Страница 40 из 108
«Ясне Вельможный Мосце Хане Крьшский и со многими Ордами близкий наш; сосед!
Не полагали мы ввесть в неприязнь и в войну с вами наше войско Низовое Запорожское; но увидели в прошлую зиму, что вы сами стали зачинщиком, послушав шального и безумного Визиря Цареградского. Вы приходили с Янычарами и со многими Ордами Крымскими и, ночной порою, вырезав нашу стражу, стоявшую за Сечью, подослали к нам пятнадцать тысяч Янычаров, с приказом (это стыдно и не по-рыцарски) всех нас молодцов, сонных и беды неждавших перерезать, передушить, нашу кучку Сечовую опрокинуть с основания и разорить; а сами с Ордою возле Сечи Вы стояли, чтоб молодцов, бегущих от нежданной смерти, ни одного не выпустить.»
«Но Христос Бог и Спаситель наш премилосерднейший переменил ваш замысл нам на добро. Нашу гибель обратил на главы Янычаров. О чем сам Ваша Ханская милость ведаешь. Люди, забавляющиеся промыслом рыцарским, люди правоту любящие, мы никак не ожидали этого замысла, этой недышкреции. Мы не остерегались, не изготовились к отпору. Един Бог был защитник наш. По примеру древних предков и братий наших, мы решились не тайно, а явно отомстить Вашей Ханской мости. И Бог сердцеведец помог нам, справедливым, погостить в панстве Крымском, получше нежели Вам близь кучки Сечевой.»
Если Вам не понравилось наше посещение, тому причина таковая: козаки не одной матери и нрава не одного; один из них стреляет вправо, другой влево, третий прямо; только и хорошо, что промаху не дают; впрочем и эту нескромность они у вас заняли, не сами выдумали. Вы нас не приняли за гостей и за добрых рыцарей, вы захватили переправу, через которую должны были мы возвращаться, и надеялись нас целиком проглотить; но и здесь Господь Бог, за нашу правду, допустил нас восторжествовать над Вами. Если мы обезпокоили Вашу Ханскую милость, если мы в чем-нибудь были не скромны; то ты должен нам, Ваша Ханская милость, простить, (выбачиты}, во уважение того, что мы привыкли за недышкрецию недышкрециею платить. Тебе странно, что эта крохотная горсточка Запорожцев осмелилась воевать твое многолюдное и знаменитое панство? Этого и небыло б, когда б ты сам не подал оказии.
«Нейди вторично на нас войной; не то опять мы к тебе пойдем; не через Сиваш, а на Перекоп, прямо; и не выйдем из Крыму, пока, с Божиею помощию, всего не разорим. Самусь и Кушка, Атаманы Кошевые, воевали по Черному морю; по них в 1575 году Богданко весь Крым разорил; 1609-го Конашевич Сагайдачный взял Кафу; потом, в 1621-м, перед Гетманством Богдан Хмельницкий овладел вашими кораблями и каторгами, и счастливо в Сечь возвратился.[1] В 1629 году наши братья Запорожцы коснулись и самых стен Константинопольских, довольно и их ружейным дымом окурили, и Султану страху задали. В 1633 году Сулима, в своих моноксиллях, (лодки Запорожцев), вниз по Днепру, мимо Киммерийского острова, Черным морем, в Меотийское озеро заплыл и чуть было не взял Азов. Мы брали Синоп и Трапезонт; мы разоряли берега Азиатские; мы Белграду крылья прижигали; Варну, Измаил и многие крепости Дунайские мы обращали, в ничто. Если Ваша «Ханская милость не поверишь, так прикажи писарям твоим поискать в Крымских и Константинопольских летописцах: там увидишь немерцающую славу козацкую. Наследники давних Запорожцев, мы идем по их следам; не хотим с Вами ссориться; но ежели увидим опять Вас зачинщиками, то не побоимся опять к Вам придти.»
Вскоре Молдавский Господарь Дука заступил место Юрия; Султан дал ему Гетманство и назвал Князем Малороссийской Украйны. Чтоже сталось с изменником, с опустошителем родины — сыном великого Хмельницкого? Над ним гремело отцовское проклятие, пророчески произнесенное Богданом в предсмертным час: «Анафеме предаю того, кто его совратит с пути истины и сотворит притчею во языцех, в людех посмеянием. Предаю анафеме и самого его, если он пойдет путем строптивым и удалится от правоты, чести и христианских добродетелей.»
Совратителем с пути истины был Поляк Виговский. Проклятие освободителя, благодетеля, отца родины было не соразмерно с силами низких людей. Оно раздавило и искусителя и искусившегося. Их палачами были Поляки: перваго разстреляли, второго…
Иные, ослабляя истину или не зная о ней, говорят, будто бы Запорожцы убили Юрия близ Очакова; но в Польских делах, хранящихся в Коллежском Архиве, сохранилось описание кончины его:
Поляки выкололи ему глаза, повесили за ребро мучили разными муками и налили олова в рот.
Глава XXXV
Польское Посольство в Россию. Засуха. Черви. Предзнаменования. Посольство в Крым. Смерть Сирка. Стягайло. Характер Дорошенка, Юрия и Сирка.