Атака из Атлантиды

Он не мог больше вернуться в эту комнату, а о собственной квартире и думать было нечего. Дождь, к счастью, прошел, но такому испачканному и грязному, как он, идти по улицам нельзя. Он хотел бы чем-нибудь заняться, но все планы требовали денег, а их у него не осталось.

Наконец он устало поднялся с места. Возможно, за квартирой, на которую у него нашлась квитанция об оплате ренты, и следили, но он должен рискнуть.

По случайности, он туда и направлялся, и продолжал идти в этом направлении, повернув направо и вверх по авеню, которая привела его к квартире. Он старался спешить, но самое лучшее, на что были способны его уставшие мышцы, это медленно волочить ноги.

Небо начинало светлеть, но все же было еще слишком рано и для немногих машин, и для случайного пешехода.

Всего лиш: несколько свободных такси двигались по авеню в этот час. Он шел, волоча ноги, стараясь выглядеть как человек, возвращающийся домой после ночи, проведенной не дома. Его беспокоила кровь на одежде, пока он не догадался идти, петляя, имитируя пьяных, каких он достаточно часто раньше видел.

Хокс прошел мимо столовой «24 часа»   и поискал в кармане монетки. Но в столовой сидело несколько человек. Он прошел мимо Пятьдесят девятой стрит, по Уэст-энд авеню, в сторону своей квартиры, которая была поблизости. Он как раз приближался к дому, когда мимо прошел серый седан, направляясь к центру. У него были подножки; за рулем сидел стройный молодой человек, который участвовал до этого в охоте на Хокса.

Хокс попробовал скрыться, но седан затормозил у остановки и двинулся к нему задним ходом. Седан был уже рядом, прежде чем он услышал свой внутренний голос и понял, что убежать не сможет.

Стекло машины опустилось, и водитель выглянул.

— Уилл Хокс, — позвал молодой человек, — не подвезти ли вас?

У водителя была приятная улыбка и обычный голос, как будто они старые друзья. В руках водителя оружия не имелось. Это могло бы быть обычное предложение подвезти.

Хокс напряг волю, так как полицейская патрульная машина начинала сворачивать на авеню. Хокс открыл рот, чтобы позвать на помощь, но его голосовые связки застыли. Водитель седана проследил за его взглядом, заметил патрульную машину и нахмурился. После этого серый седан плавно поднялся в воздух на высоту двадцать футов, сделал разворот, еще поднялся и выполнил плавную посадку на крышу парковочного гаража! Никакого рева реактивного двигателя или звуков каких-либо других двигателей не было.

Патрульная машина шла по авеню по направлению к столовой. Офицеры, сидящие в машине, очевидно, не заметили происшествия.

Трусливая скованность у Хокса прошла неожиданно. Он чувствовал, что движется как сумасшедший. Себя он частично контролировал, пытаясь сосредоточить внимание на номерах домов.

Около нужного ему дома наблюдателей не было, хотя они могли укрыться в комнатах соседних домов. Теперь у него не было выбора. Он пробежал по ступенькам в коридор. Быстро огляделся, наметив себе дверь, ведущую к выходу в проулок, а возможно, и на аллею. Внутренне собрался, спрятавшись за лестницу. Но в данный момент преследование не продолжалось. Страх, который, казалось, приходил перед каждым нападением, исчезал. Может быть, это означало, что сейчас он в безопасности, — хотя он не получал предупреждения о машине, где водителем был молодой человек.

Тепловые лучи! Левитация! Хокс упал на колени — усталость и переживания снова охватили его, но мысли вертелись вокруг новых очевидных фактов. Как математик, он был уверен, что такое не могло существовать. Если бы такие вещи существовали, то была бы и область математики, связанная с совершенствованием машинных механизмов, и он знал бы об этом, по крайней мере, как о гипотетической теории. И все-таки такие устройства существовали.

Полиция не была в курсе дела, это безусловно. Здесь проходило нечто большее, чем погоня за преступником. Что же происходило в течение тех семи месяцев провала в памяти?

Мысли его витали вокруг шпионских триллеров, которые он видел раньше. Если бы у какой-то страны имелись секреты, а он открыл их… Но тепловые лучи никогда бы не использовали открыто; они себя выдавать бы не стали. Ни одна страна не стала бы применять такое оружие в другой стране, где могли бы быть раскрыты эти секреты.

А если бы такое оружие принадлежало Соединенным Штатам, то молодой человек никогда бы не стал поднимать машину в воздух, чтобы избежать встречи с полицией, из-за еще большего риска снабдить кого-то информацией о том, что подобное может произойти.

Ничто не имело смысла — даже безумное чувство страха.

Страх предупреждал его в некоторых случаях, но в последний раз этого не случилось. Единственным правдоподобным объяснением была полностью неправдоподобная идея, что некая жизнь, враждебная Земле, обладающая неведомыми неземными силами, преследовала его, либо он сумасшедший.

Он ощупал пачку сигарет, пока не нашел одной, последней, слегка влажной от пота, текущего из подмышек, и закурил ее. И все вопросы остались без ответа, но возникла внезапная необходимость закурить.

Хокс погасил сигарету и медленно начал подниматься по широкой лестнице. Может быть, то место, куда он направлялся, и было ловушкой, но у него не было другой возможности отдохнуть. Он вглядывался в номера комнат на грязных красных дверях и поднимался на второй пролет лестницы. Номер, который он искал, находился в конце плохо освещенного коридора. Он наклонился к замочной скважине, но та была забита с давних времен, наверное, со времени установки замка. Он прижал ухо к двери и прислушался. Никаких звуков, кроме монотонного шума, должно быть, вода капала из неисправного крана. Наконец он поднялся на ноги и достал ключи. Третий ключ подошел, и дверь распахнулась.

Он пошарил по стене, ища выключатель, но в конце концов зажег спичку. А выключатель оказался на проводе, свисающем со светильника. Он включил его и увидел, что оказался среди кошмаров прежнего Нью-Йорка — комнатки, сочетающей и кухню, и ванную комнату с крошечным туалетом в углу. В комнатке нашлись морозильная камера, грязная плита, франклиновский обогреватель, подсоединенный к трубе, маленькая раковина, стол с неровной поверхностью и четыре складных стула. В шкафчике стояла дешевая фарфоровая посуда.

Он прошел дальше, в гостиную размерами 7 на 12 квадратных метров. Там были маленький радиоприемник, изношенный диван, еще два складных стула и большой стол для машинописи. Покрытие на полу сделано из кусков. Он вздохнул с облегчением. На спинке одного из стульев висела спортивная куртка; он понял, что это его куртка. Хокс схватил ее и начал осматривать карманы, но они оказались пустыми.

Это не имело значения, он больше не беспокоился о том, почему находится в таком месте, которое совсем не подходит к образу жизни, который бы соответствовал его обычной аккуратности. Это было его жилище.

Потом, когда он вошел в спальню, то засомневался. Она была меньше, чем гостиная, с кроватью, занимавшей полстены, и двумя туалетными столиками, втиснутыми в оставшееся пространство. В одном углу стоял стенной шкаф — и на крючке в одной его половине висел мужской плащ и шляпа, они были на пять размеров больше, чем нужно. Глаза его разбегались: он видел странные сочетания вещей, которые помнил как свои, и вещей, которые видел впервые.

На одном из туалетных столиков лежал маленький дорожный несессер, заполненный косметикой и специфическими дамскими вещичками.

Он рывком открыл вторую половину шкафа, и обоняние подсказало ему, что здесь только женская одежда! Но все же на полке тихо лежала его старая шляпа.

Он мог бы и не придавать этому значения, квартира выглядела так, как если бы в ней жили несколько людей, по очереди, и ни один из них не проводил здесь все свое время.

Он вышел из спальни, прошел мимо стола для машинописи.

Машинка была старая, — стандартная «Олимпия»   немецкого производства, оснащенная новой клавиатурой «Дворак»,  которую поставил он для повышения быстродействия. Хокс был уверен, что никому она не пригодилась.