Диббук

Ханан (мучительно). Ты права, любимая. Я виноват. Нет мне прощения.

Лея (словно опомнившись). Нет-нет, что ты. Что ты… это ты прости меня, глупую. Нашла в чем тебя обвинять! В том, что ты погибал на дорогах, пока сама я сидела в тепле да в сытости! Господи, что я за дура! Расскажи мне обо всем: куда ты пошел сначала и где был потом, с кем знался, где ночевал, что ел, с кем познакомился… все-все. Я хочу знать о тебе все… расскажи о каждой минутке, которую ты прожил без меня. (смеется) О, тебе придется поднапрячься, чтобы вспомнить все и во всех подробностях!

Ханан (оглядываясь на синагогу). У нас очень мало времени, Лиенка.

Лея (горько). Да, ты прав. Всего времени мира не хватит, а у нас осталось лишь несколько минут, пока не вернутся Фрада и Энох. (всматривается в Ханана) Есть и еще что-то, о чем ты пока еще не знаешь.

Ханан. Что?

Лея. Нет-нет… пусть тебе расскажут другие. Я не могу.

Ханан (снова тревожно оглядывается на синагогу). Не важно. Что бы это ни было, это не столь важно теперь, Лиенка. Понимаешь, теперь все будет иначе. Я не потратил это время впустую, поверь мне. Я полтора года прожил у рабби Эльханана в Полесье.

Лея. Рабби Эльханан? Тот самый, великий каббалист?

Ханан (торопливо). Ну да. Теперь у меня много силы, Лиенка. Я снова поговорю с Сендером, объясню ему, кем я стал…

Лея. Поздно, любимый. Отец уже ни за что не согласится, даже не пробуй.

Ханан. Отчего ж не попробовать? Хуже-то не будет, правда?

Лея. А потом? Когда он не согласится?

Ханан. Вот об этом я и хочу поговорить с тобой. (снова тревожно оглядывается на синагогу) У нас мало времени… Понимаешь, мы сможем убежать туда, где нас никто не достанет.

Лея (горько). Убежать? Но убежать мы могли бы и два года назад! Почему только сейчас, после всех этих страданий? Где ты был до этого, Ханан?

Ханан. Нет-нет, любимая. Я говорю не о простом бегстве. Здесь, на земле, нам все равно никуда не деться: найдут, достанут — злым языком, голодом, холодом, бедностью, страданиями… Нет-нет, тут нам не дадут соединиться.

Лея. Тогда где?

Ханан. В Ситро Ахро.

Лея (испуганно). В Ситро Ахро? Ты с ума сошел! В аду, у сатаны?

Ханан. Нет-нет, не в аду и не у сатаны. Ты просто не знаешь. И никто здесь не знает. Чтобы узнать, нужно побывать там. (шепотом) Понимаешь, я нашел дорогу туда, в Ситро Ахро. У меня просто не было другого выбора. Я сказал себе: если ты не можешь быть счастлив с Лиенкой на земле, значит, нужно искать другое место. Место, куда не дотянутся все они…

(показывает на синагогу и на дом Сендера)

…с их проклятой завистью, алчностью, злобой… Место, которого они боятся! И хорошо, что боятся! Я и сам ужасно боялся: все-таки Ситро Ахро, не шутка… Но у меня нет и не будет ничего, важнее, чем ты. Ничего, даже собственной жизни. И тогда я решил: можно по крайней мере проверить, каково Ситро Ахро на самом деле. Я пришел к рабби Эльханану и сказал, что хочу учить Каббалу. Мне удалось скрыть от него свою главную цель. Это Господь помог, Лиенка — ведь от рабби Эльханана невозможно скрыть ничего, даже самую малость. Потом-то он догадался и ужасно рассердился, но было уже поздно. Я уже побывал там.

Лея. Там? В Ситро Ахро?

Ханан. Да, там.

Лея. И что там?

Ханан (отворачивается). Там… другое…

Лея. Другое — это как?

Ханан. Другое — это другое. Например, там мы могли бы быть вместе.

Лея (горько). Ну да. Вот уж действительно другое…

Ханан (поспешно). Мне нужно знать, согласна ли ты. Решай сейчас. Не знаю, выпадет ли нам еще такой случай поговорить.

Лея (задумчиво). Ты предлагаешь мне руку и сердце?

Ханан. Они давно уже твои, Лиенка.

Лея. Ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж и жить вместе в Ситро Ахро?

В дверях синагоги появляются Фрада и Энох, несущие расшитые покрывала для кивота.

Ханан (твердо). Да. Что ты решила?

Фрада (заметив Ханана, беседующего с Леей). О Боже! Это уж не Ханан ли? Ох, дура я, дура! (поспешно скидывает на руки Эноху покрывала и бежит к Лее) Лиенка, Лиенка! Иди скорее ко мне, девочка!

(Ханану)А вам, молодой человек, стыдно должно быть! Шептаться с молодой девушкой прямо на городской площади, да еще и накануне свадьбы!

Ханан (удивленно). Свадьбы? Какой свадьбы?

На площадь вбегают 1-ый и 2-ой старики. Они навеселе. 1-ый старик размахивает наполовину пустым водочным полуштофом. Фрада тем временем отводит Лею к Эноху и начинает разворачивать перед нею расшитые золотом малиновые ткани. Лея кивает с отсутствующим видом.

2-ой старик (увидев Женщину, сидящую с дочкой на скамейке). О! Глянь-ка, реб Вульф: помогли наши псалмы!

1-ый старик. Как же им не помочь-то, реб Меир? Восемнадцать псалмов, а число восемнадцать означает «жизнь»! Выпьем за жизнь, реб Меир! Лехаим! (отхлебывает из горлышка)

2-ой старик (с беспокойством следя за уровнем водки в бутылке). Э, э, реб Вульф! Не слишком ли много жизни вы отхлебнули?

1-ый старик (передавая ему бутылку). Жизни много не бывает, реб Меир!

2-ой старик. И водочки тоже! (отхлебывает в свою очередь)

Следует зонг «Водочка». Приплясывая, старики вовлекают в танец и Ханана. Тот подчиняется машинально, как кукла. Он и Лея, хотя и участвуют в действии (Ханан — в танце, Лея — с тканями), но как бы и отсутствуют.