Ной и его сыновья

А. и С. Абрамовы

Ной и его сыновья

Пролог

Около 1600 лет после Сотворения Мира — XXIII век по Р.Х.

Смотритель стоял на скале, опершись спиной на старое раскидистое дерево с кривым стволом и мощными голыми корнями, которые словно пальцы гигантской руки вцепились в неподатливый каменистый грунт. Это дерево уже стало его другом — Смотритель живет рядом с ним четвертый месяц. Иногда он выходит сюда, на край скалы, и любуется акварельными, необычно тонкими и нежными небесными красками, молчаливым великолепием простирающейся перед ним долины, всматривается через вечную, никогда не рассеивающуюся, но все же прозрачную для взгляда дымку тумана в переплетение улочек большого города. Город разлегся внизу, вдоль реки, как странное чешуйчатое животное…

(реликтовое, разумеется)…

прилегшее отдохнуть у бегущей через долину синей воды.

Закаты в этом мире совсем не похожи на те, что Смотритель знает дома, здесь они, как и цвета неба, гораздо мягче, именно что акварельнее…

(сказано уже)…

но Смотритель не сравнивает их с привычными, домашними: и те и другие — хороши.

Красота заката здесь — лишь красота цвета, не более того. Здесь не бывает масштабных небесных баталий, где окрашенные в разные оттенки багрового, сиреневого, голубого и всех прочих цветов облака борются за места в первых рядах, чтобы увидеть, как садится солнце, а человек с земли, с галерки за всем этим наблюдает. Здесь не бывает облаков, и поэтому закаты, увы, все одинаковые.

Странно для Земли, для ее природы, но это — Земля.

Смотритель почти с самого первого дня полюбил этот город, с того дня, когда сам возник на этой скале, у этого дерева, над этой долиной. Полюбил на расстоянии, еще не побывав в нем. Он знает, что где-то там, внизу, его ждет новый дом, новая жизнь, новые люди, а пока…

Он обернулся и с печальной ухмылкой посмотрел на свою пещеру. Некомфортную, надо признать.

А что есть комфорт? Noster, сказали бы древние римляне, у коих Смотритель бывал, однако «noster» — это не только «удобный», «благоприятный», «комфортный», но и — «наш» или «нынешний», «данный нам». Что более соответствовало реальности, в которой существовал Смотритель. Служба Времени диктует реальность, иначе — «дает нам»…

Впрочем, можно привычно утвердить: бог послал. А что есть Служба для ее «подданного»?..

Сто дней он здесь.

Сто дней он существует отшельником в каменном мешке, питается сублиматами, привезенными из дома, и каждый вечер при свете электрического фонарика собирает на свой терминал информацию с многочисленных датчиков, анализирует ее и запоминает тем самым эффективным способом, которому его научили еще в Академии Службы.

А информации — шквал. Ежедневно — новые слова, новые особенности поведения, новые обычаи и привычки. Людей, естественно. Жителей «реликтового животного», лежащего вдоль реки…

Непросто человеку из будущего постигать новый для себя мир с массой чуждых, непонятных, а иногда и ужасающих деталей. Но испугаться и сдаться мог бы кто угодно, только не Смотритель. Любой турист-историк всегда имеет возможность прикоснуться к своей аварийной кнопке-родинке на шее и вернуться в собственное время — комфортное и родное…

(оба значения латинского термина «noster»)…

из того, на которое он пожелал поглазеть — дикого и чужого, за немалую, кстати, цену поглазеть, уплаченную компании «Look past» — монополисту на рынке тайм-туризма. А у Смотрителя работа такая — смотреть, изучать, контролировать, корректировать, если надо, регулярно отсылать в Службу отчеты и не бояться ничего. А коли потребуется — то и сложить голову свою многоумную за правое дело уточнения и без того точной…

(для Службы Времени, но не для ученых мужей, не ведающих о существовании оной службы)…

науки Истории.

К слову, этот самый «Взгляд в прошлое» или «Луковая паста», как именовалась сия мегакорпорация в немногочисленных рядах русскоговорящих сотрудников Службы, имела своих постоянных представителей, занимавших целый этаж в небоскребе Службы Времени и Исторического Контроля. А значит, его, Смотрителя, работа косвенным, а может быть, и очень даже прямым образом влияет на благосостояние и без того богатой компании, предлагающей своим весьма обеспеченным, мягко говоря, клиентам суперэкзотический вид туризма — исторический. Так прямо и представляется свеженький голографический рекламный клип с видами, подобными тем, что сейчас открываются Смотрителю и ласковым закадровым голосом: «Посетите Месопотамию!..

(например. Или любое иное место и время)…

Окунитесь в раннебиблейские времена! Новое предложение от компании «Look past»!

А в качестве иллюстрации зрителю предстанут живописные картинки быта древних шумеров — добрых, незлобивых, душевных людей…

Отступление по сути.

Никто…

(об ученых уже сказано)

ни один житель планеты Земля не ведал о существовании Службы, скрытой под вывеской корпорации time-tours, которая, собственно, и была в конце двадцать второго века создана Службой в качестве мощного прикрытия. И туризм-то и вправду имел законное место, но любой тур стоил столь дорого, что лишь богачи…

(мультибогачи)…

пользовались услугами «Луковой пасты». И если какой-нибудь въедливый аудитор влез бы в реальный годовой баланс корпорации, то его насторожило бы многое. Но кто ж ему, въедливому, покажет реальный баланс? Его и не существует — реального. А официальные даже публиковались, доказывая сверхприбыльность бизнеса.

Но вероятно, он и был для кого-то прибыльным. Смотритель не вдавался в финансовые пересечения Службы и корпорации, да кто бы ему позволил — вдаваться! Спецам Службы оставались безответные (читай: риторические) вопросы типа: кто кого содержит — Служба «Луковую пасту» или «Паста» Службу. Но все жили неплохо.

К слову, эти путешествующие по времени богачи так тщательно велись спецами Службы, что их туры не наносили никакого вреда деятельности последней.

Закон public relations: «не навреди». Как и в медицине.

Впрочем, случалось и по-иному: «навреди». Тоже как в медицине.

Пусть туристы катаются по всем временам, какие им предлагают, но вот сюда, к примеру, они вряд ли когда-нибудь доберутся. Мало иметь простое желание увидеть все это, здесь потребуется нечто большее.

Смотритель вспомнил, как его готовили к этому путешествию… Хорошо, что все позади…

Мучительные недели высиживания в барокамере, оглушительные головные боли, кровь из носа — рядовое явление, сердце стучит так, что мешает спать… Теперь он ко всему привык, из него сделали настоящего допотопного жителя. Вряд ли кто из потенциальных туристов согласится пройти все это, чтобы просто поглазеть на мир — каким он был до Всемирного Потопа. А без подготовки нельзя, обычный человек долго не протянет при здешнем давлении, которое больше привычного в 2,14 раза. Да плюс еще и стопроцентная влажность…

Смотритель улыбнулся. Нет, он вовсе не был против дозированного исторического туризма, как некоторые из его коллег, считавшие, что дилетантам не место в прошлом, даже если путешествия дилетантов — это всего лишь «крыша» Службы, она крепка и протечек не случается. Он понимал, что в конечном итоге он и другие Смотрители, работающие в разных временах, трудятся для всего человечества — беззаветно и не славы ради, но для того, чтобы добытые ими сведения помогли жить лучше в Настоящем и Будущем… Высокопарно, конечно, но в глубине души Смотритель был уверен — каждый сотрудник Службы думает так же. И вовсе не плохо, если некто с толстым кошельком возжелает воочию пронаблюдать битву при Ватерлоо или взятие Бастилии не забавы для, а чтобы соприкоснуться с Историей в самом высоком понимании…

Только — понаблюдать!

А может, и для забавы — какая разница?

Служба настаивает, что вся без исключения История после Уточнения должна быть сохранена в архивах без доступа к ним, ибо любое из Уточнений ломает фундаментальные представления об Истории, ломает Миф, как говорят спецы Службы, а это чревато нестабильностью мира. Вспомнить хотя бы скандал, чуть не переросший в войну между давно помирившимися державами, когда в прессу просочился отчет одного Смотрителя о деталях убийства некоего Президента по фамилии Кеннеди…