Сталин в жизни

А. Василевский.

Цит. по: Симонов К. С. 358–359

О том, что в начале лета уже пахло войной, можно судить и по такому факту. В конце мая или начале июня 1941 года руководящих работников Наркомата авиапромышленности и ВВС вызвали в Кремль по вопросам маскировки. В ЦК было получено письмо от одного летчика о том, что у самой границы наши лагеря выстроились как на параде: поставили белые палатки рядами, так что сверху они ясно видны. Никакой маскировки нет.

От нас потребовали объяснений, как маскируются самолеты. Мы доложили, что бомбардировщики СБ выпускаются серебристой окраски, то есть никак не маскируются и очень заметны на фоне аэродрома сверху. Истребители окрашиваются сверху зеленой краской, а снизу голубой — это считается защитной окраской. Но зеленая краска делается в один цвет и сверху покрывается лаком, поэтому машина очень блестит и заметна не меньше, чем покрашенная алюминиевой краской.

Сталин подробно интересовался тем, как маскируются военные самолеты за границей. Услышав, что немцы, а также американцы и англичане покрывают свои самолеты трехцветным камуфляжем под окружающую окраску местности, он упрекнул нас в беспечности. В ходе совещания выяснилось, что один из институтов Наркомата обороны, разрабатывающий образцы маскировки, имеет несколько вариантов маскировочной окраски самолетов, но до сих пор не дал еще окончательного. Нас назвали безответственными бюрократами и приказали дать в трехдневный срок предложения о маскировке самолетов.

Яковлев А. С. 191–192

Наши задачи в отношении России: вооруженные силы разгромить, государство ликвидировать... Борьба двух мировоззрений. Уничтожающая оценка большевизма: это все равно что антиобщественное преступление. Коммунизм — чудовищная опасность для будущего. Нам не следует придерживаться тут законов солдатского товарищества. Коммунист не был товарищем и не будет. Речь идет о борьбе на уничтожение. Нужно бороться с ядом разложения. Это не вопрос военных судов. Войсковые начальники должны знать, о чем тут идет речь. Они обязаны руководить этой борьбой... Комиссары и люди из ГПУ — это преступники, так с ними и следует обращаться... Эта война будет резко отличаться от войны на Западе. На Востоке же жесткость — это благо для будущего. От командиров требуется жертва — преодолевать все сомнения…

Конспект речи Гитлера перед высшими офицерами 30 марта 1941 г.

Из дневника Ф. Гальдера.

Цит. по: Фест И. Т. 2. С. 335

Решение И. В. Сталина, накануне войны запретившего подводить основные вооруженные силы СССР к новым неукрепленным западным границам, приведшее в конечном счете к разгрому фашистской Германии, ярко характеризует его как поистине мудрого политика и полководца.

Остается разве что добавить, что в связи с тяжелыми потерями немецко-фашистских войск на советско-германском фронте у Гитлера, узнавшего, что задуманная им провокация не удалась и что Сталин, вопреки надеждам, не подвел основные вооруженные силы к слабо укрепленным новым границам СССР, развился тяжелый гипертонический криз, сопровождавшийся, по мнению личного врача Гитлера, кровоизлиянием в мозг.

Жухрай В. М. Сталин: правда и ложь. М.. 1996. С. 80

22 июня, ровно в 3.15

В роковой день 22 июня 1941 г. в 2 час. 10 мин. утра я поехал на командный пункт группы и поднялся на наблюдательную вышку южнее Бокугалы (15 км северо-западнее Бреста). Я прибыл туда в 3 час. 10 мин., когда было темно. В 3 час. 15 мин началась наша артиллерийская подготовка…

Гудериан Г. Воспоминания солдата. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998. С. 130

Несколько позже, проанализировав все случившееся в первый день войны, мы смогли в общих чертах представить себе картину событий. В субботний вечер и в ночь на воскресенье всюду отмечалось подозрительное оживление по ту сторону границы. Пограничники и армейская разведка доносили о шуме танковых и тракторных моторов. А в полночь в полосе 5-й армии, к западу от Владимир-Волынского, границу перешел немецкий фельдфебель. Перебежчик рассказал, что у фашистов все готово к наступлению и начнут они его в 4 часа утра. Начальник погранзаставы доложил по инстанции. Известие было настолько важным, что начальник пограничных войск Украины генерал В. А. Хоменко немедленно сообщил обо всем в Москву своему начальству и в штаб округа.

У всех первой мыслью было: «А не провокация ли это?» Стали ждать решения Москвы.

Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Голос, 2000. С. 90–91

Первый удар по Советскому Союзу гитлеровцы нанесли своей авиацией. 22 июня фашистские бомбардировщики в сопровождении истребителей вторглись в советское воздушное пространство и сбросили бомбы на Киев, Севастополь, Ригу, Каунас, Вильнюс, Гродно, Брест, Барановичи, Житомир, Бобруйск и другие мирные советские города. Наши люди узнали о «Хейнкелях» и «Юнкерсах», «Дорнье» и «Мессершмиттах». Война, которую мы до сих пор вели в конструкторских бюро, стала войной в воздухе.

Яковлев А. С. 194

После смерти И. В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на двадцать второе июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности... В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф. С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение и связь. — Е. Г.) флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов». Я спросил адмирала: «Ваше решение?» — «Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота».

Жуков Г. Воспоминания и размышления. В 3 т. М., 1990. Т. 2. С. 325

Несколько раз Микоян рассказывал мне о беспрецедентном в истории дипломатии случае, когда в мае 1941 г. германский посол в СССР граф Фридрих Шуленбург на обеде в честь советского посла В. Г. Деканозова в присутствии двух переводчиков Г. Хильгера и В. Д. Павлова доверительно предупредил Кремль о предстоящем фашистском нападении. Однако Сталин просто отмахнулся и от этого важного сообщения, посчитав его очередной немецкой дезинформацией.

Куманев Г. С. 23

Задумываясь над поведением Сталина и его ближайших помощников, я склонен сделать вывод, что они до последнего момента не верили в возможность нападения Гитлера. Сталина крайне нервировали и злили все более настойчивые доклады (устные и письменные) о возраставшей угрозе фашистской агрессии. Он все резче отметал факты и доводы.

Н. Г. Кузнецов (Вице-адмирал флота Советского Союза).

Цит. по: Куманев Г. С. 294

За две недели до войны я докладывал Сталину по разным текущим вопросам. Это были действительно текущие вопросы, и некоторые из них даже не были срочные. Я помню это свидание и абсолютно уверен, что Сталин был тогда совершенно убежден в том, что войны не будет, что немцы на нас не нападут. Он был абсолютно в этом убежден. Когда несколькими днями позднее я докладывал своему прямому начальнику о тех сведениях, которые свидетельствовали о совершенно очевидных симптомах подготовки немцев к войне и близком ее начале, и просил его доложить об этом Сталину, то мой прямой начальник сказал:

— Да говорили ему уже, говорили... Все это он знает. Все знает, думаешь, не знает? Знает. Все знает…

И. Исаков (Адмирал флота Советского Союза).

Цит. по: Симонов К. С. 344