Нежность

Фрунзе МКРТЧЯН

Знаменитый дядя «кавказской пленницы» из одноменной кинокомедии 1967 года красотой не отличался. Однако успех у женщин имел всегда.

В первый раз Мкртчян женился, когда еще только начинал свою карьеру в театре – в начале 50-х. Его избранницей стала девушка по имени Кнара, которая не имела никакого отношения к искусству. Они познакомились на улице и достаточно быстро поженились, хотя у них не было даже постоянной крыши над головой. Именно бытовые проблемы и погубили этот брак: вскоре после свадьбы молодые расстались.

Во второй раз Мкртчян женился в середине того же десятилетия. На этот раз он выбрал себе в жены свою коллегу – молодую актрису по имени Данара. Девушка приехала в Ленинакан поступать в театрально-художественный институт и попросила Мкртчяна помочь ей в этом. Мкртчян помог, а потом сделал девушке предложение руки и сердца. Она его приняла.

Первое время этот брак приносил Мкртчяну одни радости. Молодые искренне любили друг друга, родили на свет двух детей: дочь Нунэ и сына Вазгена. Мкртчян гордился своей красавицей-женой и всячески старался ей помочь, даже в карьере. Он добился ее приема в Ереванский театр имени Сундукяна, уговорил Гайдая снять ее в эпизодической роли своей жены в «Кавказской пленнице». Но это был единственный случай, когда Мкртчян попросил кого-то из режиссеров пристроить его жену в свою картину. И в следующем своем «звездном» фильме, «Айболите-66», Мкртчян снимался уже без своей жены.

В начале 70-х, когда слава Мкртчяна была в самом зените, его жена заболела психическим расстройством, связанным с нарушением эндокринной системы. После этого жизнь популярного актера превратилась в настоящий ад. Данара вынуждена была уйти из театра, и отныне местом ее обитания стали дом и психиатрическая клиника. Поскольку Мкртчян в те годы превратился в одного из самых востребованных киноактеров страны и подолгу отсутствовал дома, Данара буквально места себе не находила, считая, что ее муж в каждой из своих экспедиций заводит себе любовницу. И какие только доводы не приводил в свою защиту актер, жена ему не верила. На почве регулярных скандалов Мкртчян все чаще и чаще стал прикладываться к рюмке, что в итоге приведет его к алкоголизму.

Из-за болезни жены Мкртчян в середине 70-х вынужден был отказываться от многих предложений, поскольку его длительные отлучки из дома плохо сказывались на самочувствии супруги. Однако долгое нахождение в родных стенах с человеком, у которого расстроена психика, не шло на пользу актеру. Он много пил, скитался по друзьям. Попытался лечить жену во Франции, но и эта попытка закончилась провалом: западные светила медицины тоже оказались бессильны перед болезнью. Трагедию Мкртчяна усугубляло еще и то, что вместе с ним страдали и его дети, которых он безумно любил.

И все же какой бы тяжелой ни была личная жизнь актера, выходя на сцену родного театра или на съемочную площадку, он старался не посвящать в эти проблемы посторонних. Поэтому о его горе мало кто знал, и мнение о Мкртчяне как о веселом и легком человеке продолжало жить в актерской среде.

В начале 80-х болезнь Данары зашла слишком далеко, и ее положили в психиатрическую лечебницу без права выхода оттуда. Мкртчян остался с двумя детьми на руках, один из которых, сын Вазген, унаследовал от матери ее болезнь. Поскольку Мкртчян теперь остался единственным кормильцем семьи, он вынужден был буквально разрываться: с одной стороны, ему надо зарабатывать деньги, снимаясь в кино и работая в театре, с другой – он боялся надолго оставлять детей одних. Поэтому в середине 80-х он приводит в дом новую хозяйку, женившись в третий раз. Его избранницей стала дочь председателя Союза писателей Армении Грачьи Оганесяна Тамара. Эта женитьба улучшает материальное положение молодой семьи: она переезжает в новую четырехкомнатную квартиру в центре Еревана. Казалось, что на новом месте жизнь пойдет по-новому: хорошо и радостно. Но эти надежды не оправдались: молодая семья просуществовала всего лишь несколько лет.

В 1990 году Мкртчян справил свое 60-летие, будучи уже больным человеком. Из-за его многолетнего пристрастия к алкоголю он заработал цирроз печени, язву желудка и посадил сердце. А частые стрессы, связанные с болезнью второй жены, вконец расшатали его психику.

В ноябре 1993 года Мкртчян повез сына Вазгена в Париж лечиться. Однако тамошние врачи вынесли убийственный диагноз: болезнь неизлечима. В подавленном настроении Мкртчян вернулся в Ереван, который в те дни являл собой жуткое зрелище: разруха на улицах, отсутствие тепла и электричества в домах. Кроме этого, на родине актера ждала еще одна страшная весть – на днях похоронили его лучшего друга, народного артиста Армении Азата Шеренца. С горя Мкртчян запил. На этой почве угодил в больницу, где у него случилась клиническая смерть. Пять минут врачи боролись за его жизнь и сумели-таки вернуть актера с того света. Увы, ненадолго – в самом конце декабря Мкртчян скончался. Спустя десять лет из жизни ушел и его сын Вазген.

Нонна МОРДЮКОВА

Свою первую любовь Мордюкова встретила в Москве в конце 40-х, когда училась во ВГИКе. Молодого человека звали Петей, он тоже был студентом-вгиковцем. Сама Мордюкова так вспоминает об этом: «Я крутила романчик с одним пареньком. Ну такой он был красивый – невозможно описать! Я иногда пользовалась его лекциями. Мне, признаться, даже боязно было брать в руки его тетрадки – белоснежные страницы, чертежики, маленькие такие, аккуратненькие… Ногти у него были полированные, белье он сам каждый день стирал в общежитии.

Из дому, с подмосковной станции Железнодорожная, он привозил баночки, завязанные бантиком, с квашеной капустой, медом. А также чемоданчик картошки, свеклы, морковки. Вечерами в коридоре на керосинке готовил себе еду…

Он был как пионерчик из пионерского лагеря. И в этом состояла его прелесть. А какой красавец, какой отличник! По всем предметам…

Лягу, бывало, спать и думаю: вот бы сшить ему из черного вельвета куртку на молнии – как бы ему пошло! Купила я ему все-таки однажды отрез этого черного вельвета, и мы пошли к одной тетке-портнихе. Она, правда, упиралась: мужикам не шью. Но я ее убеждала, умоляла и – уговорила. И фасон сама нарисовала.

Приходит мой Петенька как-то в понедельник в вельветовой куртке – все ахнули. Щеки розовые, лицо белое, глаза синие и – крутой кудрявый чуб. Ангел! Красавец! Неужели, думаю, мы с ним встречаемся?..»

Короче, дело у влюбленных явно шло к свадьбе, однако в самый последний момент все неожиданно разладилось. К Нонне приехала ее мама с Кубани, и они вместе поехали на станцию Железнодорожную – в гости к Пете и его родителям. Но те повели себя с гостями слишком уж высокомерно, и после той встречи мама сказала: «Да на черта они нам сдались!»

Рассказывает Н. Мордюкова: «Тут я и поняла, что Петя – это не тот идеал, которого я себе придумала, а просто самовлюбленный отличник по всем предметам, кроме, кстати, мастерства актера. Мама была у меня умная – она сразу отметила полную несовместимость нашего мира с Петиным…»

Расставшись с Петей, Мордюкова горевала недолго. В 47-м она снималась в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия», где играла роль Ульяны Громовой. А роль молодогвардейца Володи Осьмухина играл 19-летний вгиковец Вячеслав Тихонов, который был красавцем не хуже ее прежнего возлюбленного. В итоге Нонна в него влюбилась. По ее словам, он к ней поначалу совсем не испытывал интереса, а она, завороженная его красотой, напором своим и желанием своим все-таки закружила ему голову…

Жить молодые стали в тесной 6-метровой комнатке в общежитии ВГИКа. Там у них в 1948 году родился сын Володя. Причем сам Тихонов был поначалу против ребенка: говорил жене, что не время, что надо бы подождать, да и жилищные условия не ахти какие. Но Мордюкова делать аборт побоялась.

В том же году на экраны страны вышел фильм «Молодая гвардия», который мгновенно прославил и Тихонова, и Мордюкову. А еще через год картине дали Сталинскую премию. Но наши герои влачили тем не менее бедное существование. В 1950 году, когда молодые супруги уже заканчивали ВГИК, их вообще выселили из общежития. Пришлось скитаться по друзьям. В том же году Тихонова пригласили сниматься в фильме «В мирные дни», и он уехал в длительную командировку. Мордюкова осталась с ребенком одна. Вспоминая те дни, она пишет: «Я каждый вечер придумывала, у кого бы переночевать: после защиты диплома в общежитии уже нельзя было оставаться. Жилья в Москве совсем не строили, трудно себе сейчас даже представить, как тяжело тогда было с этим. Придешь к кому-нибудь в гости, а они тебе белоснежную постель стелют. Укутаю ножки сына потуже, чтоб санитарные дела были только в зоне подстеленной клееночки, и засыпаю как убитая. Ночью разосплюсь, намотавшись за день, и не замечу, как дите раскинется и фонтанчик мимо меня направит прямо на белоснежную простынку. Ой, чего только не было! Замучилась.