Страсть

«Если бы я была в интересном положении каждый раз, когда пишет об этом пресса, уже давно выполнила бы государственную программу «поддержки рождаемости». Нас эта новость застала в Майами, звонили наши друзья, музыканты. Учитывая, что пресса иногда является пророком в наших отношениях – например, нас с Леней поженили задолго до того, как мы начали встречаться, – может быть, через годик-два будет чем похвастаться…»

Вера АЛЕНТОВА

Со своим будущим мужем Владимиром Меньшовым Алентова познакомилась в середине 60-х, когда училась в Школе-студии МХАТ.

Вспоминает Владимир Меньшов: «Поначалу я и не думал покушаться на Веру – она была очень хороша собой (как и сейчас, впрочем) – красивая, интересная. Но она почему-то со мной дружила и поддерживала в конфликтных ситуациях на курсе. Полтора года, пока мы учились, длилась наша дружба, которая потом неожиданно переросла совсем в другое чувство. Но ухаживал я, честно говоря, очень скромно. Денег было мало, поэтому дарил только полевые цветы. Помогло счастливое стечение обстоятельств. Наш роман разворачивался зимой, а в общежитии как раз шел ремонт, и комнаты последних двух этажей были открыты. Поэтому можно было не гулять в зимнем парке, а просто подняться в одну из комнат и часами сидеть, разговаривать, целоваться, в конце концов… Думаю, что, не будь этого ремонта, все могло бы сложиться совсем по-другому. А так мы оказались в ситуации, способствующей развитию нашего романа. К лету мы, ко всеобщему удивлению, объявили о том, что женимся. Это было в самом конце второго курса…»

Вспоминает Вера Алентова: «Володя ухаживал за мной долго. Мы жили в общежитии, получали крохотную стипендию. Но он все время что-то придумывал: то с веточками вербы приходил, то с букетом из листьев… И я запомнила это больше всего.

Нашу свадьбу праздновали всем курсом. Мы выложили все, что у нас было, – рублей 30, чтобы ребята в общежитии приготовили стол. А сами поехали в ЗАГС. И все время, пока мы там находились, нас фотографировали, фотографировали, а потом еще и шампанское открыли. Я ужасно перепугалась: чем платить? Мы ведь выгребли все до копейки еще в общежитии. Вдруг все закричали, что шампанское горькое, а я, занятая мыслью, чем заплатить за эту бутылку, начала всех уверять, что шампанское замечательное, не понимая, что нам нужно просто поцеловаться… И только когда Володин свидетель, мальчик с нашего курса, шепнул мне, что у него есть три рубля, – я обрела способность мыслить логически. Затем нам стали предлагать фотографии, и поначалу Володя гордо заявил, что мы возьмем все. Но, увы, денег (хотя и расплатились за них несколько дней спустя) хватило только на две фотографии… Ну, а уже потом, в общежитии, у нас была замечательная свадьба…»

Несмотря на штамп в паспорте, назвать союз Меньшова и Алентовой семьей в полном смысле этого слова было нельзя. Алентова после окончания учебы (они окончили училище в 1965 году) осталась в Москве – ее приняли в труппу Театра им. А. С. Пушкина, а Меньшов вынужден был уехать по распределению в Ставропольский драмтеатр. Там он проработал около года. Затем вернулся в Москву и успешно сдал экзамены во ВГИК. Тогда его имя было никому не известно, в то время как Алентову после роли Лидии в фильме «Дни летные» (1966) знали уже многие. В июне 1969 года у них родилась дочь Юлия.

Между тем молодые супруги продолжали жить порознь: Меньшов жил в общежитии ВГИКа, Алентова – в общежитии театра. Иногда, когда соседка Алентовой по комнате уезжала к родным, Меньшов переселялся к жене с дочерью. Правда, и в этом случае жить спокойно им не давали – общежитие было не для семейных, и комендант строго следил за тем, чтобы этот порядок не нарушался. Денег катастрофически не хватало, хотя Меньшов и устроился на подработку в булочную (день работал, три отдыхал, получая за это 70 рублей). В 1972 году молодые наконец переехали пусть в крохотную, но все-таки отдельную двухкомнатную квартиру, которую Алентовой дали от театра. Актриса вспоминает:

«Мне дали квартиру, когда Юлечке было около четырех лет. Причем получила я ее с боем. Сотрудники театра по очереди получали жилье, а мне все не давали и не давали. Наконец пообещали: вот одна из работниц переедет из комнаты в квартиру, и я смогу занять ее комнату… И вдруг я узнаю, что кто-то уже приходил к этой работнице со смотровым ордером. Я бегу в дирекцию: как же так, ведь эту комнату обещали мне?! Меня отправляют в Управление культуры: попроси, мол, там, вдруг получится… Там меня выслушали и «успокоили»: если человек приходил со смотровым ордером, поезд уже ушел… И вообще, моей семье положена двухкомнатная квартира. Я восприняла это как издевательство, говорила, что готова на любое жилье: без окон, без дверей, лишь бы я знала, что оно мое. Но меня попросили написать заявление, уверяя, что мы получим двухкомнатную квартиру… И представьте мое изумление и радость: через год я получила ее!»

Казалось, что теперь, в новой квартире, можно жить и радоваться. Ан нет: вскоре после переезда Алентова и Меньшов приняли решение расстаться (с «официальным» разводом они решили повременить). И жили порознь около трех лет. Алентова за эти годы сыграла несколько интересных ролей в театре, Меньшов окончил аспирантуру ВГИКа, снимался в кино. А потом… Впрочем, послушаем рассказ самого Владимира Меньшова:

«Три года я приходил к дочери, гулял с ней, ходил в театр, в зоопарк, а вечером уезжал. Отношения с Верой были холодные. Я пытался начать новую жизнь, но ничего не получалось. А она и не пыталась – она не из тех, кто может «романчик» завести: либо серьезно, либо никак. А потом в наших отношениях что-то стало меняться. За эти три года мы оба изменились, стали глубже, серьезнее, многое в себе и друг друге поняли. Вера мне потом сказала, что очень многое поняла благодаря Юле – мое упрямство, характер, в котором ей что-то не нравилось, с чем она боролась, – это природа, бороться с ней бесполезно. Сходство дочери со мной в мелочах было потрясающим, и это помогло ей понять меня. За три года я не раз предлагал Вере жить вместе, но она всегда отказывалась. А однажды разрешила остаться… Утром вошла Юлия, увидела нас в кровати, удивилась (она была уже школьницей и все понимала), а Вера сказала ей, хотя мы об этом еще не говорили: «Папа теперь будет жить с нами».

Режиссерский дебют Меньшова в большом кинематографе состоялся в 1977 году – он снял молодежную мелодраму «Розыгрыш». Однако, как ни странно, места для его жены в этом фильме не нашлось. И лишь спустя два года творческий тандем Меньшова – Алентовой наконец состоялся: в фильме мужа «Москва слезам не верит» Алентова блестяще сыграла главную роль (провинциалку, сумевшую покорить Москву), а Меньшов прославился профессиональной режиссурой.

Успех фильма благотворно сказался на личном и творческом благополучии семьи Меньшовых. Премия за фильм составляла 10 тысяч рублей, правда, ее пришлось поделить на восьмерых. Сразу после выхода ленты на экран Меньшовы купили автомобиль «Волга», а через год въехали в трехкомнатную квартиру в престижном в те годы месте – Олимпийской деревне (деньги на мебель Меньшов занял у тещи). Алентова, названная в 1980 году лучшей актрисой страны (по опросу читателей журнала «Советский экран»), через два года получила звание заслуженной артистки РСФСР.

В 1989 году семья Меньшовых опять переехала в новую квартиру – на этот раз в «цековском» доме. По этому поводу Меньшов позднее скажет: «Дом шикарный, так что мы здесь счастливы: идеальный для нас вариант. Посмотрите, какая кухня: семья из пяти человек может жить. Мы втроем. У каждого по комнате, холл, где стоит телевизор. За стенкой – Иннокентий Михайлович Смоктуновский…»

В 1990 году, после десятилетнего перерыва, Алентова снова стала сниматься у мужа. В комедии «Ширли-мырли» она сыграла отвязную американку, вышедшую замуж за не менее отвязного русского. В конце этого же десятилетия Алентова записала на свой счет третью роль в картинах своего благоверного: в мелодраме «Зависть богов» она сыграла уже русскую женщину, которая влюбляется в иностранца. По части секса эта роль Алентовой переплюнула все предыдущие: если в «Москве…» она только имитировала секс, в «Ширли-мырли» говорила скабрезности, то в «Зависти…» весьма правдоподобно занималась любовью в кузове грузовика. Большинство зрителей после этой сцены гадали, ее или не ее обнаженное тело было показано в кадре (в ряде СМИ писали, что это была дублерша).