Страница 3 из 21
Вышла Лена. Я поглядела на нее и на мгновение отвлеклась от тя-желых мыслей о грядущей безработице. Интересно, почему многие обес-печенные дамы, одетые так дорого, стильно, модно, выглядят сестричка-ми-близняшками: словно на них на всех один фасон, цвет, прическа, и макияж…
Лена обернулась и кинула через плечо в кабинет:
— И скажи этой своей, чтобы не вздумала больше повышать на меня голос!
И поцокала к выходу. Когда кони сытые — цокают копытами…
Начальник аккуратно прикрыл дверь. Не глядя на меня, прошел через приемную, на ходу доставая ключи от машины. Даже и 'до свидания' сказать нету силушки? Это мое телепатическое послание он, похоже, принял, потому что неожиданно остановился и, повернувшись, подкинул ключи на ладони.
— Вы, кажется, на Садовой живете?
— Да, — настороженно призналась я.
— Я подвезу.
Я открыла рот, но протесты можно было адресовать уже только пус-той двери. Чудны дела твои, господи! Я поспешно схватила сумку и куртку и бросилась вниз. Парочка сидела в машине в совершеннейшем молча-нии. Едва я плюхнулась на заднее сиденье, как машина сорвалась с мес-та. Может, я не совсем русская (а кто из нас чистокровный русский?), но такой сумасшедшей езды не люблю. Где тут у них пристегнуться?..
До моего дома мы добрались в рекордное время.
— Спасибо, — я поспешно выбралась наружу. Как человек болтливый и миролюбивый, терпеть не могу напряженной тишины. Тут мадам открыла рот — первый раз за всю поездку — и, глядя прямо перед собой в лобовое стекло, произнесла короткую, но крайне выразительную речь.
Она сказала:
— И чтоб это было в первый и в последний раз!
Не поняв, кому это адресовано — мне или никак не прореагировавше-му чифу, — я тоже решила не реагировать. Кивнула куда-то в середину между передних сидений.
— До свиданья.
И захлопнув дверь, мстительно подумала: а обесцвеченные волосы тебе не идут! Дешево смотришься!
— Утро доброе!
— Утро добрым не бывает, — привычно отозвался наш охранник Вале-ра.
Вообще-то поспать я люблю, но в это акварельно-серое, мягкое ап-рельское утро проснулась удивительно бодрой. И даже перспектива про-вести на работе половину субботы ничуть меня не расстраивала. Главное — никого не будет в офисе — и мне удастся разгрести завалы, оставшиеся после бывшего секретаря, смывшегося замуж, и после недели моей соб-ственной плодотворной работы.
Напевая под нос, я вприпрыжку взбежала на второй этаж. Открыла приемную, потом — жалюзи, полила нисколько не вдохновленную моим тщательным уходом чахлую местную зелень. Сварила кофе, с огромным удовольствием прикончила жутко калорийные покупные сэндвичи. Будем надеяться, успею разгрести все до обеда, потому как на него ничего не осталось.
Несколько часов я работала, не покладая ни головы, ни рук: набира-ла, исправляла, отсылала, сортировала. Принтер тихо шипел и снорови-сто выпекал документы, я так же сноровисто раскладывала их, горячень-кие, по соответствующим папкам. Наконец, почувствовав, что моя задни-ца приняла форму кресла, а шея изобразила вопросительный знак, что прекрасно смотрится у лебедя белого и печально — у женской человече-ской особи — я вспомнила об обязательной производственной гимнастике. Поймала по радио музыкальную волну, прошлась по приемной, с вялым кряхтеньем ворочая корпусом в разных плоскостях.
— Тебе уже восемнадцать, мне всего тридцать семь!.. — заорал прием-ник. Образец мужской логики, между прочим. Как мы там бацали рок-н-ролл? Я устремилась к зеркалу. Хорошо, что я сегодня в кроссовках, по-тому что с отвычки можно запросто вывихнуть ноги. Раз-два-три-четыре. Раз-два-три-четыре…
Последние аккорды вонзились в пустынные пространства офиса, я восторженно взвизгнула и, лягнув себя пятками по ягодицам, разверну-лась на сто восемьдесят градусов.
И снова взвизгнула — куда громче приемника.
Передо мной стоял Андрей Юрьевич. Он ошеломленно смотрел на меня, на пальце отставленной руки покачивались забыто ключи от при-емной.
— У-у-й… — неконтролируемо выдохнула я.
Он вышел из столбняка первым.
— Здравствуйте, Евгения Александровна.
Исполать тебе, добрый молодец свет Юрьевич… Чтоб ты провалил-ся.
— Здравствуйте! Вы… зачем сегодня… здесь?
Он ухитрился даже не улыбнуться.
— Знаете, — сообщил вежливо. — Это ведь мой офис.
— Э-э-э… разумеется, — пришлось мне согласиться, потому что какая-то логика в его словах явно присутствовала.
— И я хотел сегодня поработать, — он взглянул на орущий приемник и задумчиво добавил, — когда никто и ничто не мешает.
Я поспешно выключила музыку.
— А. Да. Я тоже, — я махнула рукой в сторону стола, являя его, как до-казательство моей усердной трудовой деятельности. — Я еще немножко поработаю?
Склонив голову, он смотрел на меня, как заинтересованный пес.
— Первый раз вижу, — произнес задумчиво, — чтобы мой сотрудник из-винялся за то, что он на работе. Разумеется, вы можете поработать еще.
И отправился к себе в кабинет.
Пф-ф-ф… спасибо, не сказал, что это — его приемная, а не какой-нибудь там данс-клуб…
Примерно через час я осторожно поскреблась в дверь кабинета.
— Андрей Юрьевич, я собираюсь уходить. Вам ничего не надо?
Начальник поднял голову и посмотрел пристально, словно вспоми-ная, кто я такая вообще.
— Нет, спасибо, — узнал все-таки, слава те, господи!
— Может, кофейку? — льстиво запела я. — Только что сварила!
— Кофе — да, пожалуйста.
Кофе у них было принято действительно 'варить' — на крохотном 'камбузе' за раздвижной дверью в приемной. Я осторожно перелила со-держимое джезвы в чашку, водрузила вместе с крохотной сахарницей на поднос и осторожно, то и дело поглядывая под ноги, точно на моем пути были заложены мины, понесла в кабинет.
Андрей Юрьевич, отложив ручку, наблюдал, как я к нему приближа-юсь. Может, опасался, что я не справлюсь с управлением и пролью горя-чий кофе на самое дорогое, что у него есть? Не тут-то было! Я ловко вы-ставила посуду на стол, приложила подносик к боку, словно взяв 'на ка-раул', и отрапортовала:
— Я все закончила. Если я вам не нужна, могу идти домой?
Он заглянул в чашку, проверяя кофе на цвет, или желая убедиться, что это именно кофе. Сказал неожиданно:
— Да и я, в общем-то, тоже закончил…
— До свидания? — с надеждой подсказала я.
— До свидания.
Я мельком оглянулась от двери — привстав, начальник поспешно до-пивал кофе — как только не обжигается, ведь кипяток же! Что это он так заторопился? Такой трудоголик просто обязан пахать полные выходные.
Охранник явно истосковался от безделья, потому что при виде меня подскочил и залихватски распахнул дверь.
— До свидания, Евгения Александровна!
— Счастливо отдежурить, Валера.
Он подпер собой дверь, не давая закрыться. Спросил, улыбаясь во весь крепкозубый рот:
— Чем заняться сегодня думаете?
— Чем? — я огляделась. Денек разыгрался что надо. — Солнышко… На-верное, попробую на балконе позагорать.
— В купальнике или без? — игриво осведомился Валера. Да, парень яв-но истомился — весна, скучное дежурство, которое даже книжка не может скрасить, потому как, судя по физиономии, не умеет Валера читать. У ме-ня на языке уже вертелся соответствующий случаю ответ, как за спиной охранника возник Андрей Юрьевич.
— До свидания, — произнес он таким тоном, что стало ясно, как он не-доволен фамильярностью охранника, а заодно и той, кто эту фамильяр-ность поощряет. Валера поспешно стушевался, посторонился, придержав дверь и для него, а потом так усердно начал ее запирать изнутри, что это-го занятия хватило на все то время, что мы собирались в дорогу.
— Вас подвезти? — спросил Андрей Юрьевич, направляясь к 'БМВ'.
— Нет, я на своем.
Начальник машинально оглянулся, отыскивая поблизости еще какой-нибудь вид транспорта. Я выволокла велик из-под прикрытия крыльца и продемонстрировала победно.