Страница 53 из 55
Но на этот раз ее предупреждение не спасло Конана. Непонятно как Зита вдруг оказалась с ним рядом, и толчок в грудь был настолько силен, что впечатанный в стену Конан едва не потерял сознание. На миг у него потемнело в глазах, но этого краткого мига Зите оказалось достаточно. Она повторила маневр и вновь очутилась рядом с Конаном, вырвав талисман из-за пояса.
Она двигалась рывками, как и сгоревшая тварь, мгновенно меняя позы, заставляя тело свое замирать в самых неестественных положениях, и это выглядело дико и страшно.
Затем она отскочила на прежнее место и замерла с вытянутой к окну рукой, с зажатым в ней мешочком с талисманом, а Мелия, словно завороженная, смотрела, как он раскачивается из стороны в сторону на тонком кожаном шнурке.
— Видишь, как все просто, глупый варвар! Ты отказал мне в такой безделице и за это умрешь — ну не обидно ли?
Она хотела сказать еще что-то, но в этот момент Мелия, повинуясь безотчетному порыву, ударила по держащей талисман руке. Ей показалось, будто удар пришелся по мраморной статуе, слабая ладонь соскользнула с каменной десницы, и пальцы скользнули по мешочку. Шнурок лопнул, и талисман полетел на пол.
Зита удивленно посмотрела на сестру.
— А я и забыла о тебе, милая. Досадная оплошность… Звонкая пощечина отбросила девушку к ногам Конана.
Сталь клинка, который она держала в руке, обиженно зазвенела, упав на каменные плиты пола. Мелия судорожно дернулась и прижалась к стене. Грудь ее высоко вздымалась при каждом вздохе, из носа потекла тонкой струйкой кровь, в голове звенело, а в глазах, которые она не в силах была отвести от сестры, застыл ужас.
— Ты никогда не понимала меня. Жаль. А ты, Конан, тоже учишься на своих ошибках? — Она протянула к нему руку. — Подними талисман и дай мне.
Киммериец не шевельнулся.
— Возьми — он твой.
Она вновь, рывком, дернулась вперед, но на этот раз не столь удачно, как прежде — и отлетела назад, наткнувшись на руку варвара.
Она неестественно выгнулась и зашипела на человека, повторяя все повадки твари, и от этого сочетания прекрасного девичьего тела и неестественных движений монстра мороз пробрал Мелию. Она смотрела на сестру, и ей казалось, что еще немного, и она сойдет с ума, став третьей жертвой Незримого.
Зита подхватила валявшийся на полу меч и бросилась на Конана. Сталь зазвенела, встретившись со сталью, но Мелии этот звук казался погребальным звоном.
Девушка знала, на что способен Конан. Она видела, что и сейчас он дерется, экономно расходуя силы, избегая лишних движений, искусно защищаясь, нанося ювелирно выверенные удары, но тоска безысходности накатилась на нее. Она не верила, что он сможет выстоять, а тем более — победить! Силы демона, даже принявшего облик слабой девушки, неизмеримо больше, а киммериец, лишенный защиты талисмана, мог рассчитывать лишь на себя, в то время, как демон мог вполне пожертвовать этим телом, с тем чтобы завладеть новым, хотя бы даже и ее, Мелии, телом.
При этой мысли ей едва не сделалось дурно.
Неужели ничего нельзя поделать? Неужто это конец?
Взгляд ее судорожно заметался в поисках маленького мешочка, валявшегося где-то рядом. Она уже не обращала внимания на сражавшихся и потому не видела, что атаки новоявленной твари с каждым разом становятся опаснее, что она неумолимо подбирается к Конану, которому становится все труднее обороняться.
…Незримый чувствовал, что одерживает верх. Его выпады пресекались в опасной близости от тела врага. Он чувствовал, что еще немного — и достигнет своего, но вот этого последнего шага никак не мог сделать — словно кто-то невидимый помогал его противнику. Острая сталь, направленная его волей, в руке слабой девушки, в одночасье превратившейся в могучего воина, замирала, будто что-то препятствовало ей впиться в плоть варвара.
И вдруг его осенило. Проклятая девчонка, чей дух он второпях лишь подавил, не посчитав нужным вышвырнуть из тела, мешала ему, защищая своего возлюбленного! А он не может отвлечься, чтобы изменить это! Оставалось только одно. Он сменил тактику и, выбрав момент, поднырнул под руку, оказавшись вплотную к Конану.
Наконец-то!
Однако мощный удар невооруженной руки заставил поглощенное Незримым тело, кувыркаясь, отлететь назад. Туда, где лежал у стены уничтоженный им человек.
Фабиан лежал без движения, неотличимый от трупа, но он не умер, хотя жизнь едва теплилась в его жестоко изуродованном теле. Он был живым трупом… только так и можно было определить состояние, в котором он находился, то проваливаясь в блаженное небытие, избавлявшее на время от страданий, чтобы после краткого мига забвения очнуться, мечтая о последнем ласковом прикосновении смерти, ее нежных объятиях…
Шум драки заставил его в очередной раз очнуться, изменив ход мыслей.
Некоторое время Фабиан не мог понять, где он и что с ним случилось. Он даже не мог вспомнить кто он. Лишь с трудом приподняв каменные плиты век и увидев сражающихся, он мгновенно вспомнил все: и себя, и Зиту, и Мелию, и Конана, равно как и все, что произошло между ними.
Он знал, что Незримый покинул его тело, но злость и ненависть, так долго внушаемые демоном, остались. Правда, теперь они обрели иную цель. Ненавидящим взглядом он смотрел на Зиту, которая заманила его в этот дом и убила!
Убила!
Эта простая мысль показалась ему дикой, ведь он был еще жив! Но он сознавал ее истинность, ибо то был лишь последний всплеск, перед тем как душе его предстояло отправиться на Серые Равнины. Так зачастую, затрещав, вспыхивает огонь перед тем, как угаснуть окончательно. Он взмолился Митре, моля даровать ему сил хотя бы на краткий миг, на время, достаточное, чтобы отомстить за себя!
Его рука с трудом нащупала рукоять меча, валявшегося рядом, но сил поднять его не было. Он готов был заплакать от обиды, завыть волком от злости! Помянув Митру, он напрягся, вложив в это последнее движение все, что мог, все, что у него оставалось…
Медленно, медленно кончик меча поднимался вверх, и когда существо, еще недавно звавшееся Зитой, а теперь принадлежавшее Незримому, отброшенное рукой Конана, упало на Фабиана, на пути его оказался клинок, ужаливший нежное тело между грудей и мгновение спустя вылезший со стороны спины.
Смесь боли и изумления легла на лицо девушки, придав ему на время человеческое выражение, но это был лишь краткий миг. В следующее мгновение она посмотрела на рукоять, торчавшую из тела, перевела взгляд на Фабиана я глухо зарычала. Лицо сделалось злым, нежные черты исказила яростная усмешка.
— A-a! Так ты еще не издох?!
Одним усилием воли она вышибла из бедняги дух. Только волей! Ее рука так и не коснулась лежащего, но теперь он был несомненно мертв.
Душа Фабиана, видимая лишь Незримому, завывая от страха и боли, бросилась назад, к своему телу, но напрасно — оно было мертво.
Зита дико расхохоталась.
— Я оставила тебя в покое, как обещала, но тебе захотелось мести! Так прими же мою! — Она вновь дико расхохоталась и, рывком выдернув из своей груди меч, резко обернулась к Конану.
Киммериец не понимал, с кем она говорит, и что означают ее слова. Он знал лишь, что другого такого момента ему не представится, и не раздумывая метнул меч. В тот же миг Зита обернулась, но лишь затем, чтобы успеть увидеть сверкнувшее в лунном свете острие клинка, входящего ей под левую грудь.
С воплями ужаса душа Фабиана бросилась прочь, но люди этого не слышали, а Незримому было наплевать.
Глаза Зиты вылезли из орбит, рот распахнулся, исторгнув рев дикого зверя, но увернуться она уже не могла. Острая сталь рассекла нежное тело, безжалостно перерезав нить жизни, и это было концом — существовать в теле с рассеченным надвое сердцем не мог даже Незримый, мгновенно понявший, что нужно немедленно найти новое или бежать!
Рев монстра сменился жалобным предсмертным стоном несчастной девушки, и Мелия от жалости и страха едва не лишилась чувств, но тут же взяла себя в руки — это не было концом. Темное облако, полностью повторяющее формой тело сестры, отделилось от нее и тут же начало меняться, на миг обретая зримые черты истинного облика Демона.