Любимый враг

- Он так... слаб, - сказала императрица еле слышно. - Я боюсь. Я думала, если дать ему побольше времени...

Я глядела на нее - и вдруг поняла.

- Это... вы? вы чуть не отравили его?!

Она смотрела на меня, не мигая. Кивнула - почти незаметно.

- Я не рассчитала. Я хотела, чтобы он был прикован к постели, не смог уйти... туда. Потом я думала, это - кара. Я предала Юджина. И за это должна лишиться сына. Своего второго сына. Это было бы... справедливо.

- Справедливо - что? Ваш младший сын должен был умереть, чтобы выплатить ваши долги перед старшим?

Она молчала, опустив веки. Длинные черные ресницы на фоне алебастровой кожи... Злость, долго копившаяся во мне, наконец радостно выплеснулась наружу:

- Не слишком ли много вы на себя берете?

Ресницы вскинулись. Затрепетали. Я продолжила, прежде чем она опомнилась:

- Все в мире творится по шевелению вашего пальчика, да? Даже солнце встает потому, что вы ему приказываете, не так ли?

- Вы не понимаете, - она качнула головой, - Нет, вы не понимаете... Слишком рано. Все происходит слишком рано, все раньше и раньше... Ведь даже я еще жива. Но не в этом дело. Вы... не понимаете.

Экран погас. Я глядела на него, медленно выдыхая. Она даже не потребовала сегодня никого из сыновей. Она хотела сказать, но не сказала... Что?

***

Я проснулась от странного ощущения - кто-то звал меня, непонятно, во сне или в яви. Беззвучно, но настойчиво, отчаянно... По мере того, как я просыпалась, зов становился все тише, тише, пока не угас, не растаял, как сам сон.

Постель рядом была пуста. Это не удивляло - в последнее время Юджин редко посещал нашу спальню, да и то под утро, ложился, как он считал, совершенно бесшумно...

Меня вдруг начало трясти, и я натянула на себя одеяло. Нет, это не холод.

Я беззвучно опустила ноги с кровати. Закрыла глаза - зрение мешало мне слушать. Тихо. Тихо, тихо, так тихо... Не раскрывая глаз, протянула руку, нашаривая одежду. Первое время после свадьбы я честно пыталась надевать все эти кружевные-шелковые штучки, но скоро поняла, что Юджин и без того моментально заводится при виде меня в обыкновенной солдатской майке... Заводился. Ее я сейчас и натянула. Подумав, достала из шкатулки нож - единственное оружие, которое полагалось иметь леди Джервек. Для защиты своей чести, что ли? Или для ритуального самоубийства?

Все повторялось. Я опять стояла у двери, прислушиваясь и принюхиваясь, но в этот раз все было хуже, намного хуже... Насколько хуже, я поняла, когда, уже не скрываясь, вышла в коридор. Охранники лежали на полу на коротком промежутке от нашей спальни до спальни Кассио. Все были убиты голыми руками - у кого свернута шея, у кого проломлен висок. Все они не ожидали нападения, встречая своего убийцу лицом к лицу, лишь у одного был полувытащен из кобуры бластер. Я опустилась на колени рядом с охранником, коснулась пальцами шеи - беспомощный жест извинения живого перед мертвым. Он умер недавно. Полчаса? Я посмотрела в открытую дверь спальни принца. Полный порядок. Кассио просто проснулся, оделся и ушел.

И ему помогли уйти.

Я втянула воздух, хотя и без того все было ясно. Запах Кассио, ставший таким привычным, и запах второго - более знакомый, более яркий. Родной.

Я осела на пятки. Зажмурилась и стукнулась лбом о стену - раз, еще раз, еще - пока резкая боль не заглушила ту, что рвалась из груди. Хотя все двери ты запри, уйдет, что уйти должно. Но только бедствием уход сопроводит оно... Я не могла понять. Как я могла понять? Вот, о чем хотела и так не решилась сказать императрица. Он тоже слышал Зов. Он тоже слышал и никому не говорил об этом. А Зов все усиливался. И когда Зов сделался невыносимым, они просто ушли.

Вдвоем.

Дворецкий Харпер был бледен до синевы. Он даже забыл о правилах приличия и теперь, часто моргая, смотрел, как я одеваюсь.

- Никто, - говорила я, застегивая ремень и доставая из сейфа свой бластер, - никто не должен знать об этом.

- Но как... - прошелестел Харпер.

- Очнись! У тебя есть преданные люди? Один-два? Те, кто будет молчать? Надо убрать трупы. Запереть спальни. Смыть кровь. Мы - все трое - ночью спешно отбыли. На неизвестный срок. Правду скажете только императрице. Только ей.

- Миледи...

- Я пойду за ними.

- Миледи, вы...

- Я смогу догнать их.

- Миледи, ТАМ это не понадобится.

Он показал на бластер Юджина, который я крутила в руках, не зная, как его приспособить. В конце концов, просто засунула за ремень.

- Вам это не понадобится. Вас даже не пропустят ТУДА.

Я пожала плечами.

- Когда мы вернемся...

- Если вернетесь...

- ...КОГДА мы вернемся, здесь должен быть врач. И куча медикаментов. Даже не знаю, каких. Всяких.

- А для вас?

- Что? - остановилась я.

- Что подготовить для вас, миледи?

- Для меня? - я на секунду задумалась. - Булочки. Со всякими такими вкусными начинками...

Харпер торжественно склонил голову.

- Будет сделано, миледи.

И я вылетела в коридор.

След горел на траве - влажной высокой траве середины лета и середины ночи. Первый, второй, третий... Третий? За ними увязалась Бестия - игривая бестолковая Бестия, воспринявшая этот спешный ночной поход как еще одну неожиданную увлекательную прогулку. Ну, подружка, помогай... Я вытащила фильтры, жадно вдыхая запах леса... ночи... следа. Это как весенний бег - сумасшедший пьянящий весенний бег, игра-охота на стремительную ускользающую дичь... Уж эту дичь я не упущу. Ни за что.

Я бежала по лесу. Они не воспользовались никаким транспортом, а ведь Веймар отсюда... в скольки тысячах километров? Но все должно свершиться нынешней ночью. Не знаю, почему я была твердо уверена в этом... словно знала правила игры... словно кто-то сообщил мне об этом - может, сам Юджин, позвавший меня прежде, чем его переломил, перемолол Веймарский Зов. Помнил ли он вообще, как убивал своих людей - или просто устранил досадное препятствие - как мы толкаем застрявшую дверь?

Я бежала по следу. Два шли ровно, целеустремленно, один петлял из стороны в сторону: Бестия охотилась или просто забавлялась, распугивая лесную мелочь, дурашливо пугаясь внезапно взлетевшей птицы или шевельнувшегося от ветра куста. Давай, сестренка, не уставай, не отставай, ты нам пригодишься, поможешь... Мне бы только догнать, взглянуть - и я пойму, что делать.

Я надеялась на это.

Я увидела их примерно через час. Остановилась, согнулась, переводя дыхание. Внизу, у склона холма, деревья не росли, и братья были ярко освещены лунным светом - так ярко, что я различила лицо оглянувшегося Юджина. Он сказал что-то принцу, махнул рукой. Рука тоже светилась - словно разлитая ртуть. Я прищурилась (к сожалению, зрение у Псов совершенно обычное). Неправильно... что-то мне не нравилось в этом освещении... хотя что тут вообще могло нравиться? Странный свет... И странные тени. Тени раздваивались, множились, будто свет исходил не только от луны, но и из другого источника.

Братья стояли неподвижно, чего-то ожидая. Носившаяся огромными прыжками Бестия мало-помалу угомонилась тоже, села, привалившись боком к ноге Кассио. Я видела, как тот потрепал гончую по голове, и внезапно обрадовалась - хоть что-то от прежнего Кассио.

...Это походило на слабую дымку тумана, которая наступала из леса. Туман медленно струился вверх, свивался в жгуты, образуя зыбко мерцающую линию. Я побрела вниз, оступаясь, спотыкаясь, иногда падая, но стараясь не упускать из виду образующуюся перед братьями арку.

Дверь. Вход.

Зачем добираться до Веймарского леса через полпланеты?

Веймар пришел к ним сам.

Юджин шагнул первым. Шагнул, приостановился, сделал еще шаг - и растворился в воздухе. Туманная арка стала ярче, четче, точно набрав сил от проглоченного ею человека. Кассио, помедлив, шагнул тоже - он шел, подняв голову, разглядывая дугу арки над собой. Рядом, прижавшись к его бедру, словно боясь потеряться, брела Бестия.