Страница 93 из 112
— Вот видишь, ласточка моя дорогая, как хорошо. Ты умница у меня. Я тобой так горжусь. Я знала, что у тебя все получится, — она еще раз нежно поцеловала ее, — а я, видишь, с Катариной приехала, она извиниться хотела, за тот случай, у нее ведь не было возможности после него с тобой увидеться и извиниться.
Герцогиня повернулась к Кэти, та тотчас шагнула ближе и встала перед Луизой на колени, — Извини, пожалуйста, сестренка. Я очень виновата перед тобой. Прости, если сможешь.
Луиза повернулась к ней, чуть прищурилась и наморщила носик, — Я прощу, конечно… но мне интересно: ты матушке сказала, за что ты меня в окно вытолкнула?
— Я не нарочно, Луиза, клянусь… Я не хотела. Я лишь оттолкнуть хотела… Это случайно так получилось.
— Я понимаю, что случайно, но из-за чего, ты сказала ей?
— Нет, — Кэти потупилась.
— Вот скажи сейчас, и я прощу.
— Я говорила, что мы не нужны отцу, что он запер нас, чтоб мы не мешались, и что он лишь ждет, когда у Вас, матушка, ребенок появится, и тогда или выгонит или в монастырь сдаст, чтоб мы там все поумирали. И что в этом Вы виноваты. Что мы не нужны Вам, и Вы, если что случится с нами, очень обрадуетесь. Луиза сказала, что я все вру, и схватила меня за плечи, а я оттолкнула ее, и она выпала в окно.
— Прощаю, за то, что вытолкнула меня в окно, прощаю, — кивнула Луиза, а потом испытующе посмотрела на Алину, — Я лишь спросить хотела. Она терпеть не может Вас, матушка, почему же она с Вами, а мы с Марией тут?
— Ласточка моя маленькая, — Алина прижала Луизу к себе, — Я знаю, что ты любишь меня. И я тебя очень люблю, и папа вас всех любит… Просто обстоятельства так сложились, что вам сейчас надо пожить здесь. Я очень хочу, чтобы вы с Марией тоже жили с нами, но это, к сожалению, пока невозможно. Потерпи немножко. Я надеюсь, раз ты сумела любовь Бога почувствовать тебе не будет больше здесь плохо… Я постараюсь почаще Вас навещать.
— Почему ей можно, а нам нет? — повторила свой вопрос Луиза.
— Кэти тоже все это время жила в монастыре, я лишь недавно забрала ее оттуда. Сейчас ей крайне необходима моя помощь, поэтому отец позволил ей вернуться.
— Мне тоже нужна твоя помощь! — Луиза обхватила ее руками и прижалась к ней, — Очень нужна!
— Луиза, я предупреждала! — игуменья шагнула к ним, но Алина просительно взглянув на нее, остановила ее жестом, и та, укоризненно покачав головой, остановилась.
— Ласточка моя, я понимаю, что тебе очень хочется. Но в случае с Катариной речь идет о том, что она не может обойтись без моей помощи. Разве тебе это тоже столь необходимо?
— А что с ней?
— Маленькая моя, у каждого человека есть право хранить что-то в тайне ото всех кроме исповедника и Бога. Это ее тайна и раскрыть я тебе ее не могу, это лишь ее право. Я рада, что ты простила ее… Не каждому даровано умение прощать и не держать зла на сердце. Это очень ценное качество, и я горжусь, что у моей дочери оно есть. Катарине сейчас очень необходимо твое прощение и еще необходима ваша с Марией любовь. Ей очень сложно и трудно, поверь мне. Ей даже тяжелее, чем вам с Марией здесь. Так что не завидуй ей. Завидовать абсолютно нечему.
Луиза обернулась к Катарине по-прежнему стоящей на коленях.
— Встань, Кэти, я давно простила тебя, и даже не сержусь на тебя нисколько, мне лишь тоже хочется домой, поэтому позавидовала, что ты с мамой, хоть и не любишь ее совсем.
— Теперь люблю, всем сердцем люблю, Луиза. Матушка спасла меня, и от страшной смерти спасла, и душу мою спасти стремится… Так что я действительно все врала тогда… Ты была абсолютно права. Так что я вдвойне перед тобой виновата, — не вставая с колен, тихо проговорила Кэти.
— Сказала же, что простила, вставай, — Луиза потеребила ее за плечо, — Расскажи лучше, как в замке сейчас, как папа, что леди Гиз делает? Ой, я совсем спросить забыла, матушка, и Вы мне не сказали ничего. Кто родился-то у Вас: мальчик или девочка? У нас еще одна сестра или брат теперь есть?
— Ты что ничего не знаешь? — начавшая было подниматься с колен, Кэти вновь осела на пол.
— Что не знаю? — удивленно спросила Луиза.
— Умер у меня ребенок, — тихо проговорила Алина и взяла Кэти за плечо, — поднимайся, пойдем посидим на скамеечке все вместе, что стоять посреди залы.
— Как умер? — Мария потянула Алину за руку, — Когда умер? Почему Вы нам ничего не сказали?
— Извини, милая, не знала я, что не сказали вам о том, — Алина, грустно улыбнувшись, ласково погладила ее по голове, — Вот и не рассказала.
— Это что, еще до того как папа нас сюда отправил, произошло? — подавленно спросила та.
— Да, моя хорошая. При родах он умер, и я сразу в монастырь уехала после этого, а когда вернулась, узнала, что и вы уже в монастыре… Поэтому и думала, что вам сказали.
— Нас папа из-за этого в монастырь отправил? — Луиза испытующе посмотрела на нее.
— Все сложней, дорогие мои… Тут так сразу и не объяснишь… Может, все же присядем? — она отошла к скамейке и села, Мария и Луиза сели рядом, Кэти чуть поодаль.
— Дома у нас небезопасно вам оставаться было… Поэтому папа и отправил вас сюда. Он боится за вас, хорошие мои, — продолжила герцогиня, — И еще хочет, чтоб с пути истинного вы не сбились… Пройдет время, вы твердую веру обретете, такую, чтоб не сбило вас с пути истинного никакое искушение, тогда и вернуться домой позволит и женихов вам найдет хороших… Все будет хорошо, ласточки мои любимые.
— А от чего у вас ребенок умер, матушка?
— Вы умеете хранить тайны, мои хорошие? — Алина испытующе посмотрела на младших дочерей, — можете мне пообещать, что не расскажите никому то, что я вам сейчас скажу?
— Да, матушка, обещаем, — в один голос проговорили и Мария, и Луиза.
Кэти испуганно сжалась.
— Демон у нас в замке появился, он его и убил. Оттого и испугался за вас отец.
— Демон? — ахнули обе девочки, — Вы не шутите, матушка?
— Нет, не шучу, такими вещами не шутят… Только о том знать никто не должен. Иначе все слуги наши разбегутся, да и вас никто замуж не возьмет.
— А что же делать-то теперь? — испуганно спросила Мария.
— Молиться, мои хорошие, может, и оставит он нас…
— Я буду молиться, матушка, — пообещала Луиза.
— И я тоже, — согласно кивнула Мария, а потом тихо добавило, — жаль, что у Вас ребеночек умер… я за него тоже помолюсь.
— Благодарю тебя, радость моя, — Алина притянула ее к себе и поцеловала, а потом поцеловала Луизу, — девочки мои дорогие, какие же вы у меня умницы.
В это время в зал заглянула служительница и, поклонившись игуменье, тихо проговорила, — Служба чрез десять минут, матушка.
Та повернулась к Алине, — Останетесь на службу, Ваша Светлость?
— С удовольствием, матушка, — Алина поднялась, — пойдемте, мои любимые. Ты будешь петь, Мария?
— Да, матушка — в глазах Марии сверкнула гордость.
— Это замечательно. Я с удовольствием послушаю.
— Может, после службы зайдете ко мне? Поговорить бы нам, — проговорила игуменья.
— С радостью, матушка, — кивнула Алина.
После службы Алина с Кэти зашли в келью игуменьи. Закрыв дверь, та пристально посмотрела в глаза Кэти и проговорила:
— Вот что девонька, общаясь с сестрами, чтоб не смела ни слова про демона говорить. "Матушка не велела об этом говорить" и весь сказ. Поняла?
— Да, хорошо, — кивнула Кэти и потупилась.
Удовлетворенно кивнув, игуменья прошла в дальний конец кельи открыла маленькую очень толстую дверь, скрывавшую низкий темный чуланчик, и позвала ее — Иди сюда, тут на коленях постоишь, мне с твоей матерью наедине побеседовать надо.
Кэти испуганно оглянулась на Алину и, увидев, что та кивнула, покорно прошла к чуланчику, опустилась на колени и заползла туда.
Игуменья закрыла за ней дверку и улыбнулась Алине:
— Пусть постоит и смирению поучится, не повредит ей то, а мы пока чаю попьем с тобой.
— Кого держишь там, Нора?
— Келейниц нерадивых. А иногда сестер, кого не в открытую наказать хочу. Кстати, что твоя дочь о демоне, что вызвала, знает?