Я обращаюсь к вашему сердцу, сударыня, к вашему исстрадавшемуся сердцу. Не забывайте, что горечь и раздражение против меня проистекают от зла, которое вам причинил другой. Он разбил вашу жизнь, так не желайте мне за это зла. Вы были несчастны, вы были замужем меньше года... (Показывает на Жильберту.) Неужели вы хотите, чтобы она была замужем меньше одного дня и потом говорила бы о своей разбитой жизни, навсегда сохранив воспоминания о сегодняшней катастрофе?

Г-жа де Роншар делает движение.

Я знаю, что вы добры, хотя и подавляете в себе доброту, и я обещаю вам, сударыня, если останусь мужем Жильберты, любить вас, как сын, как достойный вас сын.

Г-жа де Роншар (очень взволнованно, обращаясь к самой себе). Как сын!.. Он меня совсем растрогал! (Вполголоса г-ну де Петипре.) Пойдем, Адольф, оставим их одних, раз уж он этого просит. (Целует Жильберту.)

Петипре (Жану). Ну, хорошо, сударь. (Идет в глубину сцены и выходит в среднюю дверь под руку с сестрой.)

Мартинель (Леону). Уж они поговорят... вот так... (Ударяет себя в грудь.) Вот где настоящее красноречие! (Уходит вместе с Леоном в среднюю дверь.)

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

Жильберта, Жан.

Жан. Вы все знаете, не правда ли?

Жильберта. Да, все, и это причинило мне глубокую боль.

Жан. Я надеюсь, что вы не заподозрили здесь никакой лжи и никакой скрытности с моей стороны?

Жильберта. О нет!

Жан. Вы меня порицаете за то, что я был там сегодня?

Жильберта. Разве можно порицать того, кто исполняет свой долг?

Жан. Вы знали об этой женщине... К тому же она умерла.

Жильберта. Именно потому, что она умерла, меня так волнует мысль о ней.

Жан. Этого не может быть! У вас, наверно, какая-нибудь другая причина... (Нерешительным голосом.) Ребенок?

Жильберта (живо). Нет, нет, вы ошибаетесь! Бедный малютка! Разве он в чем-нибудь виноват? Нет, меня заставляет страдать что-то другое — то, что происходит во мне одной и в чем я не могу вам признаться. От этого болит мое сердце; боль, которую причинили мне слова брата и вашего дяди, была так остра, что я никогда бы не решилась на брак, если бы знала, что мне придется так страдать, став вашей женой.

Жан. Но в чем же дело?

Жильберта. Не могу сказать. (Садится с левой стороны.)

Жан (продолжая стоять). Выслушайте меня. Нельзя, чтобы в такой момент между нами оставалась хотя бы тень недоразумения. От этого зависит вся наша жизнь. Вы моя жена, но после того, что произошло, я считаю вас совершенно свободной. Я поступлю так, как вы захотите, я согласен на все условия, даже на развод, если вы этого потребуете. Но что будет со мной? Не знаю; ведь я вас так люблю, что мысль о возможности утратить вас после того, как я вас завоевал, наверно, толкнет меня на какое-нибудь отчаянное решение.

Движение Жильберты.

Я не хочу разжалобить вас или тронуть, я просто говорю вам правду. В продолжение всей этой ночи, потрясенный ужасной драмой, которую я пережил и которая уже позади, я чувствовал, что самую большую боль доставляла мне мысль о вас! Если вы оттолкнете меня, я погиб.

Жильберта (взволнованно). Вы так горячо любите меня?

Жан. Я вас люблю любовью, от которой мне никогда не исцелиться.

Жильберта. Но ее вы тоже любили?

Жан. Я был увлечен. У меня была нежная привязанность к этому милому, преданному существу... (Вполголоса, страстно.) Знаете, то, в чем я вам сейчас признаюсь, может быть, низко, даже подло... но ведь я только человек, такой же слабый, как и другие... Вот что: тогда, около этой несчастной девушки, мои глаза плакали, рыдания душили меня, все мое существо трепетало от боли, но в душе, в самой глубине души, я думал только о вас!

Жильберта (быстро вставая). Правда?

Жан (просто). Я не умею лгать.

Жильберта. Ну так вот! Знаете, что заставляло меня сейчас так страдать, когда брат рассказывал мне о вашей связи и об ее смерти? Теперь я могу вам это сказать: я ревновала. Это гадко, не правда ли? Ревновать к мертвой! Но когда он так хорошо говорил о ней, чтобы разжалобить меня, я почувствовала: она так горячо любила вас, что я после нее, может быть, покажусь вам равнодушной и холодной. От этого я и страдала, этого я и боялась — настолько, что хотела даже отказаться от вас.

Жаи. А теперь... Жильберта?

Жильберта (протягивая ему обе рука). Я ваша, Жан!