История темных лет

— Ты ни в чем не виноват.

— Ты не понимаешь, милая, ты не пряталась… Я послушал деда и в итоге потерял друга. Мы были вместе с семи лет, как братья, даже больше… и вот я жив, а он умер… за меня. А дед? Я так и не обеспечил ему спокойную старость, не воздал должное его годам, мудрости и доброте, не снял с него бремя власти. Я влез в это болото и пытаюсь восстановить, возродить то, чего здесь и не было, а мог бы спокойно править на Аштаре на радость деду. Это было бы так просто, но люди… Аштар — мирная, спокойная планета, и ее жители процветают, потому что у них справедливый, мудрый правитель, а чем хуже народы Мидона? Они тоже хотят нормально жить, иметь уверенность в завтрашнем дне, иметь работу, семью, детей, будущее. Разве они виноваты, что их правитель не король Вирджил, а психопат Паул Ланкранц? И поэтому им положен лишь надел травы да бабочка из местного борделя…

Сэнди резко вырвала свою руку из его ладони и поспешно покинула комнату. Ричард с минуту в недоумении смотрел на закрывшуюся дверь — что же он сделал не так? Что сказал?

Принц встал и пошел вслед за девушкой. Она была в библиотеке, что-то искала на книжной полке. Он подошел и, встав у нее за спиной, сказал:

— Прости, если я чем-то обидел тебя.

Девушка, не глядя на него, кивнула и взяла какую-то книгу.

— Я не хотел… Девушка опять кивнула, и Ричард, не выдержав, мягко взяв за плечи, развернул к себе. Он боялся увидеть следы обиды, неприязни или даже слез на ее лице, но, к радости, его опасения оказались напрасными. Сэнди спокойно смотрела на него чистыми карими глазами. "Может, мне показалось? Может, она просто пошла за книгой, а я вообразил, бог знает что?"

— "Повествование о народах Мидона", монах Анигэр, — прочитал он полустертую надпись на выцветшей обложке и улыбнулся, — ты выбрала то, что я читал тебе, пока ты спала.

Сэнди смотрела на него широко распахнутыми глазами, запрокинув голову, чуть приоткрыв губы, и казалась такой близкой, манящей, что Ричард не выдержал и, зарывшись рукой в пух волос, нежно прикоснулся к ее губам, постепенно становясь настойчивее, проникая все глубже. Пол ушел у него из-под ног, растворились стены комнаты, и он сам растаял, потерявшись в этом поцелуе.

Девушка вдруг резко отпрянула, словно испугалась собственной слабости, и хотела убежать, но принц мягко перехватил ее и прижал к себе, пресекая сопротивление. Мысль, что она скроется сейчас с его глаз, исчезнет, была невыносима.

— Не рвись, милая, я не причиню тебе вреда, и никто, пока я жив, — девушка молча сопротивлялась, и он еще крепче прижал ее к своей груди. Он не видел ее лица, лишь пушистые волосы на затылке, в которые он зарылся лицом. — Успокойся, пожалуйста, не вырывайся и не убегай. Я отпущу тебя, только не уходи, прошу тебя! Мне невыносима мысль, что ты исчезнешь, и я не увижу твоих чудесных глаз, твоего лица… Я не знаю, как это случилось, но ты стала мне дороже жизни, дороже всего, что у меня есть. Ты и есть моя жизнь! Тобой я дышу, тобой живу, ради тебя встаю по утрам… Мне ничего не надо от тебя, только не уходи, не исчезай из моей жизни, позволь видеть тебя, знать, что ты рядом… Я люблю тебя, девочка! Люблю всей душой, всем сердцем!.. Девушка застыла, перестав вырываться, и повернулась к нему, недоверчиво заглядывая в глаза.

— Выходи за меня. Будь моей женой, королевой, — тихо попросил принц, нежно убирая непослушную прядь волос с ее лица. Он с надеждой и страхом искал ответ в ее глазах, но видел лишь растерянность и недоверие. — Ты не веришь мне? Почему? Что мне сделать для тебя, чтобы ты поверила? Ты только скажи, и я выполню любые условия, любые желания! Через четыре дня состоится коронация. Мы могли бы обвенчаться в этот день и короноваться вместе. Это было бы замечательно… — он замолчал, с ужасом увидев, как глаза любимой потемнели, и она отступила на шаг.

— Почему? Я не подхожу тебе? Не нравлюсь? — Сэнди покачала головой и отступила еще на шаг. Принц протянул к ней руку, взывая, — Подожди! Подожди, пожалуйста. Я ведь не тороплю тебя. Ты подумай. Я буду ждать, сколько ты скажешь, хоть целый век, это не трудно, если ты будешь рядом… ты только не уходи, ни о чем больше не прошу… Если тебе не нравится здесь, я куплю тебе другой дом, другой замок, где хочешь, какой хочешь. Мне ничего не надо, только бы видеть тебя! — Девушка опять покачала головой и отступила. Ричард бессильно опустил руку. — Почему? Ты любишь другого? Он — достойный человек? Прости! Я даже не знаю, что делать в такой ситуации. У меня совсем нет опыта в этом вопросе и, наверное, я делаю что-то не так, не правильно… Мне много лет, но я еще никого никогда не любил и даже не знал, что это такое — любить… Прости меня, девочка, я не хотел тебя напугать или потревожить…

Сэнди кивнула и поспешно вышла, а принц так и остался стоять, подавленно рассматривая закрывшуюся дверь и чувствуя себя полнейшим идиотом.

Сэнди сидела в библиотеке за игровой приставкой и, в раздумьях о словах Ричарда, лениво гоняла по столу голографических человечков. Крис подошел к ней и уже хотел нажать кнопку выхода, как девушка с поразительной быстротой хлопнула его по руке и отодвинула приставку. Крис хмыкнул в ответ и присел на край стола напротив, вперив в нее взгляд колючих глаз.

Сэнди невольно поежилась, до того он был ей неприятен.

Аристократический лоск и вальяжно-вкрадчивые манеры господина Войстера сочетались с цинизмом и бестактностью и вызывали недоумение у любого, кто имел несчастье познакомиться с ним.

Он постоянно третировал Сэнди, пытаясь вывести из себя, то ли из вредности характера, то ли из мести за прошлые недоразумения. Он, как хищник, кружил вокруг и вел с ней незримую для других войну, абсолютно бессмысленную и нелепую.

Девушка терпеливо сносила его постоянные насмешки и уколы, стараясь держать себя в руках и не сорваться, перейдя к рукопашной схватке. Крис же злился на ее молчаливую безответность и предпринимал все новые и новые попытки вывести ее из себя.

Он кого-то напоминал ей иезуитскими приемами общения. В его присутствии Сэнди каменела, и смесь необъяснимого, глубинного страха и животной ненависти накрывали ее глухой волной. Она и сама не могла понять, отчего это происходит, и лишь старалась не выказать истинные чувства к графу Феррийскому, не сорваться и не осчастливить его, дав повод к излишнему язвительному уничижению.

Однако Крис словно чувствовал ее состояние, знал и загадочно ухмылялся, поглядывая на нее свысока.

Вот и сейчас, глядя на девушку со значением и явным превосходством, безжалостно стряхнул ладонью голографических монстриков и ядовито осклабился:

— Хорошее занятие для бойца невидимого фронта. Тренируешься или в детстве недоиграла? Ты бы намекнула, я бы куклу купил или не твой профиль?

Сэнди откинулась на спинку стула и насторожилась.

— Тебе не кажется, что резвиться можно и в другом месте, а? Не загостилась? Может, пора и честь знать?

Девушка вопросительно изогнула бровь — о чем речь?

— Не понимаешь? Зря. Не играй со мной, деточка, я не Ричард. Я тебя насквозь вижу, — протяжно заявил он. — В королевы метишь? Ну еще бы, красавец, без пяти минут король, какой шикарный вариант для безродной нищенки. Кошка драная, ты на себя-то давно смотрела? Ты хоть понимаешь, кто он и кто ты? Ты же не женщина, а недоразумение природы! Что ты можешь ему предложить? Свое тело? О-о, идея свежая и антураж не плох, — граф чуть подался к ней, ехидно щуря льдистый глаз, — только шрамы на женском теле не вдохновляют на любовные подвиги. На личике-то случайно не бывший любовник расписался? А с руками что? Детонатор с пудреницей спутала?

Она одарила его таким взглядом, что Крис на минуту опешил. Столько горя и презрения было в этих глазах, словно он совершил нечто омерзительное, непростительное. Капитан хмуро заметил:

— Ты сама вынуждаешь меня на этот разговор. Если человек не понимает сам, ему приходится объяснять. Одним мягко и тактично, а другим, особо непонятливым, грубо и прямо, опустив обременительную учтивость. Таким, как ты, намекать бесполезно, поэтому скажу прямо — твое пребывание здесь ставит Ричарда в весьма щекотливое и чреватое огромными неприятностями положение. А неприятностей ему и без тебя хватает, и множить их я не позволю. Видишь ли, куколка, мы с Ричардом с семи лет вместе, и я за него не только тебя, дивизион положу. Ты, конечно, умница, все правильно рассчитала, появилась вовремя и грудью прикрыла… Меня вот только не учла. Я не Ричард, на меня твои пафосные эскапады благоприятного впечатления не произвели. Я вас, баб, как свои пять пальцев изучил. Одно у вас на уме: как бы по головам безнаказанно походить да своими нежными ручками поглубже в карман залезть.