Страница 11 из 45
Бэрл открыл браузер и просмотрел историю последних подключений к Интернету. Гм… недлинный список на девяносто процентов содержал сайты интернетовских букмекеров и казино. Это явно становилось интересным. Бэрл выключил компьютер. Он уже собирался уходить, когда взгляд его упал на скомканный рекламный флайер со следами губной помады. Бэрл развернул бумажку. На лицевой стороне крупными буквами было написано:
«Клуб стриптизерш МУЛЕН РУЖ!»
… лучшие… зажигательные… участие зрителей…
и так далее. На обороте флайера русскими буквами, неровно выведенными яркой фосфоресцирующей помадой, значилось:
«ЖАННА».
Стриптиз-клуб помещался в трех кварталах от офиса. Представление еще не началось, клуб был пуст, билетер и бармен перекуривали у входа.
«Вам двадцадки поменять?» — осведомился билетер, продавая Бэрлу билет.
«Зачем?» — удивился Бэрл. Билетер с барменом переглянулись.
«Вы у нас еще не были? — спросил бармен, улыбаясь. — Тогда просто поверьте мне на слово — двадцатки вам весьма пригодятся…»
Бэрл пожал плечами и разменял пару сотенных. «Кому же еще верить, как не тебе, бижу, — ласково сказал он бармену. — А как насчет того, чтобы плеснуть мне коньячку на донышко?»
Бармен почесал в затылке. «Могу предложить только паршивый бренди, — сказал он честно. — Но мой тебе совет — возьми лучше пиво. Мы тут по части выпивки слабоваты. Мы тут как-то все больше по сиськам».
Они подошли к стойке, где уже стояли две девицы в купальных халатах.
«Познакомься, — сказал бармен. — Жанна. Джессика».
Жанна была высокой шатенкой с огромной грудью и неправильным прикусом. Она мило улыбнулась и кивнула, загребая воздух передними зубами.
«Счастлив встрече, — сказал Бэрл, залезая на табурет. — Выпьете что-нибудь, девочки?»
«Спасибо, не сейчас, — ответила Джессика, окидывая Бэрла профессионально оценивающим взглядом. — Нам выступать скоро…»
«Пойдем, Ирка, — сказала она по-русски, обращаясь к «Жанне». — Я еще не вмазала…»
Бэрл взял свое пиво и сел за столик у стены.
Зал понемногу наполнялся. Ввалилась шумная компания развязных юнцов человек в двадцать — праздновать чей-то уход в армию. Бочком-бочком просочилась и тесно пристроилась у самой сцены бригада мрачных, придавленных румын-гастарбайтеров. Прочие рассаживались маленькими группами — по двое, по трое. Были и одиночки, один из них — парень явно арабской внешности, обысканный на входе с пристрастием.
Ударила оглушающая музыка, и на сцену, покачивая бедрами, стали выходить «артистки» — шесть девушек в бикини. Представление началось. Бэрлу быстро стало скучно — он не находил ничего интересного в страстных обвиваниях шеста и художественном раздвигании нижних конечностей. Вдобавок у него начала болеть голова от духоты и табачного дыма. Он вышел на улицу подышать. Билетер клевал носом на стуле у входа.
«Ну как, нравится? — приветствовал он Бэрла. — Наше шоу — лучшее на Ближнем Востоке. Приезжают аж из Иордании!»
«Что сказать тебе, бижу? — ответил Бэрл. — Это и в самом деле нечто. Я сам себе завидую. Вот вышел немного поостыть — боюсь обмочиться от возбуждения».
Он сделал несколько шагов по направлению к углу здания и скорее почувствовал, чем услышал приглушенную арабскую речь. Силуэты двоих мужчин угадывались в темноте тупика, за мусорными баками. «Эге… — подумал Бэрл. — Это что ж за каша тут заваривается?» Он вернулся в зал. Первая часть представления закончилась, девушки спустились в зал и расхаживали между столиками. Бэрл не успел занять свое место, как подошедшая сзади Джессика решительно плюхнулась к нему на колени.
«Это что ж такое, Джессика? — спросил он, предугадывая, впрочем, развитие событий. — Ты что, на мне ездить собралась? Я что тебе, лошадь?»
Джессика жестоко улыбнулась и расстегнула лифчик. «Двадцать шекелей», — сказала она, борцовской хваткой вцепляясь в Бэрлову шею. Бэрл беспомощно оглянулся. Он был не единственной жертвой. Все полуголые «артистки» уже оседлали своих избранников из публики и интенсивно отрабатывали номер. Он поискал глазами Жанну. Она была рядом, за соседним столиком. Утопив голову маленького пожилого мужчинки в своих необъятных прелестях, Жанна плотоядно утюжила его от коленок к животу и обратно.
«Смертоубийство… — ужаснулся Бэрл. — Она ж его задушит на хрен…» Джессика дернула его за шею, требуя внимания. «Послушай, красивая, — сказал Бэрл, стараясь звучать мужественно. — Я дам тебе сорок, только слезь с меня, ради Бога…»
«Ты что, гомо?» — разочарованно протянула Джессика.
«Да как-то не по мне вся эта гимнастика, — сказал Бэрл. — Я больше танцы люблю».
«Можно и танцы, — оживилась Джессика. — Персональный танец в кабинете — сто шекелей. Только предупреждаю сразу — у нас не трахаются. Это на гражданке: «потрогал — женись», а у нас тут все наоборот — трогать можешь, а жениться — ни-ни…» Она рассмеялась. «Ну что, пошли?»
Бэрл смущенно кашлянул. «Э-э… Во-первых, вот тебе твой сороковник, — сказал он, вынимая из кармана две смятые бумажки. — Во-вторых, нельзя ли мне как-нибудь Жанну заполучить?»
«Жанну… Чем же я-то тебе не приглянулась? — обиженно сказала Джессика. — Я и танцую лучше. Ладно, ладно, не объясняй, понимаю… ты, видно, из тех, что на вымя западают. Давай еще двадцатку — устрою тебе Жанну, так и быть…» Она соскочила с Бэрла и, засовывая деньги в сапог, пошла к Жанне. Та уже оставила свою первую жертву и теперь орлиным взором высматривала нового претендента. Пошептавшись с Джессикой, она махнула Бэрлу, указывая в сторону боковой двери.
«Кабинет» представлял собою крохотный закуток с единственным стулом и магнитофоном на полке. Жанна усадила Бэрла на стул и начала возиться с кассетой.
«Послушай, Ирочка, — сказал Бэрл. — Ты, случаем, не из Днепропетровска?»
«С чего это ты взял? — удивилась она. — Вот ведь сучки! Ну никогда кассету назад не отмотают!»
«Вот такой я проницательный. Это у меня профессиональное. Я ведь, если хочешь знать, сыщик. Частный, конечно…»
«Хреновый из тебя сыщик, — усмехнулась Жанна и включила музыку. — С Харькова я…» Она начала неуклюже раскачиваться в такт Джо Дассену.
«Откуда ты знаешь, какие сыщики бывают? Из кино разве что», — поддразнил ее Бэрл.
«Прямо уж… — протянула она, закатывая глаза, чтобы лучше войти в ритм. — Вас тут как собак нерезанных. У меня даже постоянный клиент есть — сыщик. Сыщики-хренищики… Как ни ищи, других таких титек все равно не сыщешь».
Обеими руками она приподняла свои сокровища и шумно задышала, имитируя страсть.
«Тут ты права, — подтвердил Бэрл. — А что это значит — «постоянный клиент», Ируня? Он что тут, каждую ночь околачивается?» «Когда деньги есть, — простонала Жанна, водя руками по своему широкому украинскому телу. По задумке, эти движения должны были носить эротический характер. В революционной жанниной интерпретации они более походили на ловлю блох. — Он ведь в карты играет, мудило, тут недалеко, на соседней улице. Как часам к трем просадится вчистую, так сюда идет — мол, пожалей, Жанночка, дурную мою голову. Вот я и жалею-ю-ю…» Она перешла на следующую ступень страсти, включающую стоны и подвывания.
Несмотря на известную нестандартность жанниного спектакля, Бэрл выглядел совершенно удовлетворенным. Расплачиваясь, он сказал: «Мой тебе совет, Ируня — смени ты имя. Почему именно Жанна? Айседора тебе куда больше подходит».
Ави Коэн вошел в зал около двух. Все выдавало в нем завсегдатая: он похлопал по плечу бармена, сунул голову в служебку, подарил звучный шлепок ягодицам пробегавшей мимо «артистки», обнял соскочившую с очередного клиента Жанну… Но не это привлекло главное внимание Бэрла. Следуя многолетней привычке никогда не забывать о ситуации в целом, даже сосредотачиваясь на отдельном ее фрагменте, он обнаружил интересную вещь. Помимо него, в зале находился еще кто-то, не спускавший с Коэна глаз — это был тот самый, давешний араб, с понтом обысканный в самом начале вечера. Вот он встал со своего места и, пройдя через зал, тронул Коэна за плечо. Вот Коэн обернулся, с видимым неудовольствием оторвавшись от ощупывания пышных форм Иры-Жанны-Айседоры. Вот араб сказал ему что-то на ухо… Коэн кивнул и снова повернулся к Жанне. Араб пошел к выходу.