Страница 21 из 23
В. М. Коль вы еще раз вспомнили о тиражах, то следует сказать, что другим журналам повысить тираж помогают меценаты. Но выделяемые гранты журнал должен “заслужить” — характером публикаций, некой литературной тенденцией, направлением, проповедью тех или иных взглядов, соблюдением “табу” на некоторые вопросы. По сути, это не меценаты, а по большому счету заказчики “музыки”, скрытые политики, стратеги. Ну какой меценат русоненавистник Сорос?
С. К. Да, это покупатели идеологии. Наша идеология — непокупная и непродажная: талант плюс искренняя любовь к России. Мы знаем, что наш подписчик — человек небогатый. Сегодня номер нашего журнала стоит 13 рублей. В 1999 г. эта цена вырастет до 15, хотя себестоимость его будет, очевидно, выше 20 рублей за номер. Полгода будем работать себе в убыток. Мы уже пытаемся добыть деньги в государственных и коммерческих структурах. Конечно, основная наша опора — подписчики, но подписных денег хватит на издание максимум четырех номеров из шести. Рискну пообещать читателям, что они все же получат все шесть номеров в первом полугодии. Ведь шестой номер — Пушкинский!..
В. М. Мне хочется, чтобы читатель знал, во что обходится такой оптимизм главного редактора. После августовского финансового кризиса вы резко сократили зарплату (и без того невысокую) себе и сотрудникам, вдвое уменьшили размеры гонораров, часть сотрудников пришлось уволить, возложив их обязанности на оставшихся. И все это сделано ради сохранения журнала и издания шестого, юбилейного, номера, посвященного 200-летию А.С.Пушкина. Видимо, этот номер готовится уже сейчас?
С. К. Да. Более того, я хочу, чтобы во всех номерах, начиная с первого, пушкинская тема присутствовала. Уже есть два материала замечательного исследователя, директора Пушкинского дома Н.Н.Скатова. В ближайшее время получим главы из книги о Пушкине П.В.Палиевского. Обещал сотрудничество Валентин Непомнящий. Поэт Юрий Кузнецов собирает “Венок Пушкину” из стихов современных поэтов.
Если говорить о журнале в целом, то, думаю, читательские надежды будут оправданы. Александр Проханов несколько лет работал над романом “Красно-коричневый” — о событиях осени 1993 года, закончил его, и, начиная с первого номера, мы будем печатать эту хронику-эпопею, объясняющую историю последних лет несчастной и трагической русской жизни. Все знают Проханова как редактора газеты “Завтра”, острого публициста и замечательного прозаика (мы только что напечатали в двух номерах его новую повесть “Чеченский блюз”), однако до таких вершин, как в новом романе, он в литературе еще не поднимался. Пока это лучшее, что он написал.
В. М. Вы изначально известны как поэт, затем вы издали несколько книг литературно-критических статей, потом вместе с сыном Сергеем пишете книгу о Сергее Есенине. Сейчас работаете над книгой воспоминаний, отдельные главки из которой опубликованы в разных изданиях. Чем объяснить эту творческую эволюцию и что она означает?
С. К. Когда человек переступает рубеж 60-летия, у него появляется желание подытожить свою литературную и человеческую жизнь. Всю мемуаристику XIX века определили “Былое и думы” А.Герцена. Замечательная мемуарная проза есть у Льва Толстого, в “Дневнике писателя” Достоевского есть прекрасные куски воспоминаний. А “Пошехонская старина” Салтыкова-Щедрина, которую я прочел еще в детстве, в эвакуации!.. Мемуаристика определяет общественный тонус своей эпохи. В определенной мере, конечно. На 60-70-е годы нашего века как бы наложила отпечаток книга Ильи Эренбурга “Годы. Люди. Жизнь”. Хочешь не хочешь, а мы, молодые тогда люди, воспринимали 20-е, 30-е, 40-е годы, сталинскую эпоху через понимание этого времени Эренбургом. Потому что других всеобъемлющих и разрекламированных мемуаров не было.
А если бы оставили свои воспоминания Твардовский, Леонов, Шолохов? Сколько писателей, более интересных и значительных, нежели Илья Григорьевич, не написали мемуаров! А напиши они их — другое было бы представление о жизни, другое бы сознание сформировалось у молодого поколения, которое бросилось читать Эренбурга как единственный источник... Мемуары — это как бы послание в завтрашний день, чтобы формировать его твоим сегодняшним видением. Представьте, что не написаны мемуары Маршала Жукова! Ну и гуляли бы в грязных сапогах по чистым душам всякие “суворовы-резуны” — и некому было бы с ними спорить и опровергать. А так — Маршал Жуков до сих пор опрокидывает их и кладет на лопатки.
Вот, исходя из таких соображений, я и взялся за перо. В этих воспоминаниях будет много писем — какой-то инстинкт заставлял меня хранить их. И хотя я человек достаточно безалаберный, но все, что касается литературной жизни, я сохранил. Сохранил и сотни читательских писем. Так что мои воспоминания — это не просто мемуары, а размышления о своем поколении, о том, почему мы проиграли, почему развалилась страна, какая в этом наша вина, понимали ль мы, в каком обществе живем, или жили бездумно, стихийно, не отдавая себе отчета. Наше молодое фрондерство, богатство отношений, богатство переживаний, разговоров (память сохранила многие из них, некоторые я записывал, другие прочно врезались в память) — словом, из всех этих воспоминаний объективно вырастает тип и характер русского человека со всеми его великими изъянами и великими достоинствами. Я даже подумывал назвать эту книгу “Русский человек”, но скорее всего, она будет называться “Поэзия. Судьба. Россия”.
В. М. Полагаю, что читатели “Нашего современника” первыми прочтут ваши воспоминания.
С. К . Да. Первые главы уже написаны и подготовлены к публикации. Но продолжим о том, каким будет журнал в I-м полугодии. По-прежнему в нем читатель встретит имена любимых авторов — В.Крупина, В.Личутина, В.Распутина, П.Проскурина, Н.Тряпкина, В.Кочеткова, Ю.Кузнецова, Г.Горбовского, Н.Карташовой, М.Струковой, А.Сегеня. Я намеренно вперемешку называю поэтов и прозаиков, ибо читателям их имена вполне известны. Нашими публицистами я сам зачитываюсь, поскольку я не самый информированный человек на свете, а они убедительно объясняют мне то, что находится за пределами моего понимания. Например, Вадим Кожинов с его блистательным циклом “Сталин, Хрущев и госбезопасность”. Это новая по жанру историческая работа о недавней нашей истории, о причинах войны. Кажется, о войне уже все сказано, но Вадим Валерьянович смотрит на события с такого ракурса, что высвечиваются не мелочи, а стратегически важные для понимания смысла, характера и хода войны детали. Будут новые работы С.Кара-Мурзы, К.Мяло, С.Викулова, А.Казинцева.
Как, наверное, заметили читатели, у нас наладилась тесная связь с аналитическим центром “НАМАКОН”, который специализируется в области сбора, анализа и обобщения информации на уровне прогнозов — то есть самом высочайшем. В этом центре собраны умы, владеющие системным анализом, имеющие эксклюзивные источники информации, в том числе и зарубежные. К их помощи неоднократно прибегали как лидеры крупнейших партий, так и правительственные структуры, как политологи, так и финансисты, военные и экологи — всех не перечтешь. Это профессионалы очень высокого класса, и мы горды сотрудничеством с ними. В октябрьском номере журнала рекомендую прочесть коллективную работу экспертов “НАМАКОНа” “Разорванная карта России” — о существующих сценариях расчленения нашей Родины.
В новом году мы планируем напечатать вторую часть “Дневника актрисы” Т.Дорониной, воспоминания о создании фильма “Лермонтов” Н.Бурляева — актера и режиссера. Помимо, сказанного выше, мы не забывали и не забудем русскую литературную провинцию. В течение последних нескольких лет мы составляли специальные номера, посвященные разным регионам страны. Где бы, скажем, хабаровчане прочли, что пишут и чем живут псковичи или калужане, а те, в свою очередь, — какие таланты живут на земле Кузнецкой или на Алтае? И авторы через журнал выходят на всероссийский уровень. Чувство единения — великая вещь. Впереди у нас номера, посвященные Краснодарской земле, Тульской, Белгородской. Эти номера — своеобразные скрепы, не дающие разорвать литературную карту России.