Дневник эльфийки

— Вик, не надо так нервничать, — увещевала его она, — Что в том плохого, что ребята решили пожениться? Лия хорошая девочка, она любит Дэна и будет ему хорошей женой.

— Она? — лицо Виктора Алексеевича раскраснелось, и он напоминал мне моего дядюшку в припадке ярости. Те же жесты, те же слова, — Да какая из нее жена? Ни образования, ни культурного уровня, ни статуса… Ничего! Что она умеет? Детей рожать? Ты считаешь твоему сыну сейчас самое главное потомством обзавестись? А кто с этим потомством сидеть будет, ты думала? Она? Да какая из нее мать, если у нее кроме эльфийских бредней и в голове-то ничего нет! Что она умеет делать? Ну скажи мне! Что? — взывал он к жене.

Почему-то все свои претензии он высказывал именно Нике, как будто именно она была инициатором нашей свадьбы.

— Ты понимаешь, что твой сын сбежит от нее уже через полгода, потому что она ему не ровня!!! — продолжал с пафосом предрекать он, — Ну даже если не через полгода, то рано или поздно он это все равно поймет и сбежит. А ее и ее детей повесит тебе на шею. Потому что привык, что ты решаешь за него все проблемы! Так вот я с этим не согласен! Понятно тебе? Не согласен!

— Виктор, успокойся! — Ника перехватила руку супруга, которой он в нервах размахивал, — Твой сын уже взрослый и сам в состоянии решать и свою судьбу, и свои проблемы, если они возникнут.

— Что он способен решать? Что? — Виктор Алексеевич вырвал руку из рук жены, и в упор посмотрел на нее, — Ты считаешь, что он способен? Так пусть тогда покупает квартиру и отправляется туда вместе с его пассией, которую ему не терпится назвать женой, и которая кроме того как сидеть дома не умеет ничего и не знает ничего!

Я в страхе сжалась. Мне ужасно не хотелось покидать этот уютный дом и начинать обустраивать жизнь на новом месте, да и Дэну вряд ли это придется по душе. Не настолько он меня любит, чтобы бросить ради меня отчий дом… Скорее он откажется от идеи женитьбы на мне. Мысли прыгали в голове как бешенные, но я молчала, испуганно потупившись и боясь проронить хоть звук.

— Если ты настаиваешь, отец, то, конечно… мы можем на первых порах снимать квартиру, а потом я возьму кредит, — начал Дэн, но Виктор Алексеевич не дал ему договорить.

— Господи, сын, неужели ты не понимаешь?! — взревел он, — У тебя что ум отнялся? Ну посмотри ты на нее! У нее же всего одна извилина и та прямая! Что ты в ней нашел? Она ведь только потому, что остаться тут хочет, в тебя вцепилась! Она приехала сюда не чтобы в институт даже поступить, нет! А чтобы из провинции вырваться! Ты понимаешь это? Зачем тебе эта примитивная провинциальная курица? Ты не можешь найти, кто тебе родит ребенка? Так учти, от тупых матерей, дети тоже умом не блещут!

— Отец! — Дэн даже привстал со стула, на котором сидел.

— Что, отец?! Что? Я сказал что-то не так? Я погрешил против истины? Ты считаешь, я должен из-за этических норм общения скрывать то, что я вижу на самом деле? Так вот, я этого делать не буду! Поэтому сядь и помолчи!

И тут поднялась со своего места Ника и тихим, но очень властным голосом сказала:

— Сейчас вы помолчите все! А я кое-что вам скажу.

В гостиной комнате, где мы сидели, тут же воцарилась звенящая тишина, и Ника, повернувшись к мужу, негромко заговорила:

— Виктор, ты свое мнение уже высказал, и все мы его слышали. Все, что ты хочешь добавить, это уже эмоции, и они ни к чему нам всем. Сейчас я хочу высказать и тебе, и сыну свое мнение и, надеюсь, прежде чем начать что-то обсуждать дальше вы оба примете его к сведению. Я всю свою жизнь посвятила вам обоим. Ради вас двоих я бросила карьеру, интересную работу…

— Но Ника, — начал было Виктор Алексеевич.

— Не перебивай, дай мне сказать. Я не так часто что-то говорю, поэтому будь любезен, выслушай. Спорить будешь потом, — Ника нахмурилась, потом помолчала немного и, видя, что муж более не делает попыток ее перебить, продолжила, — Так вот, исходя из моего собственного жизненного опыта, я не нахожу, что наличие высшего образования и кандидатской степени, как у меня, служат основанием семейного благополучия. Основанием должны служить чувства… и кроме чувства любви, которое считается первоочередным в деле основания семьи, еще обязательным должно быть чувство уважения друг к другу. Вот если есть, ребят, у вас есть это чувство друг к другу, и чувствуете вы, что готовы жертвовать чем-то один ради другого, вот тогда основа для создания семьи есть. Нет, соответственно и семья у вас не сложится. Фикция будет, а не семья. Подумайте об этом на досуге и только потом принимайте решение. Это и тебя касается, Лия. Дэн не самый лучший муж, уж поверь мне, и если ты, как подозревает мой супруг, решаешься на такой шаг исключительно из-за нежелания возвращаться на родину, скажи. Я лично решу все твои проблемы. Я куплю тебе квартиру, и ты будешь свободна и независима. Подумай над этим. Ты Дэн тоже подумай, ты не комп себе покупаешь, который надоел и можно на новый сменить, ты спутницу всей своей жизни приобретаешь. Сможешь ты, не стыдясь, представлять ее на любом уровне как свою половину? Сможешь в случае неудач поплакаться ей на плече, а в случае радости разделить ее именно с ней? Захочется тебе это делать всю жизнь? Сможешь и ее невзгоды и радости разделить как свои? Готов ты к этому? Если да, то я полностью на вашей стороне. Но только в этом случае. А теперь по поводу жилья. Я, Виктор, как уже сказала, оставила все свои интересы ради тебя и сына. Если ты решишь лишить меня его общества, я этого не переживу, так и знай. Вот… пожалуй я сказала все… А вот теперь можете продолжать дальше…

Ника, взявшись рукой за сердце, тяжело опустилась на стул.

Виктор Алексеевич тут же метнулся к жене:

— Никуш, тебе плохо? Ты не нервничай так. Все будет хорошо… я обещаю, только не нервничай… у тебя сердце слабое, тебе нельзя, ты же знаешь, тебе врачи запретили… — он подхватил ее на руки и быстро вышел из гостиной.

После памятного разговора в гостиной Ника едва не попала в больницу. Вызванный сразу после его окончания Виктором Алексеевичем врач подтвердил, что у нее прединфарктное состояние, и наш дом на несколько недель наводнился медсестрами и врачами, постоянно приходившими к Нике. Ника пыталась протестовать, говоря, что Виктор Алексеевич перестраховывается, и она чувствует себя хорошо. Но врачи были на стороне ее супруга, поэтому Нике пришлось смириться и со строгим постельным режимом, и с их частыми визитами.

И я, и Дэн, и даже Виктор Алексеевич делали все, чтобы не тревожить и не нервировать Нику, активно демонстрируя взаимное дружелюбие и отсутствие конфликтной ситуации. Хотя, только увидев меня, Виктор Алексеевич начинал хмуриться и недовольно кривить губы. Однако вслух недовольство он не высказывал, и я перестала с его появлением сразу уходить к себе в комнату, оставаясь рядом с Никой до тех пор, пока не возвращался домой Дэн или Ника сама мягко не намекала мне, что хочет отдохнуть.

Мои долгие добровольные дежурства рядом с ее кроватью сблизили нас. Она оказалась чудной собеседницей и прекрасной наставницей. С легкой иронией, просто и доступно она рассказывала мне о культуре и истории, о последних достижениях науки и техники, о модных тенденциях в искусстве, и о политическом устройстве их мира, не подозревая, что просвещает не малообразованную провинциалку, а гостью из совсем другого мира.

— Лия, в городском музее проходит выставка, посвященная шумерам. Ты что-то знаешь о шумерах? — с вопроса подобного этому Ника начинала любой свой рассказ.

— Слышала как-то, но мало, что помню, — отзывалась я, чтобы тут же выслушать интереснейший рассказ об одной из древнейших цивилизаций их мира, которой приписывалось множество изобретений, таких, как колесо, письменность, ирригационная система, сельскохозяйственные орудия, гончарный круг, и даже пивоварение.

Я слушала, затаив дыхание. Ника настолько увлекательно умела рассказывать, что я забывала обо всем на свете. К тому же я уже знала, что через некоторое время Ника обязательно выберет момент, что бы вскользь задать вопрос, на который можно будет ответить, лишь досконально разобравшись в том, о чем она говорила и посетив упомянутую ей выставку. И если я отвечу правильно, Ника ласково обнимет меня и с нежностью скажет, что я умница и так радую ее разносторонностью своих интересов, логическим мышлением и прекрасной памятью, что весь вечер после этого меня не будет покидать чувство тихой радости и гордости.