Страница 32 из 34
«Иван Васильевич меняет профессию» и «Пес Барбос и необыкновенный кросс» (еще два бессмертных хита от Л. Гайдая), «На Дерибасовской хорошая погода, или На Брайтон-бич опять идут дожди» (последний хит все того же Л. Гайдая), «Благочестивая Марта», «Вам и не снилось…», «Василиса Прекрасная», «Веселые ребята», «Вратарь», «Джульбарс», «Моя морячка», «Обыкновенное чудо» (1978), «Петровка, 38», «Полосатый рейс», «По семейным обстоятельствам», «Свадьба в Малиновке», «Свинарка и пастух», «Трое в лодке, не считая собаки», «Труффальдино из Бергамо», «Цирк», «Я шагаю по Москве» – по 13 показов.
Сами телевизионщики объясняли сие безобразие объективными причинами: мол, сказывается конкурентная борьба между каналами да еще владельцы фильмов заламывают за них такие суммы, что особенно не пошикуешь – много разных фильмов не купишь. Но зрителю эти объяснения, честно говоря, были до лампочки: ему кино подавай хорошее и по возможности – в большем количестве. Между тем хороших фильмов, а тем более шедевров в нашем да и в мировом кинематографе не так уж и много. Некоторые из них все же пробивались на наш телеэкран. Но в большинстве своем, как было уже отмечено ранее, нам показывают всякую муть, причем ладно бы второразрядную, так ведь нет – третье– и так далее разрядную. Например, зарубежным лидером по числу показов в тот же период (1995–1999) был захудалый американский боевик «Живой щит» – его прокрутили 9 раз. На один раз меньше показали: «Безумный уик-энд девушек-болельщиц» (США), «Коньяк» (США-Югославия), «Кровавый камень» (США-Индия) и «Укол зонтиком» (Франция).
Будет неправдой утверждение, что руководители каналов не видели всего этого и не пытались изменить ситуацию. Например, в 99-м то же ОРТ сумело выкупить в свои эксклюзивные права пакет из 18 кассовых фильмов у «Мосфильма» («Белое солнце пустыни», «Иван Васильевич меняет профессию», «Бриллиантовая рука» и др.) с тем, чтобы показывать их всего лишь раз в году, чтобы не раздражать зрителя. НТВ, не сумевшее «окучить» главную киностудию страны, вынуждено было обратиться к другим запасникам – канал купил пакет фильмов у «Ленфильма» и киностудии имени Горького.
Кстати, та же проблема существует и на западном ТВ. Вот лишь один пример – итальянский. Там в конкурентной борьбе однажды схлестнулись два футбольных магната: владелец «Фиорентины», сын известного кинопродюсера Витторио Чекки Гори, и хозяин «Милана» Кавалер Берлускони. Первый в пику второму купил два частных телеканала и пробил через парламент общенациональные частоты для их вещания. Однако второй тоже не растерялся и выкупил 269 фильмов, произведенных отцом (!) Гори, и заполучил телеправа еще на сто кассовых картин. В итоге Гори пришлось идти на поклон к своему конкуренту, поскольку зритель требовал кино, а его у новоявленного владельца двух телеканалов как раз и не было.
И еще о телекино на Западе. В соседней с Италией Франции по субботам и воскресеньям по «ящику» вообще не показывают фильмов, чтобы зрители почаще ходили в кинотеатры.
А теперь вновь вернемся в Россию в год 98-й.
Засилье советских фильмов на постсоветском ТВ раздражало многих либеральных политиков, которые чуть ли не в каждом своем публичном интервью продолжали проклинать советскую власть. Либералы справедливо считали подобные кинопоказы лучшей пропагандой советского образа жизни, который они старались навсегда вычеркнуть из памяти новой России. Однако на все их проклятия телебоссы только разводили руками: дескать, лучшего кинематографа у нас пока еще не создано. Достаточно сказать, что из 65 перечисленных выше самых повторяемых фильмов львиная доля – целых 61 – были созданы в советские годы: по 9 картин относились к 30-м и 40-м годам, 2 – к 50-м, 12 – к 60-м, 18 – к 70-м и 11 – к 80-м. И только 4 фильма были сняты в ельцинские 90-е. Это явно указывало на кризис постсоветского кинематографа, который ничего, кроме «чернухи» и «порнухи», родить на свет не мог. А это «добро» россияне смотреть наотрез отказывались. Поэтому основные рекламные деньги телебоссы «наваривали» именно на демонстрации советских фильмов. Впрочем, такова была вся политика либеральных властей новой России: нещадно эксплуатировать советское наследие, при этом не забывая крыть последними словами саму советскую власть.
Критика этой власти началась с самого момента развала СССР и благополучно продолжалась все последующие годы строительства новой ельцинской России. Новый мощный толчок развитию антисоветизма придали президентские выборы 1996 года, когда ельцинисты едва не проиграли коммунистам. Правящая власть тогда поняла, что вся ее предыдущая критика коммунизма была не столь успешной и на этом поприще нужны новые фундаментальные подвижки. В итоге в СМИ началась новая широкомасштабная кампания по оплевыванию советской истории. Эта кампания с каждым днем наращивала свои обороты, поскольку атаки коммунистов на власть не прекращались (в мае 1999 года, например, именно коммунисты пытались провести через Думу импичмент президенту). На российском ТВ в антисоветскую кампанию были включены многие медийные персонажи. Вроде писателя Эдварда Радзинского, журналистов Леонида Млечина, Сергея Медведева и т. д.
Радзинский некогда был популярным советским драматургом, пьесы которого шли в десятках театров по всему СССР. Причем в основном это были пьесы о любви. В горбачевскую перестройку, когда публицистика вышла на первый план, Радзинский отставил драматургию в сторону и увлекся историей – стал писать статьи о различных политических деятелях вроде Николая Второго, Григория Распутина, Иосифа Сталина и др. Причем о том же Сталине он писал не традиционно для тех лет: это было не примитивное разоблачение из разряда «Сталин-параноик», а эстетское – этакие философские размышления с экскурсами в самые потаенные уголки души вождя всех народов. Именно поэтому главный разоблачитель Сталина тех лет – шеф журнала «Огонек» Виталий Коротич – не взял статью Радзинского о Сталине в свой журнал.
Однако эти разоблачения оказались весьма востребованными несколько лет спустя, когда прежняя лобовая критика сталинского правления уже не воздействовала столь впечатляюще на россиян. Неслучайно, что когда в 1992 году Радзинский публично объявил о том, что собирается написать большую книгу о Сталине, ему позвонили из «Останкина» и сказали, что это зряшная затея: мол, эта тема уже не покатит. Но минуло каких-нибудь пять-шесть лет и уже сами телевизионщики предложили Радзинскому сделать на Первом канале цикл передач о Сталине в рамках его цикловой программы о тайнах мировой истории. И время выделили самое прайм-таймовое – в восемь вечера.
Радзинский использовал это время на славу – витийствовал так, что кровь стыла в жилах миллионов россиян, напуганных не столько жуткими историями о сталинских временах, сколько внешностью самого историка, голос которого то визжал как пила, то шипел как змея. Те, кто еще помнил советское ТВ, глядя на этого витию, с ужасом думали: двадцать лет назад эталоном рассказчика был глубокомысленный и интеллигентный Ираклий Андроников, теперь – визгливый и малосимпатичный Эдвард Радзинский. Но, как говорится, какие времена – такие и витии.
Отметим, что Радзинский еще в начале 90-х обратил на себя внимание англосаксов, которые включили его имя в энциклопедию «Выдающихся писателей ХХ века», изданную в Кембридже. Причем этой чести Радзинский удостоился не столько за свой писательский талант, сколько за свои либеральные политические воззрения, которые четко укладываются в стратегию многовекового противостояния англосаксов с Россией. Вот почему с легкой руки зарубежных идеологов к Радзинскому был приклеен титул «нового Карамзина». И он этот титул с особым усердием отрабатывает. Например, в цикле передач об Иване Грозном повторяет именно карамзинскую версию о «кровавом русском тиране». Хотя давно известно, что Карамзин построил свою версию на книге князя Курбского – изменника России.
Свою книгу о Грозном Радзинский назвал соответствующим образом – «Иоанн Мучитель». В ней он перепел все те легенды, которые были рождены врагами России еще в бытность Ивана Грозного живого и здравствующего. Например, он ссылается на слова современника царя англичанина (!) Джерома Горсея, который оставил воспоминания о своей встрече с Грозным, где сообщил: царь лично рассказал ему, что растлил тысячу дев. С чего это вдруг русский царь так разоткровенничался перед заморским гостем, Радзинский, естественно, не обсуждает: предлагает верить ему на слово. И таких «воспоминаний» и «рассказов» по его книге разбросаны сотни. Все они рисуют неприглядный портрет русского царя, что вполне укладывается в англосаксонскую интерпретацию его деяний. Родилась же эта интерпретация на свет не случайно. Вот как на эту тему размышляет издатель В. Манегин: «Против Ивана Грозного боролся Запад. Потому что царь был врагом номер один для мирового сообщества. Как раз в то время, собственно, и зарождалась идея так называемого европейского равновесия. Само собой, Грозный был против, потому что это предусматривало расчленение России. Это первое. Во-вторых, он боролся с торгашеством. Сохранились его письма польскому королю. Король выдвинул требование пустить в Россию еврейских торговцев, которые тогда в большом числе жили в Польше. Грозный отказал, довольно резко. Там было несколько пунктов, в частности, тот довод, что вместо торговли они займутся шпионажем, вредительством и каббалистикой. Ну и в итоге Грозного отравили. Не только его самого, но и всю его семью. Сейчас это уже доказано. Исследованы останки. Все жены Ивана Грозного (их было всего четыре, а не семь, как обычно говорят) (кстати, у Радзинского фигурируют именно семь жен царя. – Ф. Р.) были по очереди отравлены. Причем умерщвлены совершенно дикими дозами яда. В основном их травили парами ртути…»