История темных лет

— Да, но для дальних, неизведанных переходов высокой квалификации мало. У него был выверенный галс, путь четко обозначенный, проторенный много лет назад. Ты сама можешь убедиться в этом, достаточно извлечь карту из программного обеспечения вашего корабля. На ней нет ни одного изменения после старта.

Сэнди похолодела от предчувствия чего-то страшного и неизбежного. Так бывает, когда ты слишком близко подплывешь к водовороту. Птицы щебечут, солнце светит, и вода прозрачна, но тебе все больше сил приходится прикладывать, чтобы справиться с течением и выплыть, не захлебнуться опрокинутой в омут.

— Вы провели 5 месяцев из 7 в гиперсне, — продолжал Ян, — это еще раз подтверждает выверенный курс. Положить экипаж в гиперсон и лететь неизвестно куда, не имея четкого курса, полагаясь лишь на работу приборов и автопилота, — безумие. Ты сама понимаешь, могло случиться все, что угодно: метеоритный дождь, блуждающие осколки, черные дыры, пространственные омуты, пиратские рейдеры, в конце концов. В гиперсон на две трети срока уходят лишь в том случае, если галс четко обозначен, выверен до мелочей, досконально известен и безопасен. Это понятно даже новичку, — он сочувственно посмотрел на девушку, сверлившую его недоверчивым взглядом.

У Яна защемило сердце: как она все-таки похожа на мать. Сжала зубы и сосредоточенно слушает, пытаясь понять истину. И ни истерик, ни возражений, ни гневных выкриков, лишь побледнела, как подушка, на которой лежит и глаза, ее огромные глаза, такие приметные, меняющие цвет в зависимости от эмоций — родовое наследство — совсем пожелтели от недоумения, непонимания, растерянности, печали. Были бы зелеными — злилась, фиолетовыми — радовалась, карими — была спокойна, черными — было бы больно.

Он смотрел на нее и восхищался. Матушка-природа не поскупилась на это творение. Яркая, неправдоподобная красавица: невысокая, но стройная, идеально сложенная, пропорциональная фигурка, тонкие, длинные пальчики, нежная кожа, пышные волосы цвета осенней листвы. И моральные качества: отвага, гордость, честность крепко переплелись с мягкостью, наивностью, тонкой, ранимой душой. Удивительный штучный экземпляр. Он на секунду прикрыл глаза и продолжил:

— КОМеТы. Космический отряд мастеров-трансценденталов. Специфическое, элитное подразделение, выше просто нет. Любой из них взвода космических десантников стоит. Трех-четырех хватит, чтобы орбитальную станцию на 120 человек взять, а тут 350. Охрана? Хорошо, допустим. Сигнал, который ты активировала, не просто маячок, передающий информацию о нападении и координаты, это сигнал о провале операции, и через 12 часов ракетные установки под днищем корабля произвели бы залп атомных ракет, которые благополучно достигли бы Сириуса. Кстати, у нас их применение запрещено, и атомное оружие вообще снято с вооружения вот уже 3 века, знаешь, почему? Потому что даже самые отсталые и агрессивные планеты не имеют желания владеть безжизненными пространствами, и вместо дохода с земель и населения 150 лет тратить огромные средства на восстановление пепла. Только земляне доходят до абсурда в удовлетворении своих амбициозных планов, но при этом не забывают о своей собственной безопасности. После залпа корабль бы распался, и его осколки разлетелись бы по всей Галактике. И ни единого доказательства. А пресловутый черный ящик, заранее запрограммированный на возвращение на орбитальную станцию Земли, благополучно бы проинформировал нужных людей о том, что произошло.

— Бред! Все, в чем вы нас обвиняете, не имеет смысла. Любое следствие имеет причину. Зачем нам это? — сдавленным голосом спросила Сэнди. Ян внимательно посмотрел на нее и налил себе еще кофе.

— Причина есть, девочка, но… это длинная и неприятная история. Давай закончим на сегодня, ты устала, это тяжелое испытание для твоей психики, отдохни, успокойся. — Нет! — полыхнули зеленью ее глаза, — говорите сейчас! Я не ребенок, не тяжелобольная и не истеричка, незачем откладывать на потом то, что можно и нужно сделать сейчас!

Совершенно некстати, двери каюты распахнулись, прервав ее тираду, и впустили молодого, лет 30, мужчину. Он бесшумно подошел к кровати и, поклонившись, спросил:

— Добрый день, госпожа, как ваше самочувствие?

Сэнди с минуту сердито рассматривала неожиданного посетителя — приятная мужская внешность: светлые волосы ежиком, широкие скулы, прямой нос, упрямая линия губ, цепкий взгляд карих глаз, не высокий, но фигура крепкая и ладная.

— Ты кто? — спросила она, на что тут же получила ответ:

— Капитан королевской охраны, для вас просто Танжер.

— И что Вам угодно, капитан? — насторожилась девушка.

— Вам не о чем беспокоиться, госпожа, — разжал он губы, — отныне и впредь я и вверенное мне подразделение будем обеспечивать Вашу безопасность. Для меня это огромная честь. Надеюсь, Вы не против моей кандидатуры? Позднее мы поговорим о Ваших правах и моих обязанностях, а сейчас, если вы разрешите, я бы хотел передать Яну вот это, — и он показал плоскую коробочку.

Сэнди, не веря своим ушам и глазам, растерянно кивнула. Шутит, издевается или… с головой не в порядке?

"До чего ж хороша, богиня! Фигурка, лицо, глаза… не влюбиться бы и не забыть свое место", — подумал Танжер.

Ян с минуту рассматривал содержимое коробки, потом молча передал ее Сэнди. Она взяла и растерянно уставилась на лежащую внутри электронную ячейку, ее личную, и все, от первого до последнего письма были на месте. Значит, Наташа не получила ни одного послания, ни одной строчки! Сэнди с яростью швырнула прибор о стену и вдруг почувствовала дурноту и головокружение, каюта поплыла перед глазами и исчезла.

Два дня девушка лежала, тупо разглядывая потолок, безвольная и безучастная ко всему вокруг. Она безропотно выполняла медицинские предписания Яна, но ни с кем не разговаривала.

В душе было пусто и уныло, она чувствовала себя преданной и обманутой, не нужной, глупой и не понимала почему? За что? Что она сделала? А другие ребята из экипажа тоже ничего не знали или… знали, но молчали?

Так уже было с ней, в детстве. Когда она жила в интернате, каждый выходной приходила в главное фойе и ждала родителей. Мимо проходили взрослые, старательно отводя глаза, пробегали дети, с радостными криками встречая родных, а ее мама с папой так и не появлялись. И никто не сказал ей: не ходи, они не придут. Никто не объяснил почему?

Десять лет она все ждала, на что-то надеялась и не понимала: за что? почему ее бросили? что она сделала? Это непонимание странным образом отпечаталось в ее душе: ни злобой и ни обидой, а лишь глубокой горечью разочарования в себе самой и чувством отверженности.

К вечеру третьего дня Сэнди немного пришла в себя, решив, что не в первый раз оказывается в подобной ситуации. Ведь когда она поняла, что родители ее бросили, было больнее, а здесь чужие люди, к тому же подневольные, не сочли нужным посвятить в нюансы их миссии. Что ж, приказ есть приказ, да и наверняка, не одну ее использовали вслепую…

Спать не хотелось, и девушка просто лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к тому, о чем Ян шепотом переговаривался с появившимся Танжером.

— Братьям звонил, тебе привет передают.

— Как у них дела?

— Ну… сложно сказать, домой нас ждут, очень хотят ее видеть.

— Рано еще.

— Ты не все рассказал? Она не знает?

— …….

— Ее апартаменты уже готовы…

— Ян, — позвала Сэнди, и он тут же вынырнул из-за аппаратов. — Ты не спишь?

— Нет, не спится. Расскажи все, я хочу понять, зачем мы летели сюда.

— Значит, ты поверила?

— А какой тебе смысл врать? — пожала плечами девушка и села, устраиваясь удобнее на кровати, не сегодня-завтра вы меня отправите к экипажу, и все выяснится, к тому же… вы слишком многое знаете о нас, значит, наши пути уже пересекались.

Ян серьезно посмотрел на нее и, кивнув Танжеру, чтобы тот удалился, сел напротив. — Хорошо, слушай. Когда-то давно, очень давно мы искали разум в разных концах Галактики, Впрочем, многие планеты, имеющие высокий уровень развития, занимались тем же. Это было время глобальных открытий, время налаживания межпланетных контактов, время мира, созидания и великих перемен. Именно в этот период капитан одного из наших кораблей Энк Коцаль натолкнулся на планету Земля. Разум на планете существовал, но можно ли было назвать цивилизацией кучку дремучих людей, которые делились на кланы, общины, не имели понятия об элементарных вещах, например о медицине, и гибли от случайных ран. Дети и женщины умирали при родах, любая рана могла оказаться смертельной, при этом люди поклонялись выдуманным божкам в надежде на их помощь, обожествляли природу и совершали жертвоприношения. В общем, отсталые и весьма агрессивные, но капитан закрыл на это глаза, видимо рассудил, что почти каждая цивилизация начинала с того же и фактически так же, а у землян были хорошие задатки: стойкость, отвага, забота о потомстве, честность, любознательность. Капитан научил их строить города, ткать, выращивать определенные культуры, обучил основам гомеопатии, астрономии. Одним словом, вложил в их головы нашу учебную программу тех лет и оставил множество знаков и указаний по всей земле в надежде, что когда земляне достигнут определенного уровня развития, смогут объединить эти знаки и расшифровать. Таким образом, они будут иметь все необходимое для встречи с нами: координаты, карту следования, время, даже чертеж простейшего звездолета, а заодно избавятся от смертельных болезней. Не возможно разглядеть будущее сквозь тьму веков. Никто из экипажа тогда не предполагал, что многое из того, что они передали землянам, будет использовано ими против самих себя и против нас. Люди вместо того, чтобы объединяться, стали враждовать по каким-то совершенно глупым причинам, разделяя мир и народы на кастовость, религиозные концессии, сословия и так далее. Люди стали четко разграничивать окружающих на плохих и хороших, со своей точки зрения, не забывая при этом возвеличить и оправдать себя и унизить другого. Да, конечно, земляне выросли, поумнели, сумели собрать и разгадать древнее наследие, но даже это было использовано в корыстных целях. Земляне стали искусными дипломатами в плане достижения собственных целей, реализации своих желаний и не важно как — по головам ближних, даже близких или в обход, игнорируя высшие законы мироздания. Изощренные интриги, хитрость, хладнокровные убийства, откровенные предательства шли в ход, сопутствуя алчности, жестокосердию, эгоизму, властолюбию. Зависть, алчность, тщеславие — вот двигатель земной цивилизации.