Крысиный Король

— Что случилось? — простецы почтительно расступились, пропуская грозного начальника тайной стражи герцога и господ охотников. — Кто-нибудь может внятно объяснить, откуда это тут взялось?

Командир караула городской стражи, сбиваясь с пятого на десятое и постоянно перебиваемый своими невоспитанными подчиненными попытался было рассказать, что упырь свалился прямиком с неба, но Атрог только поморщился и жестом приказал потертому блюстителю заткнуться.

Вперед вышла хозяйка «Синего Медведя» — высокая, еще не старая женщина весьма решительного вида, известная всему Райдору как Грида из Пайрогии, уважаемая вдова и успешная содержательница далеко не самого худшего постоялого двора. В руке Грида держала тяжеленький арбалет — в большинстве домов Райдора на всякий случай хранилось оружие, поскольку даже жителям столицы герцогства приходилось опасаться набегов со стороны Вольных Баронств Пограничья.

— Дозвольте сказать, ваша милость, — хозяйка быстро, но почтительно поклонилась Атрогу. — Мы уже ко сну собирались отходить. Я послала девку-прислужницу к колодцу, набрать воды на утро… Вдруг — крик, шум-гам, грохот какой-то…

По словам госпожи Гриды выходило, что когда служанка наполнила водой два кожаных ведра, то ее едва не убил упырь, однако тварюга не рассчитала и с размаху влепилась в колодезный сруб, разбив ворот и повредив несколько бревен.

— Невероятно, — пробормотал каттакан. Пока Атрог выслушивал хозяйку, Рэльгонн, Конан и Гвай осторожно присели рядом с телом под¬дельного упыря. — Он оглушен, понимаете?

— Еще бы не понимать, — кивнул Гвайнард. — Бедный маленький допплегангер еще не обжился как следует в теле каттакана и решил начать охоту, но не учел, что полет на крыльях — дело довольно сложное. Воображаю, с какой скоростью он планировал вниз — едва весь колодец не своротил! Асгерд! Давай быстро дай мне серебряную удавку!

— Я уверен, что и обычному каттакану бы не поздоровилось, случись ему эдак расшибиться, — шептал Рэльгонн из-под капюшона. — Что вы собираетесь с ним делать?

— Для начала посадим на цепь, — ответил Гвай. — Допплегангеры не умирают от серебра, поскольку нечистой силой не являются, однако серебро мешает им превращаться.

— Может, его лучше убить? — спросил Конан и легонько толкнул безжизненную тушу носком сапога.

Вот этого ему делать совершенно не следовало.

— Что… — заикнулся Гвай, хватаясь за клинок, однако допплегангер его снова опередил — имитатор, при прикосновении немедленно получил от киммерийца его облик, а поскольку сознание у варвара оставалось ясным и незамутненным, то и последовавшего за падением на колодезный сруб оглушения у твари словно и не бывало…

Допплегангер чувствовал, что поимка ничего хорошего ему не сулит — в лучшем случае загонят обратно в подземелья, откуда он не сможет показаться на свет еще долгие годы, в худшем же — посадят в герцогский зверинец или просто зарежут. Посему, тварь выбрала почти беспроигрышное решение — если ее спутают с Конаном, то появится возможность невозбранно удрать. По крайней мере, люди не убьют имитатора сразу.

…Конан фальшивый с истинно киммерийской ловкостью вскочил на ноги, издал низкое рычание, которое от варвара можно было услышать только в мгновения ярости и бросился с кулаками на слегка растерявшегося от неожиданности Конана настоящего. Оба киммерийца повалились на землю, учинив перед ошеломленной публикой безобразную драку.

— Разнимите их! — завопил Гвайнард, но тут же опомнился: если другие люди коснуться допплегангера, он снова получит возможность к перевоплощению, и поймать его будет нелегко. — Нет, не трогайте! Разойдитесь!

Оба Конана, взрыкивая и мерзко сквернословя, катались в пыли двора и с упоением молотили друг друга кулачищами. Наконец одному из Конанов (никто так и не понял которому…) удалось вскочить на ноги и выхвалить кинжал. Второй сделал то же самое. Дело кончилось бы скверно, поскольку сила и умения у обоих было одинаковы — они бы запросто прирезали друг друга — но Гвайнард, уяснивший, что ситуацию следует немедленно взять в свои руки, выскочил вперед, встав между двумя взъерошенными и исключительно злыми киммерийцами.

— Гвай, отойди! — рявкнул первый. — Я сейчас из этой поганой твари отбивную сделаю!

— Заткнись, самозванец, — не остался в долгу второй и ввернул несколько таких словечек, что Асгерд залилась пунцовой краской, а публика, перед которой разыгрывался удивительный спектакль, одобрительно загудела.

— Так… — Гвай переводил взгляд с одного Конана на другого. — Варвар, прошу тебя как друга, брось нож! Сейчас мы во всем разберемся!

Оба выпустили кинжалы одновременно. Клинки упали на утоптанную землю.

— Какой ужас, — выдохнул Рэльгонн над ухом Эйнара. — Их ведь теперь не отличишь! Моя магия не действует, я уже попробовал…

— Я тоже, — мрачно ответил броллайхэн. — Заклинание Ключа в обоих случаях показывает, что передо мной — наш киммериец. Еще бы — допплегангер копирует его до последнего волоска!

Различались теперь Конаны только по степени изодранности и испачканности одежды, да тем, что у одного была свежая ссадина на скуле, а у второго не лбу. Оба тяжело дышат, смотрят злобно, вид имеют равно озадаченный и решительный.

— И не вздумайте даже подойти друг ко другу или к другому человеку! — приказал Гвайнард. — В этом случае оба получите метательные ножи в горло!

— Гвай, ты чего, на самом деле сможешь убить меня из-за этого гнусного перевертыша?

— Гвай, ты что с ума сошел, я же сейчас своими руками стервеца разорву! Будет знать, как в меня превращаться, паскуда!

Месьор Атрог, учуяв, что дело пахнет жареным, громко распорядился:

— Месьоры, попрошу очистить двор! Возвращайтесь в дом! Мы сами разберемся с оборотнем! Стража! Проследить, чтоб никто не выходил наружу — это государственное дело! Черная магия!

При упоминании черной магии, даже самые любопытные простецы заспешили к дверям таверны. Нахмуренные стражники заняли позиции у ступенек и скрестили короткие пики.

— Что мне теперь с вами делать? — страдальчески сказал Гвай, по-прежнему стоя между Конаном настоящим и его точной копией. — Покажите-ка мне амулеты Ночной Стражи! Оба!

Было незамедлительно предъявлено два совершенно одинаковых медальона в виде волчьей головы. От каждого исходили синие искорки — допплегангер умел замечательно копировать даже волшебство.

Поскольку теперь лишних зрителей не было, Рэльгонн откинул капюшон (введя троицу из городского караула в немалое смущение, мигом, впрочем прошедшее — Атрог просто показал блюстителям кулак, а связываться с начальником тайной управы было пострашнее, чем якшаться с любым вампиром). Затем упырь медленно обошел обоих киммерийцев и потыкал в каждого пальцем с острым длинным ногтем — ему опасаться было нечего, поскольку в памяти допплегангера его облик уже стерся: эти твари могли превращаться в определенное существо только один раз в жизни, следовательно вновь стать Рэльгонном имитатор теперь был не способен.

— Может, устроить поединок на мечах? — несмело предложила Асгерд. — Пусть боги рассудят.

— Ну, уж нет, — решительно ответил Гвай. — Кому как, а мне нашего варвара будет жалко отдавать на суд каких-то богов, которые и сами отличить его от перевертыша не смогут! А вот то божество, которое сотворило эту ошибку природы — я имитаторов имею в виду! — лично бы придушил за такие шуточки!

— Что ты сказал? — вскинулся упырь.

— Я сказал, что богов, которые порождают к жизни…

— Нет-нет, про имитаторов? Один момент, месьоры! Гвай, допплегангеры принадлежат этому миру? Хайбории? Они, случайно, не пришли из другой Сферы, как каттаканы?

— Увы, но это сомнительное добро принадлежит нам и только нам, — безнадежно ответил Гвайнард. — Что же, всю ночь здесь стоять будем? Надо что-то решать! Обращаюсь к досточтимому допплегангеру: клянусь честью гильдии Ночной Стражи, мы тебя отпустим на все восемь сторон света, только сознайся, что ты — это ты.

— Я — это Конан Канах из Киммерии!