Страсть

Рассказывает Наталья Белохвостикова: «Мы с мужем абсолютные противоположности, может быть, как раз в этом залог того, что мы прожили вместе тридцать лет…

Я не умею конфликтовать, считаю, что всегда можно договориться. Я стараюсь различить, что в жизни действительно важно, а что нет. В одной песне есть такие слова: «Чтобы вас на земле не теряли, постарайтесь себя не терять». Я стараюсь.

У нас нормальная семья. Это не значит, что в доме все постоянно сюсюкают. Главное – обходимся без серьезных ссор. У мужа характер взрывной, темпераментный, в нем кипит энергия. Зато я тихая и мягкая. У меня ощущение, что я знала Володю всегда, мы проросли друг в друга. Наверное, потому, что занимаемся одним делом…

Люблю готовить. Особенно пельмени. Сама варю по маминому рецепту брусничное варенье. Диетами ни себя, ни близких не изнуряю. Обожаю, когда есть возможность принять людей, приготовить что-нибудь вкусное. Вместе с дочкой Наташей печем, жарим, парим. За нашим столом можно усадить человек сорок… Не могу сказать, что хочу стоять у плиты каждый день. Но делаю это достаточно часто: люблю, чтобы в доме была нормальная человеческая еда. Если уезжаю куда-нибудь, знаю, что, когда вернусь, холодильник не будет пустым.

Я многое умею, я вполне приспособленная к жизни женщина. Если у меня ломается телефон, что случается довольно часто, я в состоянии сама соединить провода, чтобы он снова зазвонил. Когда Наташа была маленькой, я вязала себе и ей удивительно красивые платья. Сейчас не вяжу – времени не хватает.

Мы все постоянно заняты, поэтому любим встречать праздники вместе, в узком кругу: мама, я, Володя, Наташа. На Новый год мы обязательно украшаем живую елку (выбираем большую, до потолка), а я всегда готовлю индейку с брусничным вареньем. Я люблю уют, умею вкусно готовить. Муж тоже может замечательно поджарить отбивные или запечь мясо, но я никогда не хотела, чтобы он стоял у плиты. Готовка меня не раздражает, и, если хвалят какое-то мое блюдо, я радуюсь, как ребенок.

Мой дом – это мой тыл, это важно для каждой женщины. Я люблю возвращаться домой – туда, где меня любят, ждут. Вокруг так много семей рушится, порой необратимо. Поэтому нельзя забывать, что немало зависит от тебя самой, от твоего умения любить. Невозможно создать что-то серьезное без любви – и в жизни, и в профессии…

Наумов удивляет меня постоянно всеми своими качествами: одержимой поглощенностью своим делом, умением четко определять, чего он хочет, и добиваться этого, способностью расположить к себе актера, выявить в нем нечто потаенное и потом уверить его, что он все сделал сам. Я завидую тому удивительному состоянию его души, когда он загорается идеей, тому состоянию, которое я так люблю. Его фантазия становится неуемной с момента, когда ему приходит мысль снять то или иное кино. Он уже не расстается с ней ни на секунду – ни дома, ни в машине, нигде. Все подчинено только этой мысли и днем, и ночью. Я тоже вовлекаюсь в водоворот его переживаний, в водоворот этой фантастической профессии. Муж – совершенно неугомонный человек. Уходит в девять-десять утра, появляется поздно вечером, он не знает, что такое выходные, совсем не умеет отдыхать… Помимо того что снимает кино, он еще замечательно рисует. Однажды он нарисовал меня, это был потрясающий портрет. Мы взяли его на прямой эфир в Дом кино. Пока шел показ нашего фильма «Десять лет без права переписки», портрет исчез из фойе, где мы его оставили, – кто-то украл. Я до сих пор не могу успокоиться, так мне жалко…»

В 2007 году Белохвостикова и Наумов вновь стали… родителями. Нет, они не произвели на свет еще одного ребенка, они его усыновили. Дело в том, что хотя их дочь Наташа к тому времени стала уже взрослым и самостоятельным человеком, однако порадовать родителей внуками не спешила. А тут сама жизнь заставила их форсировать события. Причем инициатива в этом вопросе целиком исходила от Белохвостиковой-старшей. История выглядела по-настоящему трогательной. Вот ее собственный рассказ:

«Как-то мы с Володей и Наташей выступали в одном из детских домов. Артисты часто ездят по детским домам и приютам. В этом жил 101 маленький человек. И кто хоть раз бывал в детском доме, понимает, что это дом скорби. И после этого жить как-то не очень хочется, ощущение, что по тебе танк прошел.

Я человек в полном сознании, мне не 25 лет, и я не собиралась совершать никаких поступков. Но после нашего выступления ко мне неожиданно подошел малыш, ему было года три. Он говорит: «Тетенька, купи мне, пожалуйста, крестик». – «А почему, малыш, крестик? Может, я куплю тебе игрушку? Может, ты хочешь чего-нибудь вкусненького? Я привезу». – «Нет, у других ребят есть крестик, а у меня нет». Вот и все.

Мы сели в машину и до Москвы ехали молча. На другой день я пошла в церковь, купила крестик, а через неделю мы опять (я, Володя и Наташа) поехали в детский дом. И вот мы ему все это отдали, но по глазам его было видно, что он все понимает, что мы уйдем в другую жизнь, а он останется. Он ничего не просил, ничего не ждал. В таких линялых колготочках он уходил каждый раз далеко-далеко и никогда не оборачивался. Так мы ездили к нему несколько раз, и все повторялось, как в прежний: он с благодарностью принимал подарки и уходил.

Со мной стало что-то происходить: я просыпалась утром и думала о нем, и ночью думала: «Где он? Что делает? Куда ушел? В никуда? В свою беду ушел?» Я не смогла жить с этим…

Мы с мужем и дочерью – совершенно как единое целое. Что я говорю о себе, касалось их тоже, просто они не признавались. Потом уже мы признались друг другу, и каждый думал, каждый переживал, но не понимал, что и как надо сделать. Но ясно было, что жить без него, как прежде, для нас было нереально…».

Какое-то время в актерской тусовке мало кто знал, что Белохвостикова и Наумов усыновили ребенка. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. А в ноябре 2007 года супруги наконец вывели своего сына Кирилла в свет. Это произошло во время очередной премьеры фильма В. Наумова «Джоконда на асфальте». Как писал в газете «Мир новостей» журналист А. Князев:

«Супруги вывели в свет… своего четырехлетнего сына Кирилла. Представляя малыша гостям, 56-летняя актриса объясняла, что мальчик ее только на 99 процентов – документы на опеку оформлены не до конца. 80-летний Владимир Наумов, показывая на приемного сына рукой, умиленно говорил знакомым: «Смотрите, как мальчик похож на Наташу. Когда картина начиналась, его еще на свете не было!» Мальчишка трогательно держал маму за руку и всюду, не отставая, следовал за ней. Глядя на трогательную сцену, гости мероприятия ласково нарекли ребенка Белохвостиком».

О том, как живется маленькому Кириллу в их семье, Белохвостикова в одном из своих последних интервью (июль 2009-го, «Московский комсомолец») рассказала следующее:

«У детей счастье другое. У них благодарность другая. Однажды я пришла в комнату, смотрю, а он прыгает на диване. «Кирюша, что ты делаешь? Ты сейчас упадешь», – сказала я. «Мама, я жизни радуюсь», – засмеялся он… Он радуется каждой секунде существования. Я думаю, он никогда не забудет тот путь, который прошел, но о котором никогда не рассказывает. Ни-ко-гда. Он абстрагирован от той жизни и полностью вовлечен в новую. Он выучился за несколько месяцев считать, потрясающе читает. Он пишет письменными буквами, говорит по-французски и поет французские песни. У него потрясающие руки. Он мне шьет платья из бумаги. Сейчас он на даче, а если в Москве, то он нам на столе оставляет письма. Это такая душа добрая, кусочек добра, солнца и счастья. «Лишь бы подольше, подольше это сохранилось», – думаю я, потому что ты как будто ничего и не делаешь, а он готов все сделать для тебя.

Вот смотрю на него – сидит так тихо, молчит. Я спрашиваю: «Кирюш, ты чего затих?» – «Я так вас люблю, я так долго Бога просил, чтобы вы меня нашли». Это говорит мальчик, которому так мало лет. Против этого ничего нельзя сделать, и только думаешь, чтобы он при тебе многое успел и научился. А он как губка всего хочет, все впитывает.