Страница 17 из 62
— Ты умный, Заячья Губа.
Тот довольно хохотнул:
— А то! Нам, трактирщикам, положено быть сметливыми… Не забудь, мои двадцать, как обычно.
— Не боись.
Незнакомец отсчитал Заячьей Губе двадцать монет, и тот проворно сгреб их в карман.
— Где она?
— Вторая дверь направо. Но чтоб у меня ни звука!
— О чем речь…
Луара была в отчаянии. Она осталась в чужом городе совсем одна, без денег, без друзей… Можно было бы, конечно, продать браслет, подарок Хорга, но на сколько хватит вырученных денег? Впрочем, одно она знала точно: домой она не вернется. Ни за что. Но почему, почему Конан так поступил с ней? Уехал искать свою противную Гиль-Дорад, бросил ее… А она-то, дура влюбленная, думала, что они вместе будут скитаться по запретным землям в поисках чудесной страны, вместе делить трудности и бороться с опасностями — вместе…
Раздался стук в дверь, Луара судорожно вытерла слезы и, сглотнув, спросила:
— Кто там?
— Прошу великодушно извинить меня, сударыня,— послышался тихий и вежливый голос,— но до нас, скромных паломников, дошли слухи о том, будто вы ищете путь в якобы несуществующее государство…
— Я вырву твое сердце,— прошипел Конан, выволакивая Заячью Губу из-за стойки трактира.— Я вырежу твою гнилую печень и скормлю шакалам…
— Но, добрый господин…— захрипел тот, с трудом выталкивая слова из сдавленного могучей ручищей горла, лицо его побагровело.— Вы же не говорили мне, что я должен держать девчонку под замком. Откуда я мог знать, что она решит сбежать? Мне и в голову не пришло…
— Голова тебе больше не понадобится,— пообещал Хорг и рявкнул: — Куда она направилась?!
— Она… Она сказала, что хочет вернуться домой… Спросила, где можно нанять повозку или пристать к группе торговцев, отправляющихся в Шадизар… И умоляла меня не говорить вам об этом ни слова…
— Кром порази тебя молнией! — в сердцах воскликнул Конан. Отшвырнув трактирщика обратно за стойку, он быстро вышел из таверны и остановился на пороге. Хорг поспешил следом. Не глядя на него, Конан сказал:
— Моей вины тут нет, кузнец.
— Не уверен,— хмуро ответил Хорг.— И не смогу увериться, пока не разыщу Луару. И ты поможешь мне в этом. Хочешь того или нет… И зачем ты оставил ее одну?…
— Да мне и в голову не пришло…— начал было Конан, но, сообразив, что оправдывается теми же словами, что и трактирщик, прикусил язык,— По крайней мере, поверь мне, что, пока она находилась рядом со мной, с ней все было в порядке. Мы должны отыскать ее, пока она… пока она не попала в настоящую беду.
Хорг в ярости скрипнул зубами.
— Ну хорошо, Конан. И где ты предлагаешь ее искать? Приставать к каждому встречному — мол, не видели ли вы поблизости молодую красивую девушку?
— Отправимся к городским воротам. Расспросим стражников. Если из города не так давно уходил караван на Шадизар или если они видели одинокую всадницу, поскачем следом. Если нет — останемся у ворот. Будем ждать до завтра.
— А если сегодня из города уехало много чужеземцев? Откуда мы узнаем, что среди них была Луара?
— Понятия не имею. У тебя есть другой план?
Хорг опустил глаза и угрюмо покачал головой.
— Ну тогда вперед. Слышишь колокол? С минуты на минуту городские ворота запрут на ночь, и мы останемся с носом.
Они быстро спустились во двор и свернули к коновязи.
Трое всадников в форме местной стражи с любопытством разглядывали нездешнюю упряжь жеребца киммерийца. Когда Конан и кузнец подошли, двое немного отступили и подняли пики. Третий же, по-видимому старший, напротив, неторопливо спешился, приблизился, задумчиво пригладил седые усы.
— Приятного вам вечера, добрые незнакомцы,— сказал он.— Позвольте узнать, не вам ли принадлежит этот красавец конь, а также откуда вы и куда столь поспешно направляетесь?
— И вам приятного вечера, офицер,— как можно вежливее ответил Конан.— Мое имя Конан, а это мой друг — славный кузнец Хорг. Конь этот действительно принадлежит мне. Родом мы из Шадизара, что лежит к юго-западу от вас, туда и торопимся.
— Ага, понятно,— протянул офицер.— И в чем же причина такой спешки? На ночь-то глядя?
— У нас нет денег, чтобы платить за покой,— нашелся Хорг, пока Конан судорожно размышлял над ответом.— А ночевать под открытым небом не очень-то приятно.— И он поглядел на быстро темнеющее небо.
— Стало быть, ночевать под открытым небом в степи вам приятнее,— добродушно улыбнулся охранник.— Отчего же?
— Поверьте, офицер,— начал терять терпение Конан,— мы и вправду очень спешим. Может быть, вы позволите нам отбыть, пока не закрылись ворота?
— А не оттого ли,— не слушая, продолжал седоусый,— что в степи вас ожидают ваши сообщники? То самое кочующее племя узкоглазых воров, убийц и похитителей детей, которое каждый год доставляет нам одни хлопоты, а?.. Эй, погодите-ка, а не вы ли давеча устроили потасовку на рыночной площади?
— Мы…
— Ну да! Я твою мерзкую рожу хорошо запомнил, чужак! И у лошадки твоего дружка, что осталась на площади, упряжь та же, что и у твоей! Дракой вы отвлекали внимание честных горожан, а ваши сподвижники тем временем подожгли лавку благородного купца Макара и, воспользовавшись возникшей суматохой, обчистили ее до последней безделушки! Взять их!
Без лишних слов к ним рванулись солдаты.
Переулок, где стояла таверна, был слишком узким, чтобы те смогли пустить в ход свои копья.
Перехватив пику нападающего, Конан резко дернул ее на себя и ткнул кулаком в живот всадника. Кожаный доспех погасил удар, но Конан тут же, точно пылинку, смахнул противника с коня и швырнул о каменную стену с такой силой, что тот, как тряпичная кукла, сполз на землю и надолго затих.
Офицер выхватил меч.
Хорг метнулся ко второму наезднику и, поскольку до самого седока ему было не достать, нанес сокрушительный удар кулаком по лошадиной скуле. Издав короткое, но громкое ржание, животное встало на дыбы и медленно завалилось набок, придавив солдата. Теперь Хорг мог преспокойно повторить удар — и вот уже второй охранник присоединился к компании своего напарника. Лишившийся поддержки офицер медленно отступал, но проигрывать пока не собирался. Воинственно выставив перед собой молот, Хорг двинулся к последнему врагу.
— Беги, Конан! — громко сказал он.— Я его задержу! Прячься в трущобах, я найду тебя!!
— Какие еще тру…— Конан осекся.— Хорошо, друг! Встретимся через час в Нижнем Городе!
Варвар прыгнул в седло и был таков.
Он пробирался по самым неприметным, самым глухим и грязным улочкам, какие только мог отыскать, и почти у самых городских ворот повстречался с Хоргом: тот был в седле красивого гнедого скакуна и улыбался во весь рот.
— Ловко придумано,— похвалил его Конан.— «Прячься в трущобах»! Ха! Теперь половина солдат перевернут там все вверх дном, разыскивая нас.
— Зато другая половина не настолько глупа, чтобы попасться на этот трюк,— возразил Хорг.
— Ничего, прорвемся… Чья лошадка? Офицера?
— Его.— Хорг ласково похлопал животное по холке.— Добрый жеребец. Хорошо тут у них, в Шаграваре, стражники живут… А офицер пусть пока пешочком погуляет. Когда очнется… Святые боги, мы опоздали! Ворота!..
Сгустились сумерки, город погружался в сон. Стихли уличный гам и зазывные вопли торговцев, топот ног и цокот копыт. Лишь где-то вдалеке слышались выкрики ночных сторожей-обходчиков да редкое позвякивание оружия на перевязях патруля.
Ворота были заперты: поперек их неприступных, плотно закрытых створов, на намертво вбитых в кладку металлических скобах лежал огромный деревянный брус.
Вокруг не было никого, только в окне крошечной каменной пристройки виднелся огонек — караул не спал. Они остановились в переулке возле сточной канавы, от которой шло немыслимое зловоние.