На острие клинка

Спорщики едва ли заметили, как через порог перешагнул еще один человек и, не говоря ни слова, привалился к дверному косяку. Я вам так скажу, — ревел Сэм Боннер, — Сент-Вир — лучший мечник в этом чертовом городе! Нет, вру, что там, в городе, во всем этом чертовом мире!

— Простите, если помешал, — улыбнулся мужчина, стоявший у входа. — Здравствуй, Мария.

Он был заметно моложе большинства присутствующих — темноволосый, среднего роста, небритое лицо перемазано грязью.

— А ты кто такой, дьявол тебя забери? — прорычал Сэм Боннер.

— Лучший мечник во всем этом чертовом мире, — не без ехидства ответила Люси Ловкие пальчики.

— Прошу извинить меня за беспокойство, — обратился мечник к Марии, — но ты сама знаешь, как потом будет сложно отстирать, — он скинул плащ, явив взорам собравшихся рубаху, заляпанную кровью. Стянув ее через голову, мужчина швырнул сорочку в угол. Дуновение воздуха донесло до гостей железистый аромат крови, перекрывший на мгновение запахи виски и мокрой шерсти. — Я смогу заплатить тебе на следующей неделе, — промолвил мужчина, — мне удалось кое-что заработать.

— Отлично, я никуда не тороплюсь, — как ни в чем не бывало беззаботно произнесла Мария, рисуясь перед остальными.

Мужчина повернулся, собираясь удалиться, но несколько сплетников его окликнули.

— Сент-Вир! Так кто же отправился на тот свет?

— Де Марис, — отрывисто бросил он, — а сейчас к нему, возможно, уже присоединился и Линч. Теперь прошу меня извинить.

Когда мужчина направился к двери, никто не осмелился его остановить.

От запаха жареной рыбы, которым тянуло из комнаты, у мечника заурчало в пустом желудке. Друг-студент, закутанный в университетскую мантию, словно летучая мышь, порхал над жаровней, установленной в украшенном орнаментом очаге.

— Доброе утро, — произнес Сент-Вир. — Рано же ты поднялся.

— А я, Ричард, никогда не сплю допоздна. — Студент даже не обернулся. — Это ты всю ночь колобродишь да людей убиваешь. — Он говорил, как обычно, растягивая слова, в кажущемся безразличии которых ощущался упрек.

Услышав речь друга, отрывисто произносившего согласные и удлинявшего гласные, Ричард на мгновение вернулся в воспоминаниях к Всхолмью. Он будто опять оказался среди аккуратно подстриженных деревьев и кустов зимнего сада, и до него вновь доносились голоса гостей, говоривших с точно таким же акцентом.

— Кому не повезло на этот раз?

— Да всего-навсего паре мечников. Кажется, я тебе говорил, что должен был сойтись в поединке с Холом Линчем. Наши патроны решили, что дуэль состоится на этом дурацком званом вечере в саду лорда Горна. Ты только представь званый вечер под открытым небом! В такую-то погоду!

— Гости могли бы закутаться в меха и любоваться прекрасным видом.

— Точно… — Пока они разговаривали, мечник решил не терять времени даром и принялся чистить клинок — легкий, предназначенный специально для дуэлей. Благодаря своей славе и быстрой реакции мечник в отличие от всех остальных имел право носить подобное оружие в Приречье. — Одним словом, мы с Линчем начали схватку, а потом из кустов выскочил Де Марис и накинулся на меня.

— Зачем?

— Кто его знает? — вздохнул Ричард. — Де Марис — мечник из дома Горна. Быть может, он решил, что его хозяину угрожает опасность. Короче, Линч на время вышел из схватки, и я убил. Де Мориса. Он уже давно не тренировался и разучился работать мечом, — добавил он, полируя лезвие мягкой тряпочкой. — С Линчем пришлось повозиться, он боец умелый и опытный. Я всегда знал его таким. Бой до первой крови не устроил наших патронов, так что, думаю, я его убил. Думаю… — Он нахмурился. — Плохой удар. Я поскользнулся на льду.

Молодой человек потыкал рыбу, проверяя ее на готовность.

— Будешь?

— Нет, спасибо. Просто пойду в постель.

— Там чертовски холодно, — произнес студент, довольный отказом Ричарда от угощения. — Тогда я все съем сам.

— Валяй.

Сент-Вир прошел в соседнюю комнату, где стоял переносной сундук на ножках, в котором он хранил одежду и завернутые в промасленную ветошь мечи. Неподалеку от сундука громоздилась широкая, украшенная резьбой кровать. Он купил ее после предыдущего поединка, когда завелись деньги, — увидел в одной из рыночных палаток Приречья, битком набитых всякой всячиной, натащенной из старинных домов, и сразу решился.

Постель не смята, похоже, на нее пока никто не ложился. Мечник повернулся и с любопытством заглянул в соседнюю комнату.

— Как прошла ночь? — поинтересовался он, заметив стоявшую в углу пару мокрых ботинок.

— Отлично, — ответил студент, изящно извлекая кости из рыбы. — Мне показалось, ты сетовал на усталость.

— Алек, — вздохнул Ричард. — Я не шучу, когда говорю, что тебе опасно ходить по здешним улицам после заката. Сам знаешь, какие люди тут живут, а тебя еще не все знают.

— Это точно. Я бы сказал — никто не знает, кто я такой. — Алек с мечтательным видом запустил в шевелюру длинные пальцы. Волосы у него были густые, цвета орехового дерева. Они ниспадали ему на спину, завязанные в длинный хвост — символ университетского студенчества, который далеко не всем приходился по вкусу. Алек жил в Приречье с осени, и теперь лишь одежда и выговор выдавали в нем чужака. — Погляди. — Алек устремил к окну взгляд темно-зеленых глаз, цветом напоминавших воды, которые несла река под мостом. — Еще идет снег. В такую пору на улице можно и погибнуть. Замерзнуть насмерть. Говорят, это не больно. Становится все теплее и теплее, а потом ты засыпаешь…

— Чуть позже мы можем пойти прогуляться. Вместе. Если кто-то попытается тебя убить, мне лучше об этом знать.

— Зачем?

— Я никому не позволю тебя прикончить, — ответил мечник, — уж слишком я дорожу своей репутацией. — Он зевнул. — Надеюсь, ты хотя бы носишь с собой нож?

— Я потерял его.

— Опять? Ладно, черт с ним. Когда заплатят деньги за поединок, куплю тебе новый. — Сент-Вир встряхнул руками и уперся в стену. — Если я немедленно не лягу спать, я разгуляюсь, а потом весь день буду ходить как пьяный. Спокойной ночи, Алек.

— Спокойной ночи, Ричард, — тихо ответил студент.

В его голосе прозвучала незлобивая насмешка — уже наступило утро. Однако мечник настолько устал, что ему было наплевать на такие мелочи. Сент-Вир повалился на кровать, как обычно положив меч так, чтобы он находился в пределах досягаемости. Перед тем как погрузиться в сон, он успел увидеть вереницу промелькнувших образов: скованный холодом сад, ветви, усыпанные белыми розами и хрустальными шипами, дам с развевающимися волосами в сопровождении кавалеров; шагнувших к нему навстречу противников, сжимающих в руках мечи из сверкающего льда.

Глава 2

К середине дня уже можно было с уверенностью утверждать, что большая часть нобилей Всхолмья успела пробудиться ото сна. Всхолмье гордо возвышалось над остальным городом. Повсюду вздымались дворцы и особняки, временами уступавшие место ухоженным газонам; виднелись вычурные ворота, а в тех местах, где вода в реке была чище всего, — частные причалы. Всхолмье могло похвастаться широкими улицами и хорошими дорогами, построенными специально для того, чтобы по ним могли ездить экипажи нобилей. Обычно обитатели Всхолмья проводили утро в праздности, обмениваясь между собой записками, начертанными на цветной надушенной бумаге, которые знать сочиняла и читала, сидя в нижнем белье за чашечкой шоколада и маленькими хрустящими треугольными тостами (считалось, что после ночных пиров ничего другого есть не следует). Однако после дуэли в саду всем хотелось как можно скорее обменяться мнениями о событиях прошедшей ночи, и у многих не хватало терпения спокойно дождаться ответа на посланные записки, поэтому на улицах Всхолмья в то утро было непривычно многолюдно, а по мостовым грохотали кареты.

Герцог Карлейский оставил город. Насколько удалось узнать, меньше чем через час после поединка герцог покинул празднество, устроенное лордом Горном, и вернулся домой; невзирая на снег, велел заложить экипаж, после чего еще засветло отбыл в свои владения на юге, не сказав никому ни слова. Линч — первый из мечников, вышедший на дуэль против Сент-Вира, умер примерно в десять утра, поэтому не удалось у него уточнить, действительно ли его нанял герцог. Впрочем, поспешный отъезд герцога после поражения Линча свидетельствовал о том, что именно так и было. Сент-Вир же скрылся в Приречье, однако все ожидали, что его наниматель немедленно заявит о себе и своих правах на блестящую победу над герцогом Карлейским. И тем не менее патрон Сент-Вира покуда так и не объявился.