Страница 49 из 62
**** ****
Лишь только «эфы» занялись тщательным исследованием аномалии, то есть, попросту, принялись осматривать, обстукивать и обнюхивать места соединения стен, пола и потолка, как подозрительная стена неожиданно и с глухим рокотом быстро ушла вверх, а за ней, в просторном, ярко освещённом, помещении, обнаружилась целая когорта «головоглазых» гвардейцев, ощетинившихся всевозможным оружием.
— Опасность, Алекс! — только и успел крикнуть Куб, как начался совершенно никаким образом не управляемый бой.
Гвардейцы, очевидно, уже готовые к этому событию, в отличие от штурмовиков, сразу дали залп из всех своих вооружений. «Эф» практически смело этим дружным залпом в упор, поскольку они внезапно оказались на линии огня и не успели отпрыгнуть в сторону. К счастью для штурмующих подземелье, этот залп оказался и последним, поскольку стоящие сразу за «эфами» «бамы», проявили себя с наилучшей стороны. Картечь их броню не взяла — вся разлетелась рикошетами, разя чужих и своих. «Глушилки» не оказали на них ровно никакого воздействия, а огнемётчиков они просто мгновенно выбили их строя своими штурмовыми пушками, не дав им извергнуть огонь из своих систем. Алекс, никогда раньше не видевший подобного оружия в действии, если не считать художественных фильмов, был просто потрясён эффективностью его применения. Выстрел пушки в стесненных условиях подземелья звучал резко и мощно, надолго оставляя звон металлического оттенка в ушах, словно по ним со всего маху ударили сухой сосновой доской. А снаряд из короткого ствола разносил мишень вдребезги, не оставляя ни малейшего шанса на выживание. Параллельно со звонкими хлопками пушек, пронзительно завизжали скорострельные мини-пулемёты, заменяющие штурмовым «бамам» левый манипулятор — со звуком циркулярной пилы они буквально резали гвардейцев на разваливающиеся части.
Секунда, и всё было кончено. Ещё падали последние изрезанные пулями «головоглазы», а штурмовые «бамы» уже веером вдвинулись в проход, затянутый сизым дымом сгоревшего пороха и палёной изоляции, и заняли оборону в полной боевой готовности. Сияющие лампы освещения, на поверку оказались тускло тлеющими аварийными плафонами, как только глаза, привычные к полумраку инфравидения, освоились с обстановкой. Алекс только и успевший, что выхватить правый меч, лихорадочно дёргал заклинивший левый, уже понимая, что в нём нет необходимости — поверженные враги были совершенно не опасны. И тут ему подумалось — вот это игра у нас пошла, сплошная бойня островного масштаба — натуральная война с пушками и пулемётами. И ещё ему подумалось — все игры с оружием заканчиваются войнами.
— Ну-ну, — неопределённо сказал Педро, глядя на дымящиеся, искрящиеся и подёргивающиеся останки неприятельской гвардии — это вам не с зомби па-деде танцевать… Всем — оценить потери, осмотреться по сторонам. «Бамы» — охранять, «скорпионы» — разведка, рейнджеры — оказание помощи.
Потери, к сожалению, были — четыре «эфы» полностью вышли из строя, а среди остальных бойцов группы имелись повреждения различной степени тяжести. Неприятельские потери подсчитать было трудно, поскольку от расстрелянных пушками дронов не осталось целого ничего, даже голов.
Жанна плакала, ей сильно не повезло — она не успела уйти с линии огня, и заряд картечи оторвал ей правый манипулятор и повредил поворотный узел. И теперь она была не боец. Совершенно непострадавший Алекс, подошел к ней и виноватым голосом сказал:
— Жанна, не расстраивайтесь, никто не ожидал, что там такая засада. А дрона вашего, Карчмарь в два счёта починит, он в этом деле самый лучший мастер. Будет ещё ваш «гепард» скакать по Острову как новенький…
— Я такая невезучая, — с придыханием всхлипывала та, — мне всё время не везёт… Скоро брат с работы вернётся, а я тут дрона не уберегла…
Алекс неуверенно приобнял её, стараясь не касаться повреждённых участков, и легонько погладил по клиновидной голове:
— Ну, что вы Жанна. Вы же совсем не виноваты. Не надо так сильно расстраиваться…
— Я плохо понимаю, что с тобой происходит, но мне очень хочется помочь тебе, Жанна. Я могу немедленно заняться исправлением твоего модуля, у меня есть достаточные навыки в этом. Правда, у Синего Куба ремонт всегда получался лучше, чем у меня, но его, как я уже не раз говорил, с нами нет. Он умер. И вот с этим совершенно ничего нельзя поделать, а с починкой твоего модуля можно спокойно разобраться, надо только инструменты и запчасти. Правда, Алекс?
— Спасибо тебе Куб. Прости меня, я плохо о тебе думала. Теперь я вижу, ты настоящий человек… то есть, дрон, — Жанна улыбнулась сквозь слёзы, глубоко и облегчённо вздохнула, и сказала Алексу: — Ну, всё, хватит обниматься, что это ещё за телячьи нежности…
Алекс покраснел и отстранился от неё, испытывая неловкость вперемешку с жалостью, а Куб с какой-то грустной интонацией сказал:
— Ах, Жанна! Вы неправы дважды — я не человек, и я не дрон. То, что я не человек, я знал сразу, как только смог идентифицировать себя как разумную личность, а то, что я не дрон, я понял недавно, после того, как пострадал от выстрела нехорошего человека. Будь я дрон, я бы без сомнения погиб, или же полностью лишился памяти, что, по-моему, равнозначно. Но получилось, что я жив и нисколько не пострадал. Наоборот, в результате всех событий, я не только снова вернулся к жизни, но и обрёл добрых друзей. Вот и выходит, что я не дрон. Я лишь временно нахожусь в этом кристалле, используя его возможности к коммуникации с внешним миром. И теперь я нисколько не боюсь, если он вдруг повредится — Алекс всегда сумеет поместить меня в другой такой же кристалл. Верно, друг мой, Алекс?
— Верно, верно… Ну, что, Жанна, вам легче?
— Спасибо, Алекс. Спасибо, Куб. Я уже в порядке.
Тем временем Педро распорядился всех раненых и «убитых» эвакуировать в военную зону на ремонт и восстановление, пообещав гражданским сделать всё это за счёт военной казны. С Жанной попрощались, и она убыла хоть и своим ходом, но в полностью расстроенных чувствах.
Пока Педро организовывал оборону и давал указания по отправке раненных, Алекс осмотрелся. Они оказались в помещении, чем-то напоминающем тамбур и имеющим в плане несимметричную шестигранную форму. Каждая грань являла собой точно такую же подъёмную стенку, через какую наши герои попали внутрь. У каждой грани был свой пульт управления подъёмом в виде двух больших кнопок непонятного цвета из неизвестного, растрескавшегося от времени материала. Оставшиеся целыми «эфы», обследовали всё, до чего могли дотянуться. Затем все стенки с величайшей осторожностью и с полной изготовкой к стрельбе были подняты. Везде было пусто. Влево и вправо симметрично уходило во тьму ещё четыре тоннеля, похожих на тот, через который они проникли сюда. А по центру оказалось обширное длинное помещение, заставленное полуразвалившимися стеллажами и заваленное полуистлевшей рухлядью, среди которой проглядывали человеческие черепа и кости. На дальней от входа стене огромными готическими, полустёртыми буквами, в две монументальные строки виднелась надпись:
Deutsche Ahnenerbe
«Das Schwarze Korps»
А ниже, в непонятном порядке были расписаны непонятные руны. Явно не эльфийские, подумал удивлённый Алекс, скорее орковские. У подножия мемориальной стены валялось вразнобой ржавое холодное оружие — огромные двуручные мечи, копья, алебарды. По-видимому, оно висело на стене, но со временем, рухнуло с обвалившихся крепежей.
Штурмовая группа медленно столпилась у раскрывшегося входа, с интересом заглядывая внутрь. Лишь «бамы» не проявив никакого любопытства, чётко заняли позиции в охранении всех четырёх новых тоннелей.
— Дамы и господа! — торжественно произнёс Педро Крот. — На переднем плане нашего экскурсионного обзора вы имеете редчайшую возможность впервые воочию лицезреть так называемую «комнату артефактов», которую мы так давно и безрезультатно разыскивали по всему Острову. Просьба всем, ведите себя осторожно, не повредите реликвии. В скором времени сюда будет послана группа исследователей, пусть они, не спеша, со всем этим разберутся, а потом и нам объяснят, что здесь и к чему. А мы пока осмотримся на предмет наличия скрытого неприятеля — не забывайте, мы всё ещё на войне.