Флора и фауна

— Ни за сколько. И вообще, для всех ты умерла, погибла в автокатастрофе, — начал одеваться Бройслав.

— Удобно, — оценила. — Теперь ты единолично попытаешься завладеть мной.

— Уже, — хитро улыбнулся.

— Не торопись с выводами.

— Лена, девочка моя, — обнял меня за плечи. — Все решено давно и бесповоротно, в тот самый момент, когда ты назвала меня Ориком. Только ты можешь знать это имя…

— Ты можешь ошибиться, и я окажусь новой ипостасью твоего друга Гарта или…

— О Гарте тоже знаешь только ты. Скажи Гарику — он очень удивится. Но прошлое, это прошлое, а нам, так думаю, пора поговорить о настоящем. Что тебя беспокоит? Что тебя найдут? Нет, я позабочусь о твоей безопасности. Пока поживем здесь, год достаточный срок, чтобы все утряслось. Не получится — в мире немало других приятных и безопасных мест. Информация в твоей голове? Мне она не нужна. Признаюсь, изначально Багира бралась во внимание именно как хранитель определенной базы данных. Но от тебя мне нужна лишь ты. Будем считать, что Багира умерла и царствие ей небесное — скоро родится моя официальная жена — Елена Энеску, и никто, поверь мне, никто не захочет причинить тебе вред, тем самым задеть меня.

Хорошая сказка. Почти верю.

— Пойдем обедать. Перестань хмуриться, недоверчивая моя, — засмеялся, уводя меня прочь из гостиной.

И почему я ему поперек ни слова сказать не могу?

— Мысль о замужестве мне все равно не нравится.

— Почему? Аргументируй свои «против».

— Я не знаю тебя, ты меня…

— Это не аргумент.

— Хорошо. Признаю, мысль, что мы с тобой встречались в прошлых жизнях, несколько неудобоварима для меня, в мистику не верю, а от нее несет оной за версту. Однако отвергать факты?… Допустим. Строго между нами я могу как-то примириться с этим… Но Оррик, мы совсем другие!

— "Оррик", — передразнил меня Бройслав с улыбкой и поцеловал в макушку. — Лишнее доказательство того, что ничего не изменилось. Все будет хорошо, малыш, просто доверься мне, как доверяла раньше.

— Если мне память не изменяет, нас убили. Стрелой.

Подумать только, я говорю об этом как о реальном случае! Но с дугой стороны, иных объяснений моим видениям нет.

Бройслав посерьезнел:

— Стрелы. Мне жаль, что пока тебе не познакомиться с той женщиной, что помогла мне понять, что к чему — многие твои вопросы отпали бы сами собой. Скажу честно, эксперимент не из приятных. Я не надеялся на удачу, был настроен довольно скептически и сопротивлялся — может, из-за этого было неприятно? Не знаю, а спрашивать после ни о чем не хотелось. Но оно стоило того — я знаю много больше, чем ты, и сомнений у меня теперь нет. То, что я увидел, пережил вновь — именно пережил, а не просмотрел как фильм. И когда сложились две жизни — эта и та, стало многое понятно и восприятие изменилось. Ты говоришь, мы изменились? А по мне, лишь закалились. И не зря. Наверное, нам было нужно это, чтобы не попасть вновь в ту же ситуацию, суметь на этот раз сохранить друг друга, избежать гибели. Это наш шанс прожить непрожитое. Я не хочу его упускать. Не знаю, как ты, но уверен, что, как и я, по сути, не жила, а выживала. Не мне тебя осуждать. Повторяю — что было, то было. Давай акцентироваться на том, что есть, с учетом прошлого опыта. Мы встретились — а это уже чудо из разряда мистики — примем ее как данность. В конце концов, что нам известно о том, что лежит за гранью материи? Нам дали возможность — глупо ее не использовать, еще глупее тратить время на пустяки, разбираясь, кто, что, зачем, почему. Есть ты, есть я — есть мы, остальное прилагательное.

А его латы рыцаря не потускнели за века, — подумала я, веря тому, что он говорит. Правда, червячок сомнения, завзятый материалист, грыз душу. Но с другой стороны, мне предоставляли шикарный шанс, возможно единственный, и что уж скрывать, очень привлекательный. Я мечтала о достаточно ядовитой медузе, в куполе которой могу укрыться, мечтала о своей стае? Мои мечты сбывались, чем и радовали и настораживали.

Одно меня беспокоило серьезно — что будет, когда он узнает о моем далеко не светлом прошлом? В лояльность я не верила. Мужчины собственники до мозга костей, это в их крови, генах, и не отнять, не изменить. Ревность же ужасная штука, которой сложно управлять. Конечно, все зависит от степени патологии особи, количества комплексов и качества уверенности в себе, но даже самый раскрепощенный, уверенный в себе ловелас вмиг может превратиться в мавра только по одной ему известной причине. Что и как сложится в голове Бройслава, я не бралась предугадать и, понимая его хищный характер, без которого он бы не выжил и не поднялся настолько высоко, тревожилась.

— Тебе не интересно, как я жила?

— А тебе?

— Я знаю. Твой психологический портрет, как и основные черты характера представить нетрудно.

— Расскажи! Интересно послушать.

— Логичнее тебе познакомиться с моим досье.

— Девочка моя, — усадил меня за стол, обнял за плечи. — Если бы я хотел, познакомился.

Да он никак боится?! Специально тянет время? Трусость или обдуманный шаг? Нежелание пробуждать монстра ревности в себе и усложнять жизнь или страх узнать, что я не такая идеальная, как ему хотелось бы? Хотя последнее ему известно и, по-моему, по этому поводу он не переживает. Тогда, может, не желает переживать и дальше? Боится, что не справится с собой, натворит дел? Последнее, скорее всего — человек он горячий, хоть внешне спокоен до холодности. Такие способны в эмоциональном пике убить даже любимого старого друга, не то что новую привязанность в женском обличии.

— Скорей всего ты очень ревнив.

— Не более, чем любой другой мужчина. Леночка, ты хочешь испортить мне настроение и аппетит, упорно двигаясь в закрытом направлении? Или хочешь осложнить наши отношения? Нам сейчас не нужны внутренние неприятности, хватит внешних.

— Тебя легко вывести из себя? — по-своему поняла я его рокировку.

— Нет. Но есть вещи, с которыми не стоит знакомиться, во всяком случае, сейчас, пока ты еще не достаточно привыкла ко мне, свыклась с мыслью, что я навсегда, и не призрак, а твой муж. Мы живые люди и можем наделать глупостей. Я против, поэтому тему закрываю. К тому же голоден, — улыбнулся мне, чтобы смягчить сказанное почти менторским тоном.

Он очень властный, — поняла я и подумала, что этого зверя действительно лучше бы пока не травить — целее будешь.

— Бройслав, чтобы не было меж нами в прошлом, это не значит, что тоже самое связывает нас и сейчас.

— Я люблю тебя. Это бесспорно, — пожал плечами, задумчиво глядя перед собой. — Ты так же любишь меня. Главное в нас не изменилось, остальное?… Обычная притирка двух людей, возможно обоюдно болезненная, но…. Увлекательная, — посмотрел на меня ласково. — Мне приятно знать, что в ближайшие пятьдесят лет я буду очень занят знакомством с тобой, наукой жизни с любимыми людьми — тобой и нашими детьми.

Ничего себе планы! Так далеко я не готова зайти — с мыслью о реинкарнации с трудом смиряюсь, о замужестве — со скрипом, а Бройслав уже и детей в список дел включил и, судя по его напористости, чуть не первым пунктом!

— Я не люблю детей — предупреждаю сразу. Этого от меня не требуй: мать из меня никакая, поэтому я это роль осваивать не собираюсь. Для размножения возьми себе другую самку.

— Нет. Ты будешь прекрасной матерью и женой, просто сейчас в тебе еще бродит одинокая кровь, старые привычки дают о себе знать. Постепенно все выветрится, ты станешь собой, истинной. Для начала перестань называть мужчин — самцами, а женщин — самками. Конечно, в чем-то ты права, мы звери, но все же не настолько примитивны в некоторых аспектах, — заметил, разрезая мясо на своей тарелке.

— Очень малых.

— Хорошо. Согласен. Но это между нами — мы поймем друг друга, а других твое отношение шокирует.

— Не поверишь, мне все равно.

— Верю, — улыбнулся. И качнулся ко мне, склоняясь к тарелке, как заговорщик. — Но нужно думать о наших детях. Им расти в этом обществе — оно их не поймет и не примет, если они будут рассуждать как их мать. Нужно уметь скрывать свои истинные мысли, малыш, думать о последствиях, просчитывая варианты плюсов и минусов не только для себя.