Страница 33 из 62
Будь киммериец один (или, по крайней мере, с Ки-шон, казавшейся наиболее приспособленной к полевой жизни), он, пожалуй, рискнул бы на переход через горы… Но в компании с Луарой, до мозга костей городской жительницей, никогда не сталкивавшейся с реальным, жестоким миром, в компании с трусливым волшебником-шарлатаном и, тем более, с непосильной обузой — пленным торговцем живым товаром — затея поиска неведомой страны была заранее обречена на провал…
В таких невеселых размышлениях прошло несколько дней. Путешественники двигались почти безостановочно, лишь изредка устраивая привал. Лес поредел, и над кронами деревьев иногда можно было разглядеть сверкающие вдалеке вершины Кезанкийских гор, таящих для путников новые опасности, возможно более кошмарные, нежели те, с которыми они сталкивались до сих пор. Время от времени на пути встречались обширные, поросшие сочной и высокой, по пояс, травой луга, простирающиеся на несколько лиг окрест, мшистые булыжники и каменистые, присыпанные песком площадки.
Все чаще стали попадаться и настоящие скалы — причудливых форм пористые образования, высотой во много раз превышающие человеческий рост, на ощупь напоминающие пемзу, но не в пример прочнее. Совершенно незаметно для глаз горы приблизились, и уже можно было различить нижние границы ослепительно белых ледников, окутанных матовой пеленой облаков.
Из тягостных раздумий Конана вывел едва уловимый аромат, прибавившийся к лесным запахам, аромат, которого вроде бы не должно было быть в этой местности, где, судя по всему, не ступала нога человека. Стояла глубокая ночь, давно пора было искать ночлег, но среди песчаника, таинственных скал и редких деревцев северянин никак не мог выбрать подходящее место.
Он натянул поводья, жестом приказал спутникам остановиться и принюхался.
Нет сомнений: пахло жареным мясом.
И меж деревьев мелькнул отсвет костра.
Киммериец колебался. Об этих неизведанных землях ходили всевозможные слухи, вплоть до самых ужасных… Не лучше ли будет обойти костер стороной, дождаться рассвета и только тогда продолжать путь к Кезанкийским горам? Не исключено, что неизвестные существа, сидящие у костра, убьют их всех, а уж потом станут разбираться, что они были за люди и что им было нужно. Однако запах мяса, такой успокаивающий, такой аппетитный, притягивал Конана. Вероятно, там готовились к ночлегу такие же, как они, паломники в Гиль-Дорад. Или же местные охотники расположились на отдых перед возвращением домой. Если так, то у охотников можно будет расспросить о горах поподробнее…
На всякий случай шепотом приказав своим спутникам оставаться на месте и молчать, что бы ни произошло, Конан, не вытаскивая меч из ножен, осторожно двинулся к костру.
Костер горел на небольшом уютном пятачке, окруженном пятью высокими, мрачными валунами, кажущимися багровыми в отблеске пламени. Освежеванная туша какого-то животного коптилась над огнем, подвешенная при помощи нескольких оструганных веток. Вокруг костра лежали котомки, узелки, два посоха, несколько одеял. И — никого.
Конан вошел в круг света, отбрасываемый костром, и, повернувшись так, чтобы было видно, что в руках у него ничего нет, громко сказал, не подумав о том, поймут ли его таинственные обитатели здешних мест:
— Я пришел с миром. Один, без оружия. Я устал и проголодался.
Позади раздался шорох, но Конан не двинулся с места.
— Я немного передохну и пойду своей дорогой,— добавил он.
Шорох стал отчетливее, и на поляну с противоположных сторон вышли два бородатых карлы в драных серых лохмотьях. В ширину они были значительно больше, чем в высоту. Неуверенно приблизившись к Конану, они стали разглядывать его лицо и одежду.
После минутного молчания один из карл громко произнес с сильным незнакомым акцентом:
— Человек.
Он сказал это без неприязни, просто отмечая факт.
— Верно,— легко согласился Конан и уточнил: — Голодный человек.
Последовала еще одна пауза, во время которой незнакомцы, казалось, беззвучно посовещались, после чего тот же карла предложил:
— В таком случае садись к огню, раздели наш скудный ужин, отдохни, расскажи о себе… И позови своих спутников: пусть они не таятся, точно недруги, а безбоязненно присоединяются к нашей скромной трапезе.
Северянин пристальным взглядом окинул обоих карл: оружия при них явно нет, однако кто знает, может быть, они скрывают какой-нибудь фокус в рукаве… Впрочем, отступать поздно: им ясно, что Конан не один, и уж коли приглашают, отказываться грех…
Он вернулся к своим и быстро обрисовал ситуацию. Все дружно согласились с тем, что присоединиться к трапезничающим просто-таки необходимо — чтобы отдохнуть, чтобы потолковать с местными жителями, чтобы, в конце концов, просто увидеть новые лица. Конан подобной беспечности не разделял.
Кряхтя, оборванцы уселись возле костра и замерли, уставившись куда-то в ночь поверх огня; Омигус, Луара и Ки-шон устроились рядом; бывший торговец женщинами скромно примостился в сторонке; киммериец же расположился так, чтобы держать всех в поле зрения. Коней они стреножили неподалеку, на небольшой полянке, густо поросшей сочной травой.
Второй карла, до сих пор хранивший молчание, вынул откуда-то из складок широкий нож, потянулся к тушке, снял ее с палки и принялся разрезать. Всем досталось по куску. Ки-шон, вопросительно глянув на Конана и получив его молчаливое согласие, достала из сумки остатки завяленного северянином мяса, краюху зачерствелого хлеба и протянула хозяевам.
Те одобрительно покивали, разделили мясо и хлеб поровну и принялись за еду.
Некоторое время вокруг костра раздавались только чавканье, довольное урчание да хруст перегрызаемых косточек. Мясо у незнакомцев оказалось на редкость невкусным — почти сырое и насквозь провонявшее дымом, но хозяева поглощали его с завидным аппетитом, да и гости не стеснялись; поэтому и Конан, вздохнув, впился зубами в неподатливую, волокнистую массу. Потом по кругу пошла квадратная глиняная бутыль с кислым вином. Киммериец охотно сделал несколько глотков — однако, из осторожности, лишь после того, как к бутылке приложились сами хозяева.
Когда все насытились, Конан, опережая расспросы со стороны незнакомцев и желая пока оставаться неприметным, чтобы в случае опасности первым нанести удар, тихонько толкнул фальшивого мага в бок — тот, к счастью, тут же понял его и подперев голову кулаком, с достоинством произнес:
— Мы крайне признательны вам за гостеприимство. Но кого мы должны благодарить? Кто вы и что делаете здесь, в этих пустынных землях?
— Меня зовут Диррим, это — мой брат Коррим,— охотно ответил более разговорчивый незнакомец и громко рыгнул.— А пустынные земли — наш дом…
— Вы здесь живете? — удивленно спросил Омигус.
— Почти… А вы кто такие, разрешите узнать? Говор и покрой одежды выдают в вас уроженцев Заморы. Неужели вы пришли из такого далека?
— Да, понимаете ли…— замялся мат.— Мы — бедные путники, бредем по миру… в поисках лучшей доли…
— Паломники,— вдруг подал голос Коррим.
— Гиль-Дорад,— в тон ему ответил брат, и оба заулыбались, удовлетворенно закивали почти плешивыми головами.
— Вам известно, где она находится? — живо спросила Луара.
— Увы, нет, моя незнакомая, но прекрасная гостья,— бодро ответил Диррим.— Наш народ не интересуется другими землями. Однако через наши владения в последнее время частенько проходят люди из западных земель, стремящиеся отыскать эту якобы существующую благословенную страну… Так что вам нужно?
— Нужно?.. Что вы имеете в виду?
Братья рассмеялись, как будто Омигус сказал что-то очень смешное, а потом Диррим быстро проговорил:
— Теплые одежды, дабы согреть вас в горах…
— Верное оружие, дабы спастись от свирепых хищников, обитающих в горах…— подхватил Коррим.
— Вкусная пища, дабы вы не умерли от голода в горах…— продолжил Диррим.
— Точная карта, дабы вы не заблудились в горах…
— Прочная обувь…
— Крепкие посохи…