Страница 61 из 108
А тайный донос, не говоря уже о низости, ведет почти всегда донощика к постыдной погибели.
И по всему видно, что его принудила к этому подвигу жена; он изведал участь, которую испытывает почти каждый муж, когда жена его не в доме и семье, а в делах хозяйственных и государственных хочет распоряжаться.
Государь, получив донос, тотчас же со слов Никанора заключил, что Кочубея подвигнула личная злоба за дочь; что Кочубей клеветник мстительный и легкомысленный; что он подучен врагами России, которые подсылали зажигателей, и разбрасывали возмутительные письма, печатнные в Данциге на Русском языке; что они вероятно уговорили ныне и Кочубея на донос, которого следствием будут раздоры, возмущения и междоусобия. Всего более поразило Государя то, что Кочубей не мог найти для доставления доноса своего никого верного и преданного ему, ни родственника, ни приятеля, ни подчиненного, ни слуги, и принужден был избрать прохожего монаха.
Это было в Декабре, по возвращении Государя в Москву из Данцига. Его занимала война, он отложил до времени разследование ложного доноса, и поехал в Польшу.
Глава XLV
Любовь Мазепы к женщинам. Род Кочубея. Прежняя его жизнь и подвиги. Добрые связи Кочубея с Мазепою. Сватовство Мазепы на своей крестнице. Свойство с нею Мазепы. Отказ. Любовь. Переписка. Безчестие дочери. Отчаяние родителей. Возвращение дочери в отцовский дом. Продолжение переписки. Катувка. Слова девушки. Письма эти возвращены Головкиным Мазепе. Письмо Кочубея к Мазепе. Ответ Мазепы. Искра, Кованько и Святайло. Яценко в Москве. Второй донос Кочубея. Осипов. Свидание с ним Искры. Головин и Шафиров Председатели следствия. Скоропадский в Москве. Письмо Мазепы от Февраля 24-го к Петру. Письмо к нему Петра от Февраля 1-го. Меры для приманки в Витебск донощиков. Яценко отпущен в, Малороссию. Письма к Мазепе от Головкина и от Царя. Ответ Мазепы. Старается заманить донощиков к себе. Посылает за ними отряд. Не застает их дома. Они выехали в Витебск. Их общество. Приезд в Витебск.
Много вреда сделала Мазепе страсть его к женщинам. Причиной измены Петру иные полагают любовь его к Княгине Дульской. Вражда Кочубея произошла за обезчещенную дочь. Искра возненавидел Гетмана, как говорите народное предание, за интригу с женой. Каждому известен выезд его из Заднеприя, где он обольстил дочь или жену одного Польского Магната.
Разскажем о его преступлении с Матроной Кочубеевой.
Василий Леонтьевич Кочубей, был сын знатного Войскового Товарища, Леонтия Андреевича, внук одного из Крымских Князей, выехавших в Украйну в шестнадцатом веке, нареченного во Святом Крещении Андреем.
Сам он служил при Дорошенке; ездил от него в Адрианополь; за поход под Азов, был произведен в Генеральные Писари; за труды при следствии о Гетпмане Самуйловиче награжден многими деревнями, и в 1694 поставлен Генеральным Судьею. «Я был», — говорит он о себе в записках своих, — «я был в битвах под Чудновым и в других, где случалось и кровью помазатися. Я видел лиман Днепровский, Очаков, Дунай и Адрианополь. Взгляд мой измерил Валахию и обозы Турецких войск.» Кроме того он был Стольник.
Все это хорошо; но деревни, полученные за труды при следствии о Гетмане Самуйловиче, не пошли ему впрок:[5] выкупается кровью пролитая кровь. Он скрепил своим подписом донос на Самуйловича, получил за следствие деревни и чины. Слезы страдальцев, вопли семейства изгнанников, клятвы, присланные из Сибири, — убили его. И награжденный за неправду, за правду он погиб. Поруганный злодеем, обезчещенный в лице своей прекрасной дочери, он защищал Государя от предателя, и после тяжких истязаний сложил поседевшую голову от руки палача.
Мазепа был прежде с ним в добрых связях. Его родной племянник Обидовский был женат на Анне Васильевне Кочубеевой. Матрону Васильевну Гетман крестил.
И не смотря на то, что Матрона была его крестная дочь, что родной дядя с племянником не могут жениться на родных сестрах, Мазепа вздумал свататься на ней. Отец и мать, Христиане благочестивые, с ужасом отвергли предложение. Мазепа, через слугу своего Демьяна, предложил девушке три тысячи червонных; она отказала. Он предложил ей десять тысяч. Дочь богатых родителей не пленилась и десятью тысячами Мазепа начал вздыхать.
Эта переписка дряхлого старика с молоденькою красавицею вполне отвратительна.
«Сердце мое, мой розовый цветок! как мне больно, что ты хоть не далеко едешь от меня, но я не могу с тобою проститься! Целую с любовью всю тебя.»
Так писал к ней однажды седой нечестивец, и стал умолять то об ленте, то об локоне, крал вещицы у ней, покупал у служанок изношенное платье, вымаливал звено ожерелья.
И наконец достиг.
Быть женою Гетмана обеих сторон Днепра, Царского наперсника, чьей власти мало пределов; носить имя того, кто свергнул Самуйловича, кто сослал в Сибирь знаменитого Палия; быть другом того, кого трепещет вся Украйна…. Это значило тигра укротить, быть раздавательницею благ. Быть первою. Мысль, которая редкую женщину не совратит с пути истины. Мазепа действительно очародействовал несчастную, как выражались тогда на ее счет. Богатство — к нему она от младенчества привыкла; знаменитость отца была велика; но что все это значило пред словом: быть Гетманшею. — При этой мысли ни вера, ни любовь к родителям, ни самолюбие, ничто не могло удержать девицу, которая дотоле была гордою, неприступною — дочь Кочубея стала любовницею Мазепы. От отца и матери она ушла.
Отчаяние несчастных родителей было невыразимо. Молва разнеслась о необыкновенном произшествии. Испуганный, пристыженный на старости лет, обольститель отправил несчастную в дом родительский. Ее уговаривали, она плакала; ей угрожали, она бранилась; ее наказывали, она плевала на отца и мать. Мазепа сравнивал ее положение с положением Варвары, уходящей от смертельного страха в овчарни и в ущелия гор. Девушка объявляла, что умрет в объятиях Мазепы, — старик страдал. Та сердилась на любовника за то, что возвратил ее к отцу и матери, где ее мучат; тот к ней писал:
«Опечалил меня гнев твой за то, что я отослал тебя домой; но посуди сама, чтобы было, если б я иначе сделал. Родные твои повсюду разгласили, что я дочь у них взял ночью насильно и держу при себе любовницею; к тому же могло бы придти от церкви на нас проклятие и запрещение нам вместе жить; где б тогда я дел тебя, и как бы ты сама на меня плакалась?»,
Сколько пылкости было в любовных выражениях старца, — старца— коварного, злобного, умеющего мстить и ненавидеть!
«Повидайся со мной, чтоб на славах потолковать; ты меня любить обещала и подала свою белую руку. Ты меня изсушила прекрасным своим личиком. Обнимая ноги твои, молю не откладывай обещания. Ты сама знаешь, как безумно я люблю тебя; еще никого в мире я так не любил; все мое блаженство, вся радость моя была бы в том, чтоб быть нам вместе; но твои, родители так злы, так въедливы.»
В одном письме он спрашивает: перестали ль ее мучить и всели продолжают ее безжалостно сечь (катоваты); при этом, через какого-то слугу, Карла, посылает ей подарок; в другом — советует идти в монастырь, потому что ее чуждаются проклятые родные; обещая впрочем взять потом на этот счет ему известные меры. То печалится о ее положении, то говорит, что знал бы как врагам отомстить, но она сама ему связала руки.
«Тяжко затосковался я, узнав, что эта палачка (катувка) не перестает тебя мучить, как и вчера она с тобою учинила. Я сам не знаю, что с этою гадиною делать.»
5
Трудно было бороться заранее обреченной на гибель правоте против коварства и предубеждения.