Страница 8 из 34
Мужчина и его спутница едва взглянули на незнакомца.
— Послушайте, я только что от Врат! Где мне найти гостиницу и кому я должен сообщить о своем прибытии?
— Сообщить? — сонно переспросил землянин.
Его подруга посмотрела на Эрика странным изучающим взглядом. Да, на этой планетке можно было бы… Но это подождет. Хотя он предвкушал, что займется выяснением того, насколько правдивы рассказы об Иане.
— Ну да, сообщить, доложиться. — Эрик выкарабкался из своей ложбинки, продрался сквозь ветки кустарника — сейчас он видел, что кусты покрыты необычными сероватыми цветами — и предстал перед странной парой. — Понимаете, я исследователь наркотиков, частное лицо. Решил вот приехать сюда, чтобы поработать с этой здешней штукой, этим шей… Шейшером? Не помню точно. Поэтому, мне кажется, я должен кому-то сообщить о своем прибытии и найти какое-то жилье.
— Здесь нет гостиниц, — мрачно ответил землянин. — И я не знаю, кому вам нужно доложиться. Но если вы настаиваете, я думаю, вам нужно найти управляющего Чевски. Он внизу, в колонии. — Бородач неопределенно махнул рукой назад. — Спросите, где живет управляющий, и вам покажут. Пойдем, Шайели.
Мужчина взял девушку за руку, и они быстро пошли дальше. Эрику очень хотелось крикнуть, что так не встречают гостей, он гневно посмотрел им вслед и вдруг увидел неясно вырисовывавшийся сквозь деревья огромный корпус межзвездного корабля.
— А это еще что, во имя галактики?..
Нервно облизнул губы и огляделся — направо, налево. По дороге из города шло множество людей в том же направлении, что и неприветливая пара. Он сможет спросить у них. Эрик взвалил на плечи сумку и стал дожидаться, пока кто-нибудь приблизится.
Что там такое впереди? Доктор Лем щелкнул пальцами, пытаясь поторопить Помпи, которая явно считала, что ей следовало поспать еще часок, и потому постоянно отставала от хозяина. Решив разглядеть странное явление получше, доктор воспользовался тем, что вдоль дороги тянулась метровая насыпь. Неужели у корабля целое сборище? На этой планете просто не бывает толп; сбиваться в стаи не в обычае и не в привычках ианцев. Действительно, здесь собралось не больше трехсот человек, в том числе множество детей.
Но все же это была настоящая толпа. И к ней подтягивалось все больше и больше народу. Лем не оглядывался назад с тех пор, как вышел из дома. Теперь он обернулся и увидел, что за ним следуют Джек и Тоси Сигараку, а чуть поодаль тянутся, очевидно, все ученики маленькой школы колонии землян. Многие детишки знали Помпи и радостно загомонили, увидев ее на насыпи.
— Что происходит? — спросил доктор у Тоси Сигараку, когда та подошла поближе.
Учительница пожала плечами.
— Сегодня было бессмысленно проводить обычные занятия. Поэтому я посмотрела в энциклопедии информата статью «Чарт, Грегори», и вот мы здесь. Урок вне расписания на открытом воздухе.
Дети обступили Лема, они так и сияли от удовольствия.
— Что-нибудь произошло? — спросила Тоси. — Я хочу сказать, с тех пор как сел корабль. Мы слышали, он уже здесь. Лем покачал головой.
— Нет, я пытался связаться с Гектором Дуччи — если кто может об этом знать, так это он. Не думаю, что корабль сел без предварительного оповещения. Я пробовал связаться с Чевски, но у него никто не отвечает.
— Возможно, он уже на месте, — предположила Тоси. — Кажется, все уже собрались.
Детский смех и радостный визг привлекали внимание ианцев, спешивших в том же направлении. Их дети не учились в школах и вообще не воспитывались в группах; ианцы их отсылали от себя сразу же после рождения. По невероятно разветвленной сети коммуникаций дети могли попасть в десяток других городов или деревень, дабы постепенно обучаться «образу жизни» своей расы. Как правило, этот процесс заканчивался к сорока годам — ианцы долгожители, и весь ритм их существования нетороплив. Известно, например, что Старейшине Кейдаду около двухсот земных лет. Иногда «образование» заканчивается раньше; например, Шайели, любовница Марка, закончила его к тридцати с чем-то лет. Иногда, хотя и очень редко, на образование уходит больше времени: у Старейшины Кейдада кроме дочери, которая живет вместе с ним и его хозяйкой уже около года, есть еще сын, который не приобретет самостоятельности до сорока семи лет.
«Нет, — подумал доктор Лем. — Для них понятие группы не имеет ничего общего с образованием. У ианцев это нечто совсем другое». От этой мысли его пробрала дрожь, несмотря на теплое утро.
Толстое смуглое лицо с кустистыми бровями и выхоленными усами неопровержимо свидетельствовало об итальянском происхождении Гектора Дуччи. Он был крупным, солидным человеком, но, вопреки своей полноте, весьма подвижным, так что первым добрался до места, где сел корабль. Счел это своей обязанностью, хотя и значился прежде всего смотрителем Врат, и к тому же отвечал за все техническое оборудование земной колонии. Корабли же были такой редкостью, что твердых правил их встречи не существовало. Правда, обычно об их прибытии планету извещали заранее. И вот он уже стоял у корабля, а все остальные жители городка — как будто, все — подтягивались к нему по дороге, пробитой в желтоватых скалах плоскогорья Бло. Дуччи, разумеется, пришел пешком. Это общепринятый способ перемещения на Иане; самим ианцам ничего не стоит передвигаться пешим ходом от рассвета до заката, и так хоть две недели.
Пришел-то он пришел, и стоит здесь уже целый час — а корабль сел много раньше и все еще покоится на камнях, гладкий, безликий, недвижимый. И молчит, как проклятый, не отвечает на вызовы по портативному коммуникатору. Гектор детально рассмотрел его в бинокс, но информации не прибавилось. Куда, дьявол его задери, подевался управляющий Чевски? Это его забота, вне всяких сомнений! Зачем еще управляющий, как не для того, чтобы разбираться с событиями подобного рода?
Кризис, подумал он с мрачным удовлетворением. Да, именно это и должно было случиться. Снова поднял бинокс и повел им вокруг: удивительно, но ничего толком не изменилось, кроме того, что на краю тени, которую отбрасывал корабль, столпилось гораздо больше ианцев, чем землян. Считается, что именно люди отличаются ненасытной любознательностью. Ианцы — совсем другая публика. Когда с ними заговаривают об их выродившихся родичах-дикарях в Южном полушарии, они, по общему мнению, не выказывают никакого интереса или удивления и вообще остаются совершенно равнодушными. Значит, большинство собравшихся — «обезьянки».
Он повернулся спиной к кораблю, чтобы посмотреть в сторону Прелла; краем глаза он увидел Врата. Оказалось, что Врата не бездействуют — их окружала толстая пелена голубого тумана, и оттуда доносился характерный неприятный, раздражающий звук.
— Зепп! — крикнул Дуччи.
Его старший сын Джузеппе, восемнадцатилетний парень, еще худой, хотя темные волосы и широкая кость обещали, что со временем он превратится в точную копию отца, отделился от толпы, стоявшей метрах в пятидесяти.
— В чем дело, папа?
— Пойди глянь, что там делается во Вратах!
— Разве это так важно?
Дуччи-старший еще раз посмотрел в бинокс, немного подождал, чтобы разобраться как следует; наконец туман рассеялся. Это был…
— Черт возьми, да! Важно! — воскликнул папаша, растопырив усы. — Только этого нам сейчас не хватало! Должно быть, его известили.
— Кого, папа? — Джузеппе подбежал к нему и схватил бинокс. — А, это же просто мехрепортер. Что нам до него?
— Вот это ты и выяснишь, — мрачно ответил Дуччи. У него были предчувствия насчет этого мехрепортера, причем самые дурные. — Иди туда и прогони проклятую машину.
— Но это противозаконно! Им разрешено бывать везде, если они не вторгаются в личную жизнь, — возразил Джузеппе.
— Я не прошу тебя ее ломать, — раздраженно ответил отец. — Просто останови на некоторое время. — Дуччи снова взял бинокс и рассматривал угловатый блестящий аппарат. Три длинные ноги с крючками для лазанья, всасывающая обмотка вокруг устройства для поглощения энергии и пучок раздвижных сенсоров. — Еще повезло, что это старая модель, «Эпсилон», наверное, а не последняя, вроде «Каппы» или «Ламбды». Такому нужно порядочное время, чтобы сориентироваться. Беги — выдай ему какой-нибудь слух, чепуховину, направь его на ложный след. Это важно!