Страница 7 из 26
В-третьих, среди ленов есть такие, которые называются "incoinpatibilia" ["несовместимые"]. В соответствии с каноническим правом они не могут объединяться под властью одного лица, будь то два прихода, два епископства и тому подобное. Здесь святой римский престол и корыстолюбие обходят каноническое право при помощи глосс67, которые [в данном случае] называются "unio"68 и "incorporatio"69. Это означает, что несколько "incoinpatibilia" объединяются в одно целое так, что каждое их них становится составной частью по отношению к другому, и таким образом они характеризуются как один приход, который [уже] перестает быть "incoinpatibilia". И так помогают святому каноническому праву не препятствовать никому, исключая лишь тех, кто не платит папе и его датарию 70 за такие глоссы. Такого же рода и "unio", то есть объединение, которое, подобно охапке дров, включает в себя много ленов, чтобы они, благодаря такой [искусственной] общности, считались одним леном. И в Риме легко можно найти куртизана 71, который один владеет двадцатью двумя приходами, семью церковными округами и к тому же еще сорока четырьмя бенефициями 72; упоминавшиеся искусные оговорки способствуют тому, что все это не считается противоречащим праву. А чем владеют кардиналы и другие прелаты, пусть каждый подумает сам. Так у немцев опустошаются кошельки и развеиваются надежды.
Оговорки распространяются также и на "adnrinistratio" 73. Его суть сводится к тому, что одно лицо наряду с епископством имеет аббатство или пребенду и владеет всем их имуществом, хотя называется лишь "administrator" 74. Ведь для Рима достаточно, если изменяется лишь наименованьице, а не [суть] дела. Это похоже на то, если бы я поучал, что содержательницу публичного дома нужно называть бургомистершей, а она оставалась бы такой же благочестивой, как и раньше. О таком римском правлении возвещал святой Петр, говоря (2 Пет. 2): "У вас будут лжеучители, которые из любостяжания будут уловлять вас льстивыми словами, преследуя свои выгоды" 75.
Любезное римское корыстолюбие придумало также обычай продавать и закладывать приходы и лены с той выгодой для продавца или заимодавца, что они сохраняют право обратного получения имущества. Это значит, что в случае смерти владельца лен беспрепятственно вновь возвращается тому, кто его перед этим продал, заложил или покинул. Тем самым они превратили приходы в наследственные держания, чтобы никто больше не мог занять их, кроме тех, кому продавец захочет их продать, либо, умирая, передаст свои права. Наряду с этим встречается и много таких, которые продают лен другому, только с титулом, не приносящим ни геллера [дохода ]. Также давно укоренился [обычай ] передавать друг другу лен с условием удержания некоторой суммы годового дохода, что раньше рассматривалось как симония 76. [Прибегают] и ко многим другим ухищрениям, о которых и не расскажешь, и, осеняя себя крестом, прикрываясь Христовым одеянием, обращаются с приходами бесчестнее, чем язычники.
Однако все, о чем говорилось до сих пор, уже давно стало обычным [явлением ] в Риме. Корыстолюбие же выдумало еще одно, что, надеюсь, должно стать последним и чем оно подавится. Папа прибегает к благородной уловке, которая называется "pectoralis reservatio", то есть "нравственная оговорка", "et proprius motus" ("и власть собственных намерений"). Это сводится к следующему. Кто-нибудь получает в Риме лен, что подтверждается, как принято, законным документом, но тут появляется другой, с деньгами или с заслугами, о которых лучше и не упоминать, и добивается у папы того же самого лена. Папа дает лен ему, отнимая его у первого. Если раздаются упреки, что это несправедливо, то пресвятой отец утверждает, что его нельзя столь грубо и открыто осуждать за такие действия, и оправдывается тем, что в сердце своем и душе он предназначил этот лен для своего собственного полного владения, хотя до этого в течение всей своей жизни он никогда не думал и не слышал о нем. И таким образом обосновывается оговорка, в соответствии с которой он самовольно может лгать, обманывать, дразнить и дурачить всякого, и все это — беззастенчиво и открыто; и тем не менее [он ] хочет быть главой христианства, с помощью откровенной лжи делая возможным правление злого духа.
Своеволие и лживые оговорки папы порождают в Риме такие порядки, что никто этого не в состоянии передать. Там — купля, продажа, размен, обмен, суета, ложь, обман, грабеж, воровство, роскошь, блуд, подлость и пренебрежение Богом во всех видах, так что гнуснее не мог бы править и антихрист. Венецию, Антверпен, Каир нельзя даже сравнить с этой ярмаркой, с куплей-продажей в Риме; разве что там руководствуются разумом и правом, здесь же все происходит по воле самого дьявола. И как из моря растекается [оттуда ] по всему свету такая добродетель. Разве зря боятся такие люди Реформации и свободного Собора и разве не стремятся они перессорить всех королей и князей, чтобы благодаря их единству не был созван Собор? Кто же может допустить, чтобы обсуждались такие злоупотребления, свершенные им?
Наконец, для всех этих благородных проделок папа учредил собственный торговый дом, то есть палату датария в Риме . Туда должны обращаться все те, кто добивается таким [незаконным] путем ленов и приходов. Там можно покупать упоминавшиеся глоссы и должности и домогаться права заниматься таким архизлодейством. Раньше [просители] в Риме отделывались еще дешево, тогда можно было за деньги покупать или отменять право. Сейчас же там все настолько подорожало, что предварительно за большие деньги покупается разрешение учинять бесчинства. Если это не главный бордель среди всех борделей, какие только можно себе вообразить, то я не знаю, что называть борделем.
Если у тебя есть деньги в этом доме, то ты сможешь заняться всеми делами, о которых рассказывалось, и не только ими; за деньги любая сделка здесь будет оправдана, будет узаконено все наворованное, награбленное имущество. Здесь освобождают от обетов, здесь монахам разрешают выходить из орденов, здесь духовенству продается право на вступление в брак, здесь дети потаскух могут превратиться в рожденных в браке, здесь всякое бесчестие и позор превращаются в достоинства, здесь все зловредно порочные и низкие посвящаются в рыцари и становятся благородными; здесь признаются браки между близкими родственниками 78 или подлежащие запрету по другим причинам. О, здесь царит такое мздоимство и вымогательство, что создается впечатление, будто бы все духовные законы установлены лишь для того, чтобы увеличить для извлечения денег число ловушек, из которых должен освобождаться всякий, стремящийся остаться христианином. Здесь и дьявол станет святым, даже Богом; и то, что не в силах неба и земли, возможно в этой палате. Это называется "compositiones"79, однако "compositiones" должны вернее называться "confusiones"80. О, как жалко выглядят доходы рейнской таможни в сравнении с этой святой палатой!
Пусть не подумает никто, что я преувеличиваю. Это все происходит открыто, и даже в Риме должны признать, что это намного ужаснее доступного человеческому воображению. Я еще не затронул, да и не хочу затрагивать поистине адской кухни частных пороков. Но и, говоря лишь об обычных, повседневных делах, я, тем не менее, не нахожу слов. [Поэтому] епископы, священники и прежде всего университетские доктора, которым за это платят, должны в соответствии со своими обязанностями единодушно писать и вопиять об этом. Но переверни лист — и ты увидишь, что это не так.
Да, остается еще последнее, чего я также должен коснуться. Непомерное корыстолюбие, не довольствуясь всеми этими богатствами, которые наверняка удовлетворили бы и трех могущественных королей, затеяло передачу и продажу этих сделок Фугтеру из Аугсбурга 81, так что теперь пожалование, обмен, покупка епископств и ленов и любимое дело торговли духовными имуществами попало как раз в надежные руки, в которых сосредоточились как единое целое духовные и светские богатства. Я с удовольствием послушал бы такого высокоразумного человека, который в состоянии представить, что еще новенького может произойти из-за римского корыстолюбия; скорее всего случится, что Фуггер эти два торговых дела, слившихся в одно, также передаст или продаст кому-нибудь. По моему мнению, в конце концов это и произойдет.