Сфера Жизни

— Поедем гулять только вечером, — Конан решительно пресек попытки Гнедого привлечь к себе внимание. Сартак, зная, что с хозяином не поспоришь, утихомирился, рыкнув, однако два неких словечка по-киммерийски, которые можно с трудом перевести как «оскопленный осел» — за время общения с варваром, способный отчасти перенимать человеческую речь ездовой монстр успел изучить достаточно крепких горских выражений, употребляемых Конаном в мгновения жизненных трудностей.

— Сам дурак, — не остался в долгу киммериец, выводя Малыша из стойла. Тяжеловоз косился на ясли Гнедого огромным лиловым глазом с явным неодобрением — понимал, что этот, с позволения сказать, «конь» имеет к конской породе столько же отношения, сколько Конан — к монастырю секты, исповедующей отречение от мирских благ, вина и женщин.

Вышли на улицу через ворота хозяйственного двора. Надо было пройти два квартала вверх по Волчьей, а затем повернуть на улицу короля Ариорикса, где и располагалась кузня почтенного мастера Хрофта. Немногочисленный прохожие, в основном добропорядочные обитатели соседних домов, благочинно раскланивались с варваром — он хоть и был в Райдоре новеньким, чужаком, приехавшим в столицу герцогства совсем недавно, однако входил в отряд почитаемой всеми Ночной Стражи, о котором в столице владений его светлости Варта Райдорского ходили самые настоящие легенды.

— Перековать? — пожилой кузнец, чьими услугами издавна пользовались охотники, вытер руки грязнейшей промасленной тряпкой и воззрился на пыхтевшего за спиной варвара Малыша. — Отчего бы и не перековать… Собрались куда-то?

— Собрались, — подтвердил Конан. — К Вольным Баронствам, на Закат.

— Путь неблизкий, — кивнул Хрофт, но дальше расспрашивать не стал — мастер был не любопытен и предпочитал не совать нос в чужие дела, а особенно в дела Ночной Стражи. Эти сорвиголовы ходят по тонкому барьеру, отделяющему привычный зримый мир от страшного мира незримого, Универсума чудовищ и духов, так что лишние знания о таких страстях простому человеку могут только повредить. — Пошли к кузне…

Малыш сразу понял, что от него хотят, и согнул в колене правую переднюю ногу. Хрофт осмотрел копыто тяжеловоза и поднял недоуменный взгляд на Конана.

— К другому кузнецу намедни водили?

— К другому? — не понял киммериец. — Нет, сам знаешь, наши лошадки всегда у тебя подковываются…

— Тогда сам посмотри, — Хрофт указал на старенькую стертую подкову, которая была явно мала для могучего копыта Малыша. — Ковка не моя, нет мастерского клейма, гвозди с квадратной шляпкой я не использую. Да и какой балбес использовал такую маленькую подкову? Хотите лошади копыта испортить?

— Ничего не понимаю, — пребывая в полнейшем недоумении, ответил Конан. — Наверное, Гвай или Эйнар его зачем-то перековывать водили — только зачем и когда? Я бы знал. Приду домой — устрою этим разгильдяям веселенькую жизнь!

— Ну, ладно, — махнул мозолистой лапищей Хрофт. — Только впредь так не делайте, а если хотите отыскать другого мастера, меня предупредите, может, кого посоветую…

По возвращению в усадьбу, где Эйнар, Асгерд и довольно быстро приехавший из Замка Короны Гвайнард продолжали лихорадочную деятельность по подготовке к завтрашнему отъезду (теперь вся троица громкоголосо спорила насчет того, какие именно припасы провизии брать с собой и в каком количестве), Конан сразу задал вопрос в лоб: кто опростоволосился? Кто отвел тяжеловоза к негодному кузнецу? Признавайтесь! Скотина-то дорогая, да и полезная!

В доказательство обвинений были предъявлены снятые Хрофтом подковы, которые варвар предусмотрительно захватил с собой.

— Бред какой-то… — высказался Гвай, когда стало ясно, что никто из охотников к сему таинственному событию непричастен. Между прочим, допросили даже престарелую домоправительницу с мужем — госпожа Тюра отреклась от этой проделки так же решительно: ей только не хватало хозяйских лошадей на кузню водить, будто других дел нет! Усадьба-то немаленькая, за хозяйством глаз за глаз нужен! — Ну, не мог же Малыш сам перековаться! Боссонские тяжеловозы для кузнечного ремесла не приспособлены!

— Сплошные странности, — задумчиво проговорила Асгерд, поглаживая пальцами подбородок. — Я сегодня заметила, что в кладовой непорядок. Сундук, где мы сети храним, передвинут в другой угол, куда-то потерялись два капкана с посеребренными зубцами, закупоренный и залитый воском сосуд с декоктом мэтра Гизульфа оказался откупорен и какая-то сволочь разлила или выхлестала едва не половину кувшина…

— Половину? — ахнул Гвай. — Тот самый кувшин с настоем для «ночного зрения»? Да если бы кто выпил хоть четверть кружки этой оравы — окочурился бы на месте! Сама знаешь, употреблять декокт надо по капельке… Наверное, пролили по неосторожности!

— Пятен на полу нет, — холодно отозвалась Асгерд. — Доски выскоблены начисто, а отвар темный, след так сразу не выведешь. И еще. Потерялись несколько вещиц из нашего собрания. Только сегодня обнаружила, когда хотела взять необходимые нам в походе амулеты.

Все дружно уставились на широкую полку, протянутую вдоль полуночной стены — там хранились несколько десятков талисманов и оберегов, некоторые из которых обладали нешуточной магической силой. Всем известно, что Ночная Стража частенько использует в борьбе против проникающих в Универсум людей иномировых чудовищ Светлую или Алую магию. Многие предметы, хранившиеся у отряда Гвайнарда были воистину бесценны — в них вкладывали свою силу самые могучие маги Хайбории, от волшебников древности, до таких ныне живущих знаменитостей, как Пелиас из Кофа, который являлся главой Белого конклава чаще именуемого орденом Золотого Лотоса.

— Что именно… э… потерялось? — очень нехорошим голосом осведомился Гвай.

— Смешно то, что исчезли самые бесполезные вещицы. Ну, скажите, кому нужен в нынешние времена оберег, способный отпугнуть Местер Струворма?

— Это что еще за дрянь? — подивившись на незнакомое название, спросил Конан.

— Морское чудовище в виде огромной змеи, длиной до сотни шагов, — пояснил Эйнар, хорошо разбиравшийся в разновидностях древних монстров. — Вымерло несколько столетий назад, по крайней мере о Местер Струворме лет шестьсот-семьсот никто и слыхом не слыхивал. Конан, ты же долго был капитаном королевских корсаров на Полуденном Побережье, должен знать все морские легенды. Слышал когда-нибудь о змеях такого размера?

— Чего я только не слышал, — усмехнулся киммериец. — Моряцкие байки, о каких только чудищах не повествуют, вспомнить страшно! Но я верю только своим глазам. А поскольку такую змеюку за несколько лет плаваний ни разу не видел — значит, ее не существует.

— Железная логика, — бесстрастно отметил Гвай. — Асгерд, что еще исчезло?

— Талисман, защищающий от «Черной Радуги», но это заклятье утеряно со времен падения Кхарии и с тех пор ни единого разу не применялось. Два деревенских оберега обороняющие от мелкой домашней нечисти. Кажется, все…

— Бред, — повторил Гвай исходный постулат. — Как связать Местер Струворма, заклинание «Черной Радуги» и мелкую нечисть, вроде домовых или хохотунцев? Не знаю, как у вас, но у меня нет никаких мыслей.

— Может, у нас своя собственная нечисть завелась? — предположил Конан. — Вот не знаю, как с этим сомнительным добром обстоят дела в Бритунии, а у нас в Киммерии присутствие в жилище незримых тварей, которых мы называли «хранителями очага» — дело вполне привычное. Помню, у отца в кузне огневичок жил — помогал огонь в тигле разводить, а мать ему всегда миску с козьим молоком ставила…

— Нет, тут что-то другое, — покачал головой Эйнар. — Описанные тобой существа родственны нам, броллайхэн, Духам Природы. Я бы почувствовал присутствие чужака. Если в доме и завелось… нечто, то оно очень умело прячется от меня.

— По крайней мере, это самое «нечто» не особенно вредоносно, — сказал киммериец. — Не знаю как вы, а я полагаю, что оберег против морских змеюк нам в обозримом будущем не потребуется. Если кто не помнит, до ближайшего побережья почти полторы тысячи лиг. Я что, не прав?