Звезда Полынь

Комос посасывал трубку.

— Устраивайтесь поудобнее. Морбус принесет вам еды, а потом начнется самое интересное. — Он кивнул Рамскину.

Тот задвинул два медных засова, прошел сквозь деревянную дверь и исчез в туннеле. Аджетта только рот раскрыла от изумления.

— На него не действуют ни законы философии, ни законы физики, он может приходить и уходить, как хочет и когда хочет. Мой любимец не подчиняется законам этого мира, он слушает только своего хозяина.

— И что же сейчас делает твоя болонка? — спросила Аджетта, присев на длинную мраморную скамью.

— Поджидает непрошеных гостей и тех дураков, которые думают, что им удастся отсюда сбежать. В общем, охраняет туннель.

— Где мы? — поинтересовалась она.

— У тебя, девочка, осталось так мало времени, что глупо забивать голову всякой ерундой. Вы находитесь под Фиш-стрит, на глубине пятидесяти футов, в основании памятника, который мы построили, чтобы увековечить Великий пожар, пожар, который устроили мы. Пожар, который раньше времени погасили всякие умники, вечно сующие нос куда не следует. Но на этот раз мы доведем дело до конца, и вы двое нам поможете. Непорочное дитя… жабий глаз… козлиный рог… ну, и все, что, по мнению некоторых дураков, мы вставляем в наши заклинания. — Комос захихикал и пошел к выходу. — Ладно, позволю тебе заново познакомиться со своим старым другом. Даже и не пытайтесь сбежать, Рамскина сегодня еще не кормили. — Он захлопнул дверь, и они остались одни.

Вдруг по туннелю эхом разнесся громкий вой. Рамскин сунул голову в камеру, как будто в ней и не было двери. Но уже через несколько секунд голова исчезла.

— Это существо играет с тобой, — сказал Тегатус, шагая по комнате в своих мокрых сапогах.

— Аджетта, это ты? — раздался слабый голос того, кто сидел на скамье.

Это был Тадеус — живой. Аджетта бросилась к нему и стащила с его головы мешок. На затылке у него запеклась кровь, на шее болталась петля из шелковой нити, а на ногах были синие домашние тапочки, отделанные желтой тесьмой.

— Что они с тобой сделали? — спросила она, усадила Тадеуса, прислонив его спиной к стене, и стала развязывать ему руки.

— Они пришли за «Неморенсисом». Думали, что он у меня. Ты знаешь, где он? — взволнованно спросил Тадеус. — Я только о нем и думаю. — Он замолчал и посмотрел на Тегатуса.

— А это кто? — подозрительно спросил он.

— Это Тегатус. Отец держал его в мансарде. — Аджетта улыбнулась Тадеусу. — Он ангел.

— Так почему же он здесь? Разве он не может улететь?

— Сарапук об этом позаботился, — ответила она. — Он выщипал у него все перья и забрал всю его силу. Тегатус совершил какую-то страшную ошибку, из-за нее он сделался почти таким же, как и мы. — Аджетта словно забыла о том, что ангел находится с ними в одной комнате. — Я достала тебе эту книгу, но лучше не будем здесь о ней говорить. Рамскин может подслушать.

— Никогда еще не встречал такого страшного порождения тьмы, как Рамскин. Это он приволок меня сюда. А сегодня утром вернулся, чтобы помучить меня по приказу своего мерзкого хозяина, Морбуса.

— Что они с нами сделают? — спросила Аджетта.

— Они не скажут тебе об этом, но ты должна мне побыстрее рассказать все, что знаешь.

Внезапно раздался громкий стук в дверь, на площадке за ней послышались шаги. В зарешеченное окошко в верхней части двери заглянуло какое-то существо в капюшоне.

— Морбус! — воскликнул Тадеус, пытаясь подняться на ноги. — Не приближайся к нему! Безудержная злоба льется из него потоками. Спрячься за меня, Аджетта, он ненавидит детей. — Тадеус говорил так, будто неплохо знал это создание.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел мужчина в длинном, до пола, дорожном плаще.

— Еда, — прокаркал он надтреснутым голосом. — Не знаю уж, зачем вас здесь кормят, только продукты переводят. Все равно что кормить завтраком того, кого утром вздернут на виселице. — Он вступил в круг света от канделябра, волоча за собой грязный полотняный мешок с хлебом и сыром.

Аджетта выглянула из-за спины Тадеуса и посмотрела на его лицо. Ее охватил ужас. Губы Морбуса распухли и были покрыты пузырями, глаза почти не открывались из-за огромных черных язв, а испещренное оспинами лицо рассекала длинная трещина, наполовину прикрытая полоской кожи, которая колыхалась от его дыхания. Она никогда не встречала человека уродливее. Морбус походил на живой труп, на человека, которого постепенно сжирает сама смерть.

Он заметил, с каким страхом она смотрит на него.

— Что, девочка, никогда не видела такого, как Морбус? Я так же плохо пахну, как и выгляжу? — Он резко наклонился к ней и процедил: — Брейсгедл не всегда сможет защитить тебя… Мне ничего не стоит пробраться к тебе темной ночью и сорвать поцелуй с твоих прекрасных губ, чтобы ты тоже заразилась моими болезнями и помучилась, как я.

Морбус отступил и посмотрел на Тегатуса.

— Так, так, так… — протянул он и подошел поближе. — Если не ошибаюсь, ты ангел, отмеченный кровью агнца на правом ухе. Давненько я не видал такой отметины. Да, в последний раз я видел такую очень давно и совсем в другом месте, а не в этой крысиной норе. Тебя, должно быть, привезли для сегодняшнего званого вечера. Эту ночь запомнят все! — прокаркал он.

Морбус снял с головы шляпу. Длинная сальная прядь волос упала на пол. Череп покрывали гноящиеся раны, они были похожи на кратеры вулканов и извергали из своих недр желтую слизь. Аджетта укрылась за Тадеусом, не желая смотреть на этого разлагающегося человека.

— Тебе не спрятаться от таких, как я. По крайней мере, до тех пор, пока ты здесь, дитя Ламиана.

— Вы меня знаете? — нервно спросила Аджетта.

Морбус посмотрел на Тадеуса и улыбнулся. По его щеке потекла густая слизь.

— Ты ведь ни о чем не подозреваешь, да, девочка? С тобой столько всего случилось, а ты все еще не можешь взять в толк, что же происходит. — Морбус попытался прочистить свое опухшее горло. — Мы ждали тебя много лет, Аджетта.

Мы следили за тобой с самого рождения, мы охраняли тебя, стараясь держаться как можно дальше, чтобы никто не заметил. И все ради сегодняшней ночи. Ты забыла, девочка, что завтра — твой день рождения, завтра ты станешь совершеннолетней, тебя покинет вера, а в разум проникнут сомнения взрослых. Поэтому мы устраиваем ритуал; ты преобразишься прямо на наших глазах… Но тебе понадобится некоторая помощь от ангела. — Морбус засмеялся, бросил мешок с едой на пол, повернулся и пошел к выходу из холодной мраморной комнаты. В дверях он остановился. — У тебя в запасе двенадцать часов детства. Проведи их хорошо, девочка. — Он посмотрел на ангела. — А ты придумай себе новое имя, сегодня ты станешь братом Рамскину.

Морбус захлопнул дверь и задвинул оба запора. Аджетта посмотрела на Тадеуса.

— Что они со мной сделают? — спросила она, ища глазами узел на веревках, которыми были стянуты руки Тадеуса.

— Не думаю, что они причинят тебе вред. А вот ангелу… Ангелу скоро придет конец. Его превратят в дьякку — такова судьба тех существ, которые отказались от божественной благодати из-за собственной жадности.

Тегатус медленно сполз по стене и сел на холодные каменные плиты пола. На его лице было написано отчаяние.

— Я знал, что так должно будет случиться, не знал только, что так скоро, — сказал он, закрыв лицо руками. — Небеса мне казались такими скучными… Я смотрел на мир, на все его великолепие, и мне захотелось стать частью его. И тогда я встретил ее, она сидела на берегу Евфрата и смотрела в воду на собственное отражение. С этой минуты я был готов отказаться от всей своей прошлой жизни. — Тегатус перевел взгляд с Аджетты на Тадеуса. — Больше всего меня поразило то, что она могла меня видеть. Помню ее первые слова: «Гораздо лучше смотреть в глаза ангела, чем на собственное отражение».

Его прервало громкое рычание. Тегатус вскочил на ноги, подбежал к двери и выглянул в зарешеченное окошко.

Зверь напал на него без предупреждения, как кобра, вонзив ангелу в щеки длинные, похожие на клыки, когти. Тегатуса схватили и, как куклу, бросили на пол. Ангел отшатнулся: злобное существо просунуло свою морду сквозь железные прутья.