Флора и фауна

Посмотрели друг на друга, покивали и разошлись — Лесси в одну сторону, я с Бройславом в другую.

Что-то пошло не так, что-то изначально, с той самой минуты, как я увидела Бройслава, изменилось либо во мне, либо в окружающем мире. Хотя нет, конечно же, во мне — мир крутится вокруг нас, а не мы вокруг него. Именно мы делаем его светлым или темным, опускаем, как занавес, мглу неприятия, недовольства и печали или расцвечиваем солнечными красками любви, веры, привязанности.

Моя привязанность крепко обнимала меня, грея на своей груди, перебирая волосы, читала стихи давно ушедших поэтов. Я засыпала, убаюканная его голосом, лаской и чувствовала лишь одно — бескрайний, пронизывающий до глубины все мое существо покой. В моей душе беспрестанно шли баталии, дискуссии, но здесь, сейчас, с Бройславом мне не с кем было бороться и спорить и совсем не хотелось. Видно, я действительно нашла свою стаю и медуза приняла меня под свой купол. Ядовитый, очень опасный экземпляр хищника был со мной нежен и мил как комнатная собачка. И мне того довольно. Кем бы он ни был для людей, для меня он — любимый.

Глава 27

Я с трудом открыла глаза — мне казалось я впала в летаргию в прошлом тысячелетии, как раз на стыке последних крестовых походов когда нас с Бройславом-Орриком настиг местный отряд робин гудов и щедро потренировался в стрельбе из арбалетов на наших телах. Заснула там, в темном лесу в окружении вояк с пиками и мечами, в обнимку с Бройславом с одной стрелой на двоих и проснулась здесь, в залитой солнцем спальне, на мягкой постели, опять же, в обнимку с Орриком.

— Привет, — улыбнулся он и убрал со лба упавшую мне на лицо прядку. Я ткнулась носом ему в грудь и сильно сжала пальцы, впиваясь в его кожу ногтями, чтобы удостовериться — он реален, я тоже.

— Осторожно, любовь моя, — рассмеялся он, перевернул меня на спину и навис, поглаживая пальцем щеку, губы. — Ты кричала ночью. Плакала. Что тебе снилось? — заглянул мне в глаза.

— Ты. Мы. Наше жуткое прошлое.

— Чем же оно жуткое, малыш, если мы встретились?

— Нас убили.

Глаза в глаза и Бройслав прочел все мои страхи, а я по его глазам — решимость изменить финал прошлой жизни в этой.

— Мы изменились.

— Ой ли?

— Я смогу защитить тебя, Леночка.

— Нас, — поправила, обняв его.

— Нас, — улыбнулся согласно. — На этот раз нас ждет долгая счастливая жизнь вместе.

— Идеалист.

— Реалист. Я все рассчитал, малыш.

— Приготовил запасные аэродромы? — усмехнулась, понимая, о чем он.

— И это тоже. Не стоит ждать и скрываться. Муххамед…

— Тот дородный мужчина с седыми висками? — припомнила вчерашнего гостя.

— Да. Он знаком с Аббасом и передаст ему весть о свадьбе. Это будет повод поговорить и договориться.

— Ты не знаешь Нур-Хайли…

— Знаю, Леночка. Положись на меня. Есть вещи, от которых мужчины не отказываются, и это не женщина, хоть и женского рода.

— Власть, — сообразила.

— Да. У меня есть, что ему предложить.

— Даже догадываюсь, что, — с легким упреком посмотрела на Бройслава. Тот выгнул бровь:

— Поделись.

— Вчера ты что-то добавил мне в кофе.

— Я? — его удивление было почти искренним, но мой пытливый взгляд уловил восхищенный, чуть лукавый блеск его глаз.

— Ах, как некрасиво опаивать невесту, мессир! — улыбнулась, понимая, что Бройслав будет скрывать этот факт до последнего, боясь осуждения с моей стороны. Но я не осуждала. Благодаря его поступку я почти полностью поняла характер любимого — Энеску не умеет останавливаться, он привык выигрывать при любом раскладе. Ценное качество.

— Чем же, любовь моя?

Да, в Бройславе умер гениальный актер — была бы на моем месте другая, поверила бы без сомнений и даже, наверное, смутилась: как можно в чем-то подозревать мужчину с кристально чистыми и честными глазами!

— Только не изображай лемура!

— Почему лемура? — сел, озадаченно поглядывая на меня.

— Глазки невинные и наивные. Ах, я почти поверила! — села и я, легонько толкнула его в грудь. — Ты хищник. Матерый, не поддающийся дрессуре саблезубый тигр! Тебе что в лоб, что по лбу — ты захотел, значит, так тому и быть!

— Это портрет не хищника, а эгоиста.

— Мы все эгоисты. Другое интересно, откуда у тебя препарат, превращающий людей в болванов? Стой! Галочка Перетрухина не для того ли вам нужна была? А я? Проект Селезнева?

— Что за проект? — насторожился он.

— Так… Одна интересная разработка. Она не удалась — тяжелые побочные явления: головная боль, сонливость, тахикардия, галлюцинации, немотивированные страхи. А у меня ничего.

— Стал бы я тебя травить…

— Конечно, ты лучше отравишь кого-нибудь другого. Советую Аббаса.

— Это не решение проблемы.

— Скажи лучше, большой риск.

— Одно и тоже.

— Понятно. Охрана у шейха серьезная, подкупить не удастся, а засветиться легко, и тогда — пиши пропало.

— Но мы же не поступим настолько глупо? — улыбнулся Бройслав, подтягивая меня к себе.

— Может тогда примем в жизнь первый вариант — я буду тихо-мирно сидеть в твоем феодальном строении, пока не нагрянет старость.

— Сумеешь? Ты? Нет, — погладил меня по лицу. — Я не хочу прятаться, как не желаю рисковать тобой. Мы придем к соглашению с Аббасом… Интересно, с чего ты решила, что я что-то подлил тебе?

— Симптомы примечательные. Я чувствовала себя роботом — попугаем. Надо бы обидеться на тебя, — нахмурилась, изображая раздумья.

— О, нет! — фальшиво испугался Энеску. — Я искуплю! Заглажу!

И полез целоваться, а руки принялись ласкать.

— Своеобразное искупление вины, — не сдержала улыбки.

— Чем плохо, Леночка? Обещаю, ты забудешь все обиды…

— А также свои анкетные данные! — засмеялась, отдаваясь во власть его ласк, обняла его. — Странно, но на тебя я совсем не могу обидеться

— А хочешь?

— Не хочу, — призналась. — Наверное, я действительно люблю тебя. Люблю, — прошептала, любуясь чертами Бройслава. Впервые я произносила это слово всерьез и впервые не боялась привязанности к мужчине, но очень сильно страшилась его потерять. Наше с ним будущее было зыбким, напоминающим архитектурный план здания на бумаге. План есть, а здания еще нет, и будет ли — неизвестно. Но если приложить усилия, если постараться и сберечь от сторонних посягательств нашу мечту, она сбудется, уж меж собой мы как-нибудь найдем общий язык.

Аббаса я опасалась не из женской мнительности — я точно знала тип таких хищников. Он был гиеной, упорной, терпеливо следующей за добычей, ожидая пока она издохнет. Он сам не станет марать руки, но натравит других, не станет загонять нас, но сделает все, чтобы загнали другие, обескровили и ослабили, а сам постоит в стороне и посмотрит, чем дело закончится, дождется, когда дичь падет, и тогда устроит пир. И не отступит, нет. Бройслав отодвинул меня за свою спину и тем подставил себя — у шейха теперь вдвое больше желания затравить дичь, и мстительная восточная кровь легко одарит его коварным планом по осуществлению своей мечты. О, в этом я не сомневалась.

Я была далека от мысли, что Бройслав его недооценивает. Энеску осторожен, умен и хладнокровен — это плюс, но он может переоценить себя, а я не желала, чтобы из-за меня он получил проблемы, не то что пулю в спину. За Аббасом не задержится — факт. Не факт, что Бройслав понимает, какого опасного партнера решил надуть в «вист», используя крапленые карты. И за меньшие грехи Нур-Хайли к праотцам друзей отправлял, не то что партнеров.

А то, что он не найдет меня — слабое утешение, похожее на сыр в мышеловке. Наверняка и Бройслав это понимает, оттого и решил идти ва-банк.

Но, конечно, я не стану унижать его мужское достоинство, подвергая сомнению его решения — я просто подстрахую, буду вести параллельную игру, пока шейх не сделает себе харакири, не попадет в лапы своих мстительных чаяний.