Смерть Банни Манро

На скамейке, на которой сидели юные преступники, теперь какой-то толстый дядька в платье возится с цветком в горшке. На голове у него лиловый парик. Время от времени дядька смотрит на мальчика и рычит, как настоящий монстр — оборотень, или мутант, или кто-то еще вроде этого. Банни-младшему становится страшно, он потихоньку дотягивается до кнопки замка и запирает машину. Потом он смотрит на дверь подъезда, за которой скрылся отец, и видит, что там, частично скрытая в тени, стоит, повернувшись к нему спиной, женщина со светлыми волосами, одетая в оранжевую ночную рубашку. Банни-младший закрывает лицо руками, и тогда прямо у него перед глазами женщина делает шаг еще глубже в тень и исчезает, или дематериализуется, или распадается на атомы, или чтото еще такое, он никак не может решить, что именно.

Глава 14

— Ну что ж, посмотрим, что тут у нас, — говорит Банни, и напомаженная спираль волос — его очаровательный локон — расслабленно красуется на лбу. — Зоуи, значит, для вас я выписываю восстанавливающий крем для рук, лосьон для рук и тела с эластином, маску с миндалем, медом, молоком и алоэ, маску для волос “Фитоцитрус”, подтягивающий крем “Ре-нутрив” и масло для ванны с марокканской розой, просто превосходное, клиентки очень хвалят…

Банни сидит за круглым столом в чистенькой кухне с тремя женщинами. Всем трем слегка за тридцать. На Зоуи плюшевые тренировочные штаны шоколадного цвета и футболка спортивного центра “Los Angeles Fitness” на Норт-роуд. Она высокого роста, у нее каштановые волосы и карие глаза, а на внутренней стороне запястья вытатуирована маленькая розовая бабочка. “Чума”, — думает Банни, склоняется перед ней и зачитывает вслух пункты заказа. А мимоходом успевает заметить, что маленькие стеклянные снежинки, висящие у нее в ушах, отбрасывают ромбики света на ее нижнюю челюсть, и это не очень-то ее красит.

Аманда, наоборот, невысокая и напоминает Банни Кайли Миноуг, вот только охапка наращенных косичек леденцового цвета делает ее немного похожей на гоблина, а еще у нее гигантская грудь, узкие бедра, и задницы практически нет. На ней такие же шоколадные плюшевые штаны, как на Зоуи, а на коленях сидит младенец, который булькает и показывает пальцем на вещи, которых тут нет, или же на вещи, которые тут есть, но видит их только он один.

Джорджия, хозяйка дома, одета в футболку персикового цвета с изображением чего-то вроде серебристо-металлического гриба. Еще на ней голубые джинсы и джинсовые шлепанцы им в тон, у нее фиолетовые глаза и избыточный вес, и, хотя все женщины здесь имеют благородный, но помятый вид молодых матерей, от Джорджии исходит неясное ощущение опасности — возможно, все дело в том, что время от времени она нервно и звонко хихикает. — Если это мне не поможет, то я уже не знаю, на что надеяться, — говорит Зоуи, кивая на бланк в руках у Банни.

Откуда-то из желудка миниатюрной Аманды вырывается неожиданно громкий хохот, а большая Джорджия, напротив, заливается звонким колокольчатым смехом, и это странное несоответствие отчего-то веселит Банни, и на его щеках появляются ямочки. Он переключает внимание на Аманду и указательным пальцем легко касается ее запястья. Младенец, возмущенный таким вмешательством, издает вой протеста, и Аманда, не отрывая взгляда от Банни, заталкивает ребенку в рот пустышку. Банни сверяется с бланком.

— Так вот, Аманда, вам я рекомендую то же, что Зоуи, кроме маски для волос, потому что у вас…

— Косички! — выкрикивают Зоуи и Аманда и сгибаются пополам. Они допивают вторую бутылку красного, и Аманда разрумянилась сильнее остальных. На столе перед ними лежит раскрытый чемоданчик Банни, а в нем — бутылочки, пакетики с лосьонами и тюбики с кремом.

— Да, косички, — кивает Банни. — Причем очень симпатичные. А кроме всего перечисленного, вы просили крем “Утешение для глаз”, а также… а также бутылку виски и целую ночь крепкого сна. Женщины смеются.

— Да уж, крепкий сон нам только снится! — восклицает Аманда и притворяется, будто душит своего малыша. Банни краем глаза замечает, как Джорджия одергивает футболку и вертится на стуле, он поворачивается к ней и напускает на себя игривый тон.

— А вами, Джорджия, я очень недоволен. Вы меня разочаровали.

Банни наблюдает за тем, как заливается краской ее лицо.

— О-о, Джорджия, ты разочаровала молодого человека! — говорит Зоуи и наказывает подругу, легонько стукнув ее по руке. Джорджия опускает голову, отхлебывает вина и снова одергивает футболку — все это одновременно.

— Вы заказали крем для рук, лосьон для тела, маску с миндалем и алоэ, маску для волос и подтягивающий крем, но вы не заказали… И мне очень больно об этом говорить… Вы не заказали масла для ванны с марокканской розой!

— Джорджия, — возмущается Зоуи. — Как тебе не стыдно!

— Меня изумляет, как это настолько утонченная женщина может считать возможным отказывать собственному телу в том, без чего оно так страдает! Рай в жидком виде… Стопроцентно растительные масла и натуральные ароматы… Романтические, старомодные, чувственные… Барри Уайт, разлитый по флаконам, вот что это такое… И восточные нотки — тоже. Окунитесь в это чудо в конце тяжелого дня — и вы уже в раю… Банни кладет ладонь на внутреннюю сторону запястья Джорджии, надавливает на мякоть ее плоти, и ему кажется, что пульс ее участился. Он наклоняется ближе и шепчет:

— Вы меня очень, очень разочаровали.

— Джорджия, да купи ты это чертово масло! — орут Аманда и Зоуи и снова визжат от хохота.

Младенец на руках у Аманды выбрасывает соску за борт, обнажает глазированные края десен и издает звук, который невозможно интерпретировать. У Джорджии от смеха под глазами появились бисеринки пота.

— Ладно, ладно. Давайте и масло тоже, — говорит она, и снова раздается ее глубокое серебристое хихиканье. Банни рывками высвобождает края манжет и принимается заполнять новую строку в бланке заказа.

— Одна бутылочка масла марокканской розы для восхитительной Джорджии. Банни улыбается Джорджии, и та через какое-то время встречается с ним взглядом и улыбается в ответ, и Банни твердо знает — и дело тут не в самонадеянности и не в каком-нибудь там высокомерии — а просто он уверен, как ни в чем другом, что стоит ему моргнуть — и Джорджия будет в его постели. И Аманда — тоже, думает он. С Зоуи пришлось бы немного поработать, но вот именно Джорджия отдалась бы ему вся без остатка — ну, то есть в буквальном смысле вся.

— Ну а теперь, дорогие дамы, я предложу вам коечто особенное из мужской линии.

— У вас нет скраба для лица с толченым стеклом? — спрашивает Зоуи.

— Или марокканской кислоты для ванн? — подхватывает Аманда.

— У нас тут что, небольшие проблемы с мужьями? — интересуется Банни.

— Уже нет! — в унисон выкрикивают Аманда и Зоуи и в знак солидарности хлопают друг друга по рукам.

— Ну, с вашим-то мужем все в порядке? — обращается Банни к Джорджии.

— Моего мужа больше нет, — отвечает она.

— Что? Нет — в смысле, нет?

— Ага. Нет — в смысле, нет. Он наклоняется вперед, и его смазанный локон повисает над бровью так, будто бы в нем сосредоточено сердцебиение Банни.

— Если вы не возражаете, дамы, я позволю себе заметить, что, по-моему, все эти ваши мужья сбрендили. В этот момент в кухню входят, по-утиному ковыляя, две маленькие девочки — нечто необъяснимое разорвало невидимую гипнотическую нить, которая притягивала их к огромному плазменному телеэкрану в гостиной. Войдя, они останавливаются, поднимают на взрослых пустые, как у зомби, глаза, одна из девочек тянется рукой за спину и вытаскивает из складки в попе трусы от купальника. Потом она разворачивается и снова исчезает в гостиной, и вторая девочка следует за ней.

— Очаровательно, — комментирует Банни, и женщины снова заливаются разными видами смеха, а потом погружаются в тяжелую тишину, будто бы ход их жизней в это мгновение прямо у них на глазах разворачивается в новую сторону — старая кожа спадает, мокнущие раны затягиваются, и открываются новые, полные надежд горизонты. Зоуи снимает пушинку со штанины шоколадного плюшевого костюма.