Смертельная поездка

Тут был и двухголовый теленок, родившийся в семидесятых от одной из призовых гернзейских коров Барклея Уидена, и губастый широкогрудый американский лось, у которого уже начала плесневеть шкура, и вообще все лесные звери, которых только можно себе представить, – было даже семейство бурундуков, прибитое к резной доске и обложенное фальшивым мохом. Насколько знал Бонар, сам Джо никого из них не убил – ему ненавистна была даже мысль о том, чтобы отнять жизнь у живого существа, – но звери висели тут со времен его деда, и, как он всем объяснял, не выбрасывать же на помойку хорошие чучела.

И еще тут был кот – единственный вклад Джо в кошмарный интерьер. Господи, как он любил этого кота, все двадцать три года, что эта полосатая злая бестия, которой до всего было дело, прожила в этом баре. Если ему что не нравилось, он царапал посетителей длинными, бритвенно-острыми когтями, а успокоиться и заснуть мог, только нализавшись капель из-под подтекающего пивного крана. «Странный способ почтить память друга, – подумал Бонар, – сделать из него чучело и повесить на стену».

– Мне кажется, я здесь есть не смогу, – плаксивым голосом сказал он.

Холлоран устало улыбнулся:

– Ты сможешь есть и в собственном гробу.

– Да, но здесь – это будто в чужом гробу.

Из-за того, что Бонара раздражала обстановка, он ел медленнее, чем обычно, и ему потребовалось целых десять минут для того, чтобы справиться с чизбургером, и еще пять – чтобы разделаться с картофелем фри, луковыми кольцами и капустным салатом.

Холлоран смотрел, как он ест, и пил кофе, чтобы не заснуть по дороге. Когда Бонар отодвинул в сторону тарелку, он положил на столик несколько банкнотов и встал.

– Надо ехать.

Бонар кивнул, но было видно, что двигаться ему не хочется.

– Боже, как я устал. Ты не хочешь еще раз связаться с Грин-Бэй, прежде чем мы отправимся?

– Я звонил им перед твоим приходом. Шарон и остальные не появлялись. Детектив, с которым я говорил до этого, уже час как ушел домой, но все патрули там в курсе, что «ровер» объявлен в неофициальный розыск.

Прижав кобуру к бедру, Бонар встал.

– Поначалу я думал, что мы похожи на двух старух, – подняли такую суматоху только потому, что женщина, которая смотрит на тебя как на пустое место, опаздывает на несколько часов. Но я посчитал эти часы, пока готовил машину к поездке, и что-то их уже слишком много набежало.

Холлоран внимательно посмотрел на него и кивнул.

– Черт, Майк, все это пугает меня до чертиков.

Что в «камаро» Бонара было хорошо – кроме мощного двигателя «шевроле» объемом четыреста двадцать семь кубических дюймов – так это то, что он в прошлом году поставил в него новую полицейскую радиостанцию.

На частоте округа Кингсфорд звучали обычные для субботнего вечера переговоры: пара нарушений общественного порядка в нетрезвом виде, драка в баре с легкими телесными повреждениями, старый Рон Ронер, который уже лет сорок как каждую субботу видел высаживающихся у него на участке пришельцев, – но когда Бонар переключился на частоту Миссакуа, эфир будто вымер.

– Ну вот, – вздохнул Бонар. – Колыбельная от ФБР.

– А почему бы, собственно, не сказать по радио, что этот болван Уэллспринг, засевший в известковом карьере, и впрямь болван? Пока мы в этой машине, они нас в жизни не догонят.

– Только не когда ты за рулем.

– Я даже сорок пять не даю, а на этой штуке это практически невозможно.

– А кажется, что быстрее.

На границе с Миссакуа Холлоран еще придержал четыреста пятьдесят лошадей «камаро», и это казалось злой иронией, потому что это был единственный округ в штате, где, как им было хорошо известно, не было ни единого патруля. Они оба внимательно смотрели по сторонам в надежде увидеть машину Гретхен Вандервайт или «ренджровер» Грейс и вообще чтобы не пропустить что-нибудь необычное, но дороги были так же пусты, как радиоэфир.

Ровно через две минуты после пересечения границы и за двадцать миль до Гамильтона Бонар уснул – судя по густоте и громкости храпа, надолго. Он даже не пошевелился, когда Холлоран свернул на заправочную станцию – место встречи с Магоцци, вышел из машины и захлопнул дверь. Когда Холлоран, сделав несколько телефонных звонков, вышел из здания, на стоянке для грузовиков уже стоял переливающийся серебром гигант, который благодаря своим размерам мог бы стать местной достопримечательностью. Вокруг него, засунув руки в карманы, запрокинув голову и раскрыв рот, слонялся Бонар. Рядом с ним похаживал Харлей Дэвидсон – бородатый, покрытый татуировками, одетый в кожу, он был похож на байкерскую версию гигантской статуи Пола Баньяна в Бемиджи. Магоцци и его напарник Джино прогуливались, о чем-то разговаривая. Родраннер, сложившись пополам, стоял под одним из освещающих стоянку фонарей, а на лодыжках у него висело много небольших палочек – Холлоран даже думать не стал, зачем они ему там.

Собравшись в дальнем углу стоянки, они наскоро обменялись рукопожатиями и приветствиями. Затем Холлоран сказал:

– У меня новая информация. Я только что говорил с Эдом Питалой – шерифом округа Миссакуа, где ФБР потушило свет. Он сообщил, что пропал один из его помощников. Последний раз он выходил в эфир полтора часа назад. Ехал домой после смены и просто исчез.

У Бонара вытянулось лицо.

– Как зовут?

– Дуглас Ли. Знаешь его?

– Черт, конечно знаю. В прошлом году на вечеринке ассоциации шерифов этот парень упоил меня под стол с помощью самого ужасного тернового джина, который я только пробовал в жизни. Так что там в таком случае происходит? Я полагал, что федералы отозвали все патрули.

Холлоран пнул залетный камушек.

– Когда приказ был объявлен в эфире, он уже ехал домой и находился в одной из зон нулевого радиоприема. Эд полагает, что Ли ничего о нем не знает. Полчаса назад в участок позвонила жена Ли. Она была почти в истерике. Эд решил отправить на поиски остальных офицеров, а этот агент, который у него там обосновался, попытался ему помешать. Эд хрястнул агента об стену и поставил ему фингал.

Бонар радостно заулыбался:

– Узнаю старину Эда. Середина шестого десятка, а он еще хряпает агентов ФБР об стенку, как двадцатилетний. Таких, как он, уже просто не делают.

– Аминь, – заключил Магоцци.

– Так вот, в конце концов этот агент разрешил ему выпустить всех своих людей на дорогу, но только на личных машинах, – продолжал Холлоран. – Никаких патрульных автомобилей. Никаких радиопереговоров. Они отмечаются по обычному проводному телефону. У них есть описание «ровера» и машины пирожницы, но в первую очередь они будут искать своего товарища.

Джино всплеснул руками:

– Господи Иисусе, у них в этом проклятом округе пропало четыре женщины, а теперь еще и полицейский, а они по-прежнему не собираются говорить, что за херня там творится?

Холлоран кивнул было, но резко остановился.

– Тот агент, который отобрал у нас место преступления на известковом карьере, сказал, что эта операция касается национальной безопасности. Я ему не особенно поверил, потому что пять лет назад, когда ФБР пыталось арестовать каких-то дельцов, организовавших по всей Америке сеть клубов, где устраивались собачьи бои, они говорили мне то же самое. Раньше федералы вспоминали о национальной безопасности каждый раз, когда им было нужно, чтобы в их дела не вмешивалась местная полиция. Черт, может, на этот раз все действительно серьезно. Может, здесь дело не только в исчезновении людей, а заваривается каша покруче – и мы собираемся влезть прямо в середку кастрюли. – Он обвел товарищей глазами. – Есть среди нас такие, кому нежелательны столкновения с представителями федеральных служб?

– Нету, – ответил за всех Харлей. – По мне так ничего серьезнее, чем исчезновение Грейс, Энни и Шарон, просто не бывает. И мне глубоко наплевать, какую операцию разворачивают фэбээровцы и затрагивает ли она национальную безопасность или нет. Но если наши женщины находятся где-то внутри зоны ее проведения и выяснение общей обстановки может помочь нам в наших поисках, то давайте начнем с этого.