Страница 41 из 112
— Я не умею писать.
— А читать?
— Читать тоже не умею, — покачала головой Эльза, — меня учили шить, гладить, стирать, убираться, готовить, а читать и писать не учили. Его милость говорил: "Ей это ни к чему".
— Это, конечно, плохо, но не особо катастрофично. Будешь запоминать, а потом при возможности я постараюсь тебя научить хотя бы элементарным навыкам чтения и письма. Ты только во дворце не рассказывай, что ни читать, ни писать не умеешь. Ни к чему это знать придворным.
— Ваша Светлость, а что такое катастрофично?
— Вообще-то, катастрофа — это крушение, бедствие, трагедия… например, только что все было великолепно и вдруг раз, и произошел какой-нибудь природный катаклизм, а после него кругом лишь горящие руины, горе и смерть и ничего нельзя исправить. А я использовала это выражение, чтобы иронично подчеркнуть, что катастрофы не произойдет оттого, что ты чего-то не умеешь.
— А катаклизм?
— Это синоним катастрофы.
— Что это? — непонимающе переспросила девушка.
— Синонимы, это разные слова имеющий один и тот же смысл, — тяжело вздохнув, пояснила герцогиня и, грустно улыбнувшись, попросила, — давай с вопросами прервемся на сегодня. Я все равно не смогу за один раз объяснить тебе все, что другие постигают годами.
— Простите меня, Ваша Светлость… — Эльза вдруг встав с кресла шагнула к ней и медленно опустилась на колени.
— Ты что это? Встань сейчас же. Фаворитке короля не пристало без его приказа ни перед кем на колени вставать.
— Вы столь терпеливы и добры, Ваша Светлость, — девушка поднялась, — я постараюсь все делать так, как Вы говорили… и буду слушаться и короля, и Вас, обещаю.
— Вот и умница, — вновь улыбнулась Алина и ласково провела рукой по щеке девушки, — Пойдем, вернемся к королю.
Алина вместе с Эльзой вышли в зал библиотеки, король тут же поднялся из кресла, где сидел, им на встречу.
— Ну и как она тебе?
— Я приятно поражена, Артур, — Алина перешла на латынь, — ты нашел превосходный алмаз в той куче блестящей мишуры и фальшивых стекляшек, что тебя обычно окружает. Он конечно необработан и непригляден на первый взгляд, но, Артур, если его огранить… ты получишь великолепный бриллиант.
— Это ты чтоб не конфузить ее, на латынь перешла? Неужели ты думаешь, что она из твоей фразы поняла бы хоть что-то? Тебя, кстати, не смущает, что она непроходимо глупа? — усмехнулся король, не поддержав изменения языка общения.
— Она не глупа, Артур, она необразованна и невежественна, но это дело поправимое. Приставь к ней пару учителей, и она через полгода затмит любую придворную даму.
— Ее дело не ученостью придворных дам превосходить, это от нее не требуется и требоваться не будет, так что с учителями, я думаю, идея не особо удачная, — король вновь усмехнулся и обратился к Эльзе, — Иди сюда, брильянт мой неограненный. Чем же ты, интересно знать, кузину мою так очаровала, что она такую характеристику тебе выдала? На моей памяти такой чести не удостаивался никто…
Эльза молча подошла к нему. Король пристально посмотрел на нее, а потом, схватив за плечо, повалил на пол, устланный пушистыми коврами, и принялся достаточно грубо ласкать. Потом неожиданно и резко прекратил, отстранился и поднялся с пола.
— Ей бы лучше какого-нибудь учителя найти, чтоб объяснил как себя вести в объятиях мужчины, а то она и здесь не соображает, что делать надо, — раздраженно проговорил он.
— Артур, — герцогиня отвернулась от окна, к которому отошла, как только король завалил свою фаворитку на пол, — на Вас не угодишь… Когда Ваши избранницы опытны и развратны, то это вызывает у Вас презрение, а когда неопытна, скромна и покорна, то это раздражает Вас. Объясните ей, что именно ожидаете от нее, и она постарается исполнить.
— Алина, такие действия должны идти от сердца, а не от ума.
— Ваши требования противоречат друг другу. Сначала Вы пугаете ее, а теперь ждете, чтоб она на ласки Ваши сама отвечать бы посмела. Хотите, чтобы девочка любовью отозвалась, сами к ней ласку и любовь проявите. Она отзовется, девочка действительно чудо, — герцогиня нежно улыбнулась.
— Что? Ты соображаешь, что говоришь?
Король рявкнул это так, что Эльза, не посмевшая вслед за королем подняться с ковра, испуганно вжалась в пол.
— Что именно Вам не по нраву в моих словах? — герцогиня шагнула ближе к королю и взглянула ему прямо в глаза.
— Ты что, совершенно серьезно полагаешь, что я могу с любовью относиться к этой швали?
— Артур, я понимала Вас, когда Вы презрительно и уничижительно отзывались о прежних Ваших любовницах, стремящихся лишь урвать куш посолиднее, пока они приближены к Вам. Но сейчас не понимаю. Чем заслужила такое отношение эта девочка?
— Ты считаешь эту бастардку достойной моей любви? — король шагнул к лежащей на полу Эльзе и, с силой несколько раз стукнув ее ногой, зло проговорил, — Ты хочешь, чтоб я любил эту невежественную, незаконнорожденную кретинку? Ты совсем свихнулась? Да ее единственное достоинство это фигура и внешность.
Эльза вся сжалась под ударами и, закрыв лицо руками, заплакала, даже не столько от боли, сколько от злых и презрительных слов короля.
— Замолчи! — еще более зло проговорил король и снова с силой стукнул ее ногой.
Но Эльза от этого лишь зарыдала с новой силой.
— Ты что, еще и слов не понимаешь? — король отступил к коллекции оружия на стене и сдернул висевшую там плеть.
— Артур, нет! — герцогиня метнулась к нему и перехватила его руку, после чего медленно опустилась перед ним на колени, — Я умоляю Вас: не надо!
Король замер, отбросил плеть, затем раздраженно проронив: "Алекс, твоя супруга не дает мне утихомирить мою фаворитку и объяснить ей как следует себя вести, так что видно, это придется делать тебе… только смотри, кожу ей сильно не испорть", развернулся и стремительно вышел.
Герцог, сидевший до этого в кресле, медленно поднялся.
— Алекс, — герцогиня встала с колен и шагнула к нему, — девочка сейчас успокоится, подождите хотя бы пять минут… я все объясню ей, она будет покорна. Дайте мне пять минут. Не надо ее наказывать!
— Сядьте, дорогая, и не вмешивайтесь. Иначе будет только хуже. Вы ведь знаете, — усмехнулся герцог, потом взял герцогиню за плечи и насильно усадил в кресло, откуда встал сам.
— Алекс, я не позволю Вам! — герцогиня схватила его за руки, — перед тем как начать бить ее, Вам сначала придется избить меня.
— Ну что Вы, дорогая, разве я посмею Вас бить? — герцог перехватил ее руки и, обняв, завел их ей за спину, после чего, потянув на себя, заставил подняться, а затем вместе с ней шагнул к стене — Только раз Вы не хотите спокойно сидеть в кресле, Вам придется постоять у стены.
— Алекс, я не буду нигде стоять! — раздраженно проговорила она и постаралась вырваться из его объятий, но это ей не удалось.
— Ну куда же Вы денетесь, дорогая?
Прижав ее к стене, около висевшей портьеры, герцог удерживая ее одной рукой, другой развязал плотный витой шнур с кистями, подхватывающий портьеру, вынул его из кольца в стене и, плотно стянув им руки герцогини, вновь завязал за кольцо. После чего разжал руки и отступил в сторону.
— Вам придется постоять, пока я не выполню приказ короля.
Герцогиня вновь попыталась вырваться, но руки ее оказались привязаны очень прочно.
— Алекс, ну не трогайте ее, — попросила она, — Девочка уже успокоилась. Она будет послушна.
— Дорогая, будет лучше, если Вы помолчите, — иронично глядя на нее, заметил герцог, — Если Вы и дальше будете протестовать, я удвою наказание, а может и утрою.
Алина закусила губы и демонстративно отвернула голову.
— Замечательно, я всегда знал, что Вы умница, и Вам дважды повторять не приходится, — прокомментировал герцог и, подойдя к сжавшейся на полу Эльзе, продолжил, — а теперь посмотрим, на сколько сообразительна ты… Вставай.
Эльза поднялась и со страхом посмотрела на герцога.
— Я смотрю, ты уже успокоилась… это хорошо, — герцог кончиками пальцев, осторожно приподнял подбородок девушки, заставляя смотреть прямо на него.