Тринадцать пуль

47

Кэкстон сидела в морге. Тело Дианы лежало на каталке. Ни доктора Прабиндера, ни Клары поблизости не было. Она сидела одна в полутемном зале, окруженная со всех сторон передвижными перегородками. Как она тут оказалась, она не могла сказать. Словно она потеряла сознание, хотя это было не так. Она помнила, что спустилась с пятого этажа в подвал. Просто этот путь был столь нереальным, что она даже не потрудилась запомнить его.

Возникло осложнение, вспомнила она. Она встала и обошла вокруг носилок. То здесь, то там коснулась Дианы. Отдернула простыню, укрывавшую ее. По крайней мере, лицо Дианы было спокойным. Глаза закрыты, рыжие волосы вымыты. Губы были бледны, но в остальном она выглядела не так плохо. Кэкстон сдвинула простыню дальше и тут же пожалела об этом. Груди Дианы смотрели в разные стороны. Ее грудная клетка была раскрыта, словно жадная пасть, а ребра были похожи на зубы, тянущиеся за куском мяса. Легкие и сердце лежали, съежившись на дне этой раны.

Возникло осложнение. Когда Диана разбила окно, она потеряла так много крови, что ей потребовалось пять единиц плазмы. Ей уже давали некоторое количество полноценной крови, потому что у нее начали проявляться признаки острой анемии — тело было теплым, а конечности холодными, и к тому же началась продолжительная опасная одышка.

Возникло осложнение. Вероятно, в одной из ран сформировался тромб, возможно, как реакция на переливание крови. Доктор Прабиндер не стал увиливать. Тромб попал в кровеносную систему Дианы и, наверное, несколько раз обошел ее тело, прежде чем застрять в левом легком.

Возникло осложнение. Легочный эмболюс, назвал это доктор Прабиндер. Когда он обнаружился, Диану, разумеется, немедленно направили в хирургию. Они попытались вырезать тромб. Но оказалось, что осложнение слишком большое..

— Я должен сказать, мисс Кэкстон, — произнес доктор, отдергивая одну из занавесок.

Клара стояла рядом с ним.

— Вам вообще не положено тут находиться, и, если честно, работникам морга нельзя было позволить вам видеть ее в таком виде…

— Это патрульный Кэкстон, — объяснила Клара.

Она показала свой значок.

— О, я… я не знал, — смутился Прабиндер.

— Доктор, это расследование убийства. — Клара убрала значок.

То, что она делала, было совершенно незаконно. Она вышла далеко за пределы своих полномочий. Так же как и Кэкстон. За ложь о расследовании убийства их обеих могли уволить.

Но Кэкстон не скажет, если Клара не проболтается. Она накинула простыню на грудь Дианы. Кровь почти сразу пропитала ее.

— Когда? — спросила Лора.

Все предложение целиком она была не в состоянии произнести.

Доктор сверился с КПК.

— Прошлой ночью, около четырех пятнадцати.

— Перед рассветом, — уточнила Клара.

Когда она сражалась с вампирами на заброшенном сталелитейном заводе, Диана медленно умирала, и никто не знал об этом. С ней рядом никого не было. Кто знает, если бы кто-нибудь остался, может быть, этого можно было бы избежать. Возможно, если бы Кэкстон была тут, слушая ее неровное дыхание, она бы заметила какую-то перемену. Она бы позвала доктора. Они могли бы доставить Диану к хирургу намного быстрее.

По крайней мере, она могла бы держать ее за руку.

— Меня не было с ней, — проронила Кэкстон.

— Нет-нет, не надо, — запротестовала Клара.

— О, леди, я понимаю, не мое дело задавать вам такие вопросы, но разве допустимо, чтобы эта женщина принимала участие в расследовании смерти кого-то близкого? Разве тут не будет конфликта интересов?

— Она осталась одна, — проигнорировала его Кэкстон.

— Был кто-нибудь в ее палате вчера? Какой-нибудь посетитель? — спросила Клара.

Доктор непонимающе покачал головой.

— Нет, конечно нет. Мы не впускаем посетителей после семи, и в любом случае у палаты была охрана. — Он показал Кэкстон свой КПК. — Вы что, не знали про охрану?

Клара посмотрела на нее, потом на доктора.

— Я только недавно занялась этим случаем. Я все еще вникаю в суть.

— Так… понятно. — Прабиндер выпрямился и расправил плечи. — А теперь давайте проясним кое-что. Я, конечно, готов помогать полиции всеми доступными средствами. Но это моя больница и…

— Доктор, — сказала Кэкстон, впервые поворачиваясь к нему лицом.

И адресовала ему свой фирменный подозрительный взгляд. На Кэкстон не было ее формы, не было значка, а ее пистолет лежал в бардачке Клариного «фольксвагена». Но это было не важно. Взгляд, вот что делает вас полицейским. Это идеальное равнодушие, потенциальная угроза, от которой большинство людей застывают на месте.

— Я должна знать, происходило ли вчера ночью что-либо необычное. Я хочу знать, если кто-то видел или слышал что-либо странное или сверхъестественное. Все, что угодно.

— Конечно, конечно, — заверил он ее.

Он смотрел на свои ботинки.

— Но в этой больнице есть травмпункт, и располагается она в центре большого города. Вы должны объяснить мне, я видел так много странного… — Его слова оборвались.

— Я говорю не о странных несчастных случаях. Я говорю о людях без лиц, которых могли видеть в коридорах. Я говорю о деятельности вампиров.

— Вампиры, здесь? — Он пробормотал что-то на хинди, что прозвучало как коротенькая молитва. — Я видел в новостях, что… слышал кое-что, да, и тела, которые прибывали… но, о боже, нет, ничего похожего не было прошлой ночью. Клянусь вам.

— Хорошо.

Кэкстон потянулась и взяла Диану за руку. Она была холодна как лед, но рука Лоры была такой же.

— А теперь нужен кто-нибудь, кто зашьет эту женщину. Я собираюсь похоронить ее. Вы можете это устроить?

Доктор Прабиндер кивнул и вытащил сотовый телефон.

— Придется подписать кое-какие бумаги, конечно, если вам не трудно.

— Разумеется, — ответила Кэкстон.

Она вытащила свой сотовый. Брат Дианы, Элвин, был в памяти ее телефона. Хорошо бы у него был номер и матери Дианы. Внезапно образовалось множество вещей, которые ей необходимо было сделать.

— Мне очень, очень жаль, — сказала Клара, потянувшись к ней, но Лора уклонилась от нее.

— Я ничего не чувствую сейчас, — попыталась объяснить Кэкстон.

Она не знала, то ли это горе слишком велико, или же она защищала себя от него, или же Райс контролировал ее эмоции. Для него смерть Дианы была достойна сожалений только в том смысле, что вся эта кровь пропала впустую.

Помогало то, что предстояло сделать много звонков и отвечать на множество вопросов. Кому-то приходилось быть спокойным и ответственным.

Элвина дома не оказалось. Она оставила ему сообщение. Потом пришел кто-то и спросил ее о донорских органах. Она сказала им, чтобы забирали все, что смогут. Диану завернули и унесли. Потом вернули — ее внутренние органы оказались не лучшими кандидатами на пересадку. Она умерла уже достаточно давно, чтобы главные органы можно было использовать, а кожа и глаза не подошли по типу. Кэкстон еще раз позвонила Элвину. Потом пришел кто-то из центра трансплантации и потребовал ответа, кто, черт побери, она такая, почему распоряжается органами Дианы, даже не являясь ее родственницей. Объяснение затянулось. И наверное, впервые она пожалела о том, что они не позаботились оформить отношения официально. Это бы не дало ей никаких дополнительных прав, но зато могло избавить от множества неудобных вопросов. В конце концов она дозвонилась до Элвина, и он сказал, что может приехать прямо сейчас. Он привезет мать Дианы. Кэкстон захлопнула мобильник и убрала его. Повернулась и увидела Клару.

— Я долго говорила по телефону? — спросила она ее.

У нее было чувство, будто прошло намного больше времени, чем ей казалось. Во-первых, она стояла посреди зала отдыха. Разве она не была только что в морге? Как бы то ни было, но теперь она переместилась в хорошо отапливаемый зал с большими окнами и удобными креслами и множеством читанных до дыр журналов. Наверное, это Клара привела ее сюда.

— Ну, я уже заказала ланч. Я взяла тебе сэндвич.