Страница 9 из 12
Но как следует поступать князю, если он не слишком умен и вынужден управлять с помощью юристов и свода законов? Ответ: по этому поводу я замечал, что княжеская служба — опасная служба. И если князь сам не умен и вместо него управляют законы и советники, тогда идет все согласно изречению Соломона: «Горе тебе, земля, когда царь твой отрок» 64. Убедившись в этом, сам Соломон отказался от всех законов, которые ему через Бога передал Моисей, и от всех своих князей и советников, и обратился к Самому Богу, умоляя Его о ниспослании мудрости для управления народом. Так же должен действовать и князь: со страхом Божиим, не надеясь ни на мертвые книги, ни на живых советчиков, а лишь на Бога, упрашивая и умоляя Его даровать правильное понимание всех книг и наставников, дабы мудро управлять народом. Поэтому не могу и я предписать каких-либо законов князьям, хочу лишь, поучая сердца их, указать, как они должны мыслить, на что должны обращать внимание во всех законоположениях, советах, решениях и делах. И если они будут поступать так, то воздаст им Бог сторицей, и они смогут справедливо, по-Божески вникать во все права, советы и действия.
Во-первых, [князь] должен иметь в виду подданных своих и с этим сообразовывать намерения свои. Но это он сможет сделать тогда, когда все его помыслы будут направлены на пользу и служение подданным. Не пристало ему думать: страна и люди мои, я хочу делать то, что мне нравится; но [ему подобает рассуждать] так: я принадлежу стране и людям, я обязан действовать им во благо. Мне нужно стремиться не к тому, чтобы вознестись высоко и властвовать, а к тому, чтобы охранять и защищать подданных посредством прочного мира. Кроме того, ему следует представить воочию Христа и сказать самому себе так: «Обрати внимание, ведь Христос, Высший Правитель, пришел и служил мне, не ожидая от меня власти, имущества и почитания, но видел только мои нужды и стремился к тому, чтобы я был наделен имуществом и окружен почетом. Я хочу поступать так же: искать не моего блага, а блага моих подданных; я стремлюсь приносить им пользу, стараюсь поддерживать и защищать их и управлять так, чтобы блага пожинали они, а не я». Да откажется князь в сердце своем от сладости власти, да обратится он к нуждам подданных своих, действуя так, как будто бы то — его собственные нужды! Ведь так к нам относился Христос, это и есть дела христианской любви.
Но ты скажешь: «Кто же захочет тогда быть князем? Ведь при таких требованиях княжеское звание стало бы самым непривлекательным на земле. С ним было бы сопряжено столь много труда и забот и столь мало веселья. И кто же захочет бросить княжеские увеселения: танцы, охоту, скачки, игры и подобные светские радости?» Отвечаю: «Мы сейчас учим не тому, как должен жить светский князь, но — как светскому князю стать христианином, чтобы и он попал в рай. Кто же не знает того, что князь — редкость в раю. Я говорю об этом, отнюдь не льстя себя надеждой, что светские князья [тотчас же] последуют моему совету. Однако, может быть, найдется кто-нибудь, кто возымеет желание стать христианином и захочет узнать, как он должен действовать. Ведь я убежден в том, что не Божье слово должно подчиняться князьям, склоняясь перед ними, а князьям надлежит руководствоваться им. Для меня достаточно, если я укажу, что в общем-то и князь может стать христианином, хотя это случается редко и достигается с трудом. И там, где [князья] действуют в рамках приличия, так что их танцы, охота и скачки не вредят подданным, и их служба по отношению к последним осуществляется в любви, Бог не будет настолько строг, чтобы запретить им танцы, охоту и скачки. Но если князьям подобает в соответствии со своими обязанностями заботиться о подданных и охранять их, то само собой разумеется, что у них должно оставаться очень мало времени и желания для увлечения танцами, охотой, скачками и играми».
Во-вторых, князь должен смотреть за важными вельможами и советниками своими: пусть он никого не обижает недоверием, но пусть и никому не доверяет настолько, чтобы допускать бесконтрольное ведение всех дел. Бог не одобряет ни первое, ни второе. Он однажды говорил через ослицу 65, поэтому ни один человек не может презираться, как бы ничтожен он ни был. А, с другой стороны, Бог даже ангелов низвергает с неба (Откр. 12). Поэтому не следует доверять ни одному человеку, как бы умен, свят и велик он ни был, но нужно выслушивать каждого и ждать, через кого Бог захочет говорить и действовать. Величайшим бедствием, присущим [многим] княжеским дворам, является то, что князь позволяет пленить свой ум важным вельможам и льстецам и управляет по их подсказке. Ведь такое заблуждение или слабоумие отражается не на одном человеке: такого глупца должны терпеть страна и люди. Поэтому пусть князь доверяет вельможам своим, пусть он дает им действовать, но так, чтобы узда была в его руке, чтобы он сам не почивал в надежде на них, а всегда присматривался и к управлению, и к суду, как Иосафат 66; тогда он сам увидит, что нельзя никому доверять. Ведь не можешь же ты полагать, что кто-то потрудится для тебя и страны твоей так же, как ты сам, разве лишь мудрец и добрый христианин; обычный же человек не сделает этого. К тому же, не зная, христианин ли он, или как долго он им останется, ты не можешь полагаться на него с уверенностью.
И остерегайся более всего такого, который говорит: «Милостивый государь, если бы вы не доверяли мне так и т. д.». Он, разумеется, неискренен и, воспользовавшись твоим ротозейством, хочет стать господином в стране. А если бы он был истинным и благочестивым христианином, то смиренно претерпевал бы твое недоверие, восхваляя и почитая тебя за строгий надзор. Действуя по-Божески, он стремился бы к тому, чтобы его поступки были на виду у всех. Ведь Христос отмечал (Ин. 8): «Поступающий по правде — идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны» 67. А льстец хочет ослепить тебя и действовать в темноте. На это обратил внимание Христос, сказавший: «Всякий, делающий злое, ненавидит свет, чтобы не обличились дела его». Поэтому остерегайся такого; и если он будет из-за этого роптать, то заяви: «Любезный, я не допускаю по отношению к тебе никакой несправедливости, но Бог не хочет, чтобы я доверял даже самому себе, тем более — какому бы то ни было человеку; обижайся на Него, что Он возжелал такого и что Он создал тебя всего лишь человеком. Другое дело, если бы ты был подобен ангелу, но поскольку Люциферу не стоит доверять, не хочу я доверять и тебе; ибо следует доверять одному Богу».
Пускай не думает ни один князь, что он может поступать лучше, чем Давид 68 — пример для всех князей. У Давида, по свидетельству Писания (2 Цар, 16), был мудрый советник, которого звали Ахитофел. Он пользовался таким уважением, что его советы расценивались как наставления Божий. Однако пал он настолько низко, что хотел предать и убить Давида, своего собственного господина (2 Цар. 17). И тогда Давид постиг, что не следует доверять ни одному человеку 69. Подумай, почему Бог позволил и произойти этой ужасной истории, и описать ее? Только потому, чтобы предостеречь князей и господ от опаснейшего несчастья, с которым они могут столкнуться, и для того, чтобы они никому не доверяли. Ведь нет никакого толка, когда при господских дворах правят льстецы или когда князь перекладывает все на плечи других и позволяет каждому делать то, что ему заблагорассудится.
Но ты спрашиваешь: «Если нельзя никому довериться, то как же управлять страной?» Ответ: «Ты обязан повелевать и решать; а доверять и верить не должен никому, кроме одного Бога. Ты можешь поручить кому-нибудь разные дела и обсуждать их с ним; но доверять не более, как если бы его вообще не было, а смотреть за всем неусыпно предстояло бы тебе самому. Вот возница, он тоже доверяет своей лошади и повозке, которыми управляет, но не дает им воли, а держит вожжи и кнут в руке своей и не дремлет, а следует старой пословице, которая, несомненно, основана на опыте и является правильной: «Глаз хозяина делает лошадь тучной». И еще: «След ноги хозяина хорошо удобряет почву». Это означает, что там, где правитель не присматривает за всем сам, а полагается на советы и подданных, он поступает неправильно. Бог хотел и сделал так, чтобы правители принуждались обстоятельствами полагаться на самих себя, точно так же, как каждый должен посвятить себя своему делу, а все творения — своему предназначению; иначе правители превратились бы в раскормленных свиней и бесполезных тварей, которые никому не нужны, кроме самих себя».