Десантура

-Имя, звание?

-Тарасов... Майор...

-Цель заговора?

-Какого еще заговора? Не понял!

Конвоир так двинул прикладом, что все вопросы снялись.

Особая тройка дала пять лет. Полсотни восемь дробь три.

А освободили в сороковом. По бериевской амнистии. Статью не сняли, но хотя бы поражения в правах не было. Живи - где хочешь, работай - кем хочешь. Но не в армии.

В Харькове его встретила Наденька с дочкой на руках. Со Светланкой...

Четыре года он просидел в одиночке. Есть такой город - Ворошиловск. Родина, говорите?

А потом он работал инструктором по парашютному делу. В парке развлечений. Ну, лекции еще читал. Сто семьдесят прыжков! Сто семьдесят!

А двадцать четвертого июня его снова призвали в армию.

Двадцать четвертого июня сорок первого...

***

-Двадцать четвертого я первый раз водку попробовал. Когда батю на войну провожали. Мать тогда как зыркнет... А отец спокойно так ей: 'Он сейчас старшой'. И в стакан мне плеснул на донышко. Не чокаясь. Как знал. Осенью похоронка пришла. В октябре. Пропал без вести под Киевом. Вот же... Где Киров, а где Киев?

-И что?

-Что, что... - пожал плечами рядовой Шевцов. - Ни что! Унесло меня тогда с того самогона... Батю так и не проводил толком. Полуторка за ними пришла - а я в кустах блевал. Стыдно до сих пор. А после похоронки я в военкомат побежал. Добровольцем, говорю, возьмите. А они говорят - приказа нет такого, чтобы до восемнадцати. А мне восемнадцать в ноябре. В ноябре и ушел. Сначала в запасный полк. А оттуда уже в бригаду.

-За сиську баб так и не подергал в колхозе-то? - засмеялся кто-то из темноты.

-Коров только... - вздохнул Швецов, - Матери, когда помогал...

И тут до рядового дошло:

-Что? Что ты сказал? Да наши девки...

-Да не ори ты, - добродушно ответил ему голос. - Бабы, они же и в Турции бабы. Их дергать надо, да. Иначе тебе дергать не будут.

Отделение заржало в полный голос.

-Ошалели совсем? Сейчас у меня кто-то не по сиськам огребет!

Сержант Заборских выскочил из темноты:

-Млять, епишкин корень, вы чего, уху ели? Швецов - три наряда вне очереди!

-А я то что? - возмутился рядовой. - Это они!

Рядом кто-то прыснул со смеху.

-Норицын! Три наряда!

-Есть три наряда! - придавливая смех, ответил ефрейтор Норицын.

-Заборских, мать твою! - послышался голос отдалече. - Совсем обалдели? Тишину соблюдать! Еще один звук - пять нарядов сержанту.

-Есть, товарищ младший лейтенант! - сержант Заборских показал отделению кулак.

Парни замолчали, тихо смеясь про себя.

А потом кто-то из них свистнул. Тихонечко так.

-Млять, кто свистит? - зашипел командир взвода.

В ответ свистнули еще раз.

-Удод! Заткнись! Узнаю - хохолок в жопу засуну. Заборских, опять твои хулиганят?

-Никак нет, тащмлалей! - полушепотом крикнул сержант.

За его спиной кто-то засмеялся в полголоса. Отделение зафыркало в рукавицы.

-Лежать! Лежать, я сказал!

В темноте щелкнул затвор.

-Лежать, пристрелю! Вы чего, бойцы, совсем охамели?

Младший лейтенант Юрчик погладил левой рукой дергающуюся щеку - результат летней еще контузии. Ссука... Сколько дней прошло...

-Лежать тихо. Без звука. Чтобы слышно было как мышка пернет. Что особо не ясного? Почему орем на весь котел, так что в Демянске слышно?

Небо чернело мартовской ночью. А ели почему-то голубели...

-Товарищ младший лейтенант, вы бы пригнулись... Хоть и темно, но демаскируете...

Юрчик заиграл желваками. Сержант явно издевался над ним. Знают, сволочи, что не воевал еще. Хоть и контузия...

...Младший лейтенант Женя Юрчик не всегда был младшим лейтенантом. Раньше он был студентом Гомельского педагогического техникума. Только вот доучиться не успел. Двадцать шестого июня наскоро сформированный из коммунистов и комсомольцев истребительный батальон приступил к охране 'Гомсельмаша'. Там-то Женя и столкнулся с первым немцем.

-Ваши документы, товарищ командир!

Высокий, ладный артиллерийский капитан с удивлением посмотрел на двоих студентов в кепочках, но с винтовками за плечами.

-Вы еще кто такие?

Женя показал ему красную повязку на рукаве:

-Истребительный батальон Центрального района, товарищ капитан.

-Нуда... Истребительный батальон... Свои документы предъявите для начала!

Студенты смущенно переглянулись. Патрулировать им приходилось в гражданской одежде. Хотя командир батальона - старший лейтенант НКВД товарищ Соловьев - обещал в ближайшее время обеспечить истребителей армейским обмундированием.

Женя закинул винтовку на плечо и полез в карман белой рубашки.

Капитан взял временное удостоверение и стал его изучать:

-Действительно, истребители... А что ж как махновцы одеты? - капитан добродушно улыбнулся.

-Так не успели еще, товарищ капитан. А вы с фронта? - спросил товарищ Юрчика, Коля Савельев.

-С фронта, ребята, с фронта.

-И как там? - жадно спросил Костя. У него даже заблестели глаза, и он подался всем корпусом к капитану так, что тот слегка отодвинулся.

-Нормально! - спокойно кивнул капитан. - Мы давим. Временные трудности есть, но мы их скоро преодолеем. И пойдем вперед.

-Эх... Не успеем повоевать... - грустно вздохнул Женька, поджав губы.

-Не переживайте, - подмигнул артиллерист. - А покажите-ка мне как к заводоуправлению пройти.

Женька повернулся, показывая дорогу:

-Значит вот прямо сейчас пойдете, вдоль этого забора, там свернете налево и...

Вдруг он запнулся, будто вспомнил что-то:

-Товарищ командир, а документы все-таки покажите...

-Вы что ребята, немецкого шпиона во мне разглядели? - развел руками капитан, удивленно улыбаясь.

-Порядок такой, товарищ капитан...

Капитан опять улыбнулся, полез левой рукой в карман гимнастерки и мельком посмотрел за спины ребят.

Юрчик машинально стал оглядываться...

Последнее, что тогда увидел Женя - финка, летящая в горло Косте. А потом сокрушительный удар чем-то тяжелым сзади.

Диверсантов тогда так и не взяли. Это Женя узнал уже в Смоленском госпитале. А в октябре его призвали в армию...

...-Заткнитесь, говорю, ироды! - Юрчик вышел из себя от злости. - Немцы рядом!

-Лейтенант, разведка возвращается!

Взвод моментально затих. Послышался скрип снега... А потом появились две фигуры в маскхалатах. Ребята из его взвода, посланные за речку посмотреть - что там да как.

-Ну что там?

-Речка промерзла. А за речкой в перелеске - кабели связи. Тихо, следов нет. Что делать будем?

-Норицын! Бегом до командира роты. Доложи.

-Да, товарищ младший лейтенант.

-Бегом!

Норицын исчез в темноте.

Ребята-разведчики разгребли снег до земли и зажгли там сухой спирт-пасту - синее пламя давало иллюзию уюта и крохи тепла - и торопливо стали грызть гороховый концентрат.

-Эй, вы что это? - возмутился Юрчик. - Это же НЗ. Паек не трогать!

-Товарищ младший лейтенант, сутки уже не ели...- не отрываясь от сухпая, пробурчал один из разведчиков.

-И в самом деле, - поддержал их Заборских. - Кишка кишке бьет по башке. Последний раз перед заброской суп хлебали, силы-то надо восстанавливать.

-Есть приказ по бригаде... - сквозь зубы, зло и решительно сказал Юрчик. - НЗ не трогать. На то он и НЗ. Продукты будем добывать у немцев. Вот возьмем обоз или продуктовый склад, там и поедим. Да и местные жители нам помогут.

-А на кой черт мы тогда жратву с собой тащим, а товарищ младший лейтенант? - спросил кто-то из темноты и тут же зашуршал фольгой. - Пока до немцев дойдем - копыта отбросим.

Стоявший рядом Заборских ухмыльнулся.

Юрчик же, понимая, что бойцы после суточного перехода хотят, есть как волки, махнул рукой. Зимой голодным быть нельзя.

-Черт с вами. Разрешаю по половине брикета горохового концентрата. И по сухарю.