Страница 8 из 57
— Стоит, сам видел! — с видом знатока ответил за Конана мальчишка.
— Ах ты…
Рука Конана метнулась вперед, но поймала лишь воздух. Паршивец уже стоял в дверях и корчил смешные рожи. Киммериец махнул рукой — разве такого поймаешь!
— Ладно, иди обратно.
— А за ухи таскать не будешь? — подозрительно поинтересовался Лисенок.
— Нет.
— Честно?
— А куда ты мне с ослиными ушами? — усмехнулся молодой варвар.— В любой толпе тебя заметят.
Довод был настолько бесспорным, что Лисенок вернулся, покорно сел на место и принялся снова поедать сливы.
— Я вижу, что-то тревожит тебя, — вновь заговорил Тушка, не сводивший пристального взгляда с приятеля.
Северянин поморщился:
— Я думаю, в одном почтенный наш хозяин прав — обезьяна спустилась с дерева, и это неспроста.
— Ну, особенно бояться-то не стоит, может, он и не по твою душу заявился сюда, — успокоил приятеля толстяк.
— А я и не боюсь,— Конан пожал плечами,— но неохота последние дни провести, озираясь по сторонам и, как трусливая баба, вздрагивая от каждого шороха.
— Вряд ли это у тебя получится,— хохотнул Тушка,— даже если б ты захотел. Трусливый Конан — это что-то новое, но проявить разумную осторожность, конечно же, не помешает.
Киммериец промолчал, да и что он мог сказать, если и сам думал так же?
— Теперь ты видишь,— с серьезным лицом сказал Тушка, обращаясь к Лисенку, хотя в глазах его плясали веселые огоньки,— как все высоко ценят Конана. И ты должен поменьше бедокурить и относиться к нему с почтением, ведь он для тебя как отец родной.
— Ладно, перестань,— поморщился киммериец, хотя и видно было, что ему приятно.— Для его отца я слишком молод, но в одном ты, быть может, и прав.
— В чем же?
— Придется тебе завтра побегать по городу, — он повернулся к Лисенку,— и выяснить все о Маргабе. Но смотри, не попадись ему на глаза!
— Я все сделаю, как ты сказал, отец родной!
Сорванец хитро улыбнулся и исчез за дверью.
Харат, один из четверки Посвященных Малого Круга, метался из угла в угол, не находя себе места. Он знал, что такое поведение роняет его достоинство, но ничего поделать с собой не мог: он нервничал, и волнение его усиливалось тем, что причина была нешуточной, а ответственность огромной.
Шутка сказать, впервые со времен падения Ахеронской империи у жрецов Затха появилась надежда получить силу, равную тем, которыми свободно манипулировали древние, и задача, возложенная на него братьями, была очень и очень серьезной.
Ему предстояло дождаться воплощения Памелы в тело ее правнучки Зиты и доставить девушку в храм Кара-Затха в Сура-Зуде — тайном городе жрецов Затха, двойнике Йезуда, о котором знали даже не все жрецы в самом Йезуде. Там ее должны принести в жертву, и великий Затх, чье тело хранится нетленным в храме Кара-Затх, богини-матери, оживет, и то величие, и ту силу, которую получат его жрецы, а среди них первым он, Хараг, просто невозможно представить…
Мир падет к ногам бога-паука. В нем не останется места ни Митре, ни Сету, не говоря уж обо всех прочих! Когда-то давно, еще при жизни, Памелу пытались заставить отдать свои силы ради того, чтобы пробудить к жизни Затха, уже тогда бездну веков просидевшего на своем троне в Сура-Зуде, но она не согласилась, предпочтя смерть, однако зная о том, что воплотится вновь в одном из своих потомков. Тогда силой отступницы не смогли воспользоваться против ее воли, но теперь времена изменились, и воплотившаяся в Зите Памела, может сопротивляться сколько угодно, у нее ничего не получится.
И сам Хараг, и все жрецы Малого Круга считали, что на этот раз неудача им не грозит и все пройдет гладко. Но как жестоко все они ошиблись! Не признать этого нельзя. Что уж там произошло в этом доме, он не знал, но гром среди ясного неба на заре и молния, ударившая в крышу, недвусмысленно показали: что бы это ни было, ничего хорошего ждать не приходится. Так оно и случилось.
Шестеро вернувшихся утром стражников сообщили, что дом покинули лишь двое из четверых молодых людей, которые пришли туда накануне вечером. Войти внутрь, чтобы выяснить подробности, эти олухи побоялись. Сперва Хараг рассвирепел, но потом подумал, что, быть может, оно и к лучшему. Что могли найти там, где проявили себя высшие силы, эти мужланы, способные лишь размахивать остро отточенными полосками стали?
Впрочем, каждому свое.
Жаль, конечно, что нельзя было схватить девчонку раньше. Кто знает, не сумел бы прознать дух Памелы об учиненном насилии и не выбрал бы иное время и иное тело для возвращения в этот мир? А скольких неприятностей это позволило бы избежать! Харат вздохнул и подумал, что теперь уже ничего не изменишь. Остается лишь ждать, какие известия принесут двое посланных в дом жрецов, хотя он не был уверен, удастся ли им вообще узнать хоть что-то.
Однако были у Харата и свои интересы. Это могло показаться странным, но несколько лет назад приезжал к ним из далекой Стигии Рамсис — молодой, но честолюбивый жрец Сета с просьбой помочь ему организовать тайные святилища Великого Змея в Шадизаре.
Тогда именно Харагу поручили оказать эту помощь. Однако, общаясь с Рамсисом, он уловил интерес гостя к древним рукописям и хроникам, богатым собранием которых славились храмы Йезуда. С разрешения верховного жреца, Грабаха, он повел стигийца в хранилище, где в образцовом порядке содержался архив Йезуда.
Позже, узнав, что именно читал гость, он обнаружил много весьма интересного, о чем предпочел умолчать в доверительной беседе с Грабахом. В частности, он обнаружил упоминания о Талисмане Силы, о котором ничего прежде не слышал.
С этого времени он начал свои поиски, и чем больше фактов оказывалось в его распоряжении, тем запутанней и непонятней представлялось ему это дело. Xapary стало доподлинно известно, что в разное время появлялись послушники, проявлявшие интерес к древним рукописям, а по прошествии некоторого срока исчезавшие бесследно. Точнее, пытавшиеся исчезнуть, ибо далеко не все смогли это сделать. Он так и не узнал, что удалось вытянуть из пойманных, и понял: раз нет отчетов, значит, есть архивы, к которым не имеет доступа даже он.
Сперва это разозлило Харата, но потом он лишь пожал плечами, Все, что ему нужно,— это время и настойчивость. И еще удача. Так оно и случилось. Он не терял ни надежды, ни веры, и ему повезло — он стал Посвященным Малого Круга, о существовании которого не знал даже Грабах, а со временем и возглавил его.
Он побывал в Сура-Зуде и в хранилище храма Кара-Затх нашел то, что тщетно искал долгие годы. Он узнал, что многие ведали о существовании Талисмана Силы и подошедшем сроке, и все-таки в Шадизаре появился лишь Рамсис.
Хараг так и не понял, отказались остальные от претензий или посчитали Талисман всего-навсего легендой? Не смогли найти место, где он хранится, или не решились вступить в борьбу с сильным противником?
Но зато жрецы Черного Круга неожиданно повели себя так, словно здесь Стигия и хозяева тут они. Харат усмехнулся. Что ж, пусть тешатся. Правда, великий Грабах предлагал применить силу. Старый дурень считал, что Рамсис прибыл сюда исключительно ради души Памелы!
С трудом ему удалось доказать, что хитростью можно добиться гораздо большего и с меньшими потерями. И вот теперь именно ему поручили это дело, чего он, собственно, и добивался. Правда, при этом предупредили, что если затея его окажется пустой, то головы ему не сносить. Конечно, игру он затеял рискованную, но и награда была хороша. За нее стоило побороться.
Хараг понимал, что великий Грабах просто побоялся вступать в открытую схватку с адептами Сета — что ни говори, а сила их велика и общеизвестна — и обрадовался возможности получить в лице Харата козла отпущения, на которого в случае неудачи можно будет свалить все, начиная с собственной нерешительности. Зато в случае победы весь куш он намеревался загрести себе, но тут старый паук явно просчитался, позабыв простое правило: если желаешь чего-то для себя, то и делай это сам! Ну что ж, пусть мечтает. Время покажет, у кого из них больше шансов на успех.