Страница 6 из 57
В кабинете речь шла о квантовом шуме.
— Квантовый шум — в пользу низких частот.
— Однако он устанавливает их нижний предел.
— Согласно расчетам Дрэйка, самым целесообразным, с точки зрения уровня шума, являются частоты между 3,2 и 8,1 сантиметра.
— Дрэйк, Дрэйк! Да что там он знал! За нами — преимущество в целых полсотни лет исследований. Пятьдесят лет технического прогресса. Столько лет назад мы могли отправлять радиосигналы в радиусе тысячи световых лет, а лазерные — до десяти. А теперь эти величины возросли, по крайней мере, до десяти тысяч и пятисот соответственно.
— А если там никого нет? — хмуро отозвался Адамс.
«Ich bin der Geist, der stets verneint» [12]
— Короткими импульсами, как убеждал Оливер. Сто миллионов ватт в одну десятимиллиардную секунды рассеиваются по всему радиоспектру.
— Мак, можно тебя попросить, подлей-ка мне.
И Макдональд стал пробираться меж группками гостей по направлению к бару.
— …а я так и сказала Чарли, — признавалась в уголке двум приятельницам какая-то женщина, — если бы мне платили десятку за каждую обкатанную пленку, я б и не сидела здесь, в Пуэрто-Рико…
— …нейтрино, — говорил кто-то.
— Чушь, — ответил другой в то время, как Макдональд, осторожно наливал в стакан пшеничный спирт, а потом разбавлял его апельсиновым соком. — Единственное по-настоящему логичное средство — волны.
— О, я знаю, это те самые, еще не открытые, но которые предполагается открыть черва каких-нибудь десять лет. Вот только прошло уже почти пятьдесят лет с тех пор, как Моррисон выдвинул свою теорию, а мы их все еще так и не открыли.
Макдональд лег на обратный курс через всю гостиную.
— …доконает меня эта его ночная работа, — сообщила чья-то жена. — Целый день дети на головах ходят, а он еще и заявляет, встречай его на пороге, когда он возвращается на рассвете. Ромео!
— …а может, они там все только слушают? — уныло изрек Адамс. — Так вот, как мы, — сидят и слушают, поскольку это значительно дешевле, чем передавать?
— Вполне возможно, — согласился Макдональд. — А не думаешь ли ты, подобное кому-то уже пришло в голову, и они все-таки начали передавать?
— Поставь себя на место остальных и подумай, — твоя догадка посетила всех сразу. Тогда можно просто сидеть и слушать. Вели там вообще есть хоть кто-то. Ток это, или иначе, все равно уши вянут и мороз по коже от всего этого.
— Ну ладно, ладно. Мы должны что-то передавать.
— А что бы ты передал?
— Над этим надо слегка поразмыслить. Может, ряд простых чисел…
— А если это не математическая цивилизация?
— Идиот! Как бы они тогда построили антенны?
— А может, по-простому, как радиолюбители. Или, может, у них антенны встроенные, а они об этом даже и не догадываются.
— А может, это у тебя встроенная антенна, и никому об этом не ведомо?
Банка у Макдональда опустела. Он направился на кухню.
— …добиваться такого же времени на Большом Ухе. Даже если никто и не передает, мы могли бы уловить повседневный шум радиопередающих устройств цивилизации, удаленной на десять световых лет. Проблема только с дешифровкой, а вовсе не с приемом.
— Они уже и так пытаются ловить, — во время исследования ближайших звездных систем. Попроси у них какую-нибудь запись и разработай себе программу.
— Годится. Так я и сделаю. Дайте только мне немного времени, накропаю заказ…
Макдональд оказался рядом с Марией. Он обнял ее за талию и привлек к себе. — С тобой все в порядке? — спросил он.
— В порядке…
Однако ее выдавало лицо. «Устала», — подумал Макдональд. Его постоянно тревожила мысль, она стареет, и уже вступает в средний возраст. С приближением собственной старости он как-то смирился и смело встречал ее, ощущая груз прожитых лет. Впрочем, в душе он продолжал чувствовать себя двадцатилетним, хотя прекрасно знал: ему стукнуло сорок семь. Вместе с тем он ощущал радость обреченного счастья, покоя и невозмутимости. За все это он готов платить юношеским восторгом, увлеченностью и самой верой в собственное бессмертие. Но Мария!..
— Ты уверена?
Она кивнула.
Он привлек ее к себе.
— Я бы хотел снова остаться с тобой. Как всегда.
— И я тоже.
— Скоро мне собираться.
— Это обязательно?
— Я должен сменить Саундерса. Пусть и он немного повеселится со всеми.
— А вместо тебя нельзя послать кого-то другого?
— Кого же? — Макдональд с добродушной беспомощностью протянул руку в сторону собравшихся в небольшие группки, тесно связанными узами упорядоченных звуков человеческой речи. Она лилась непрерывно. — Смотри-ка, неплохо развлекаются. Мое отсутствие пройдет незамеченным.
— Но я-то замечу.
— Разумеется, querida.
— Ты им и мать, и отец, и священник — в одном лице, — сказала Мария. — Уж очень ты их опекаешь.
— Приходится удерживать всех вместе. В конце концов, на что еще я гожусь?
— Да, наверное, уж на что-нибудь и сгодился бы…
Макдональд только покрепче обнял ее одной рукой.
— Вы только гляньте на Мака с Марией, — проговорил какой-то заика. — Какая дьявольская п…п…преданность!
Макдональд с улыбкой снес похлопывание по плечу, старательно прикрывая Марию.
— Увидимся позже, — объявил он.
Проходя по гостиной, он слышал, как кто-то говорил:
— Эдди советует как следует присмотреться к цепным макрочастицам угольных хондритов. Кто знает, из какого далека они прибыли. А может, их прислали, и, кто знает, какое послание содержат частицы.
Он прикрыл за собою двери, и галдеж сменился просто шумом, переходящим в ропот. На мгновение он задержался у распахнутой дверцы автомобиля и поднял взгляд к небу.
«E quindi uscimmo a riveder le stelle». [14]
Ропот из гостиной нечто ему напомнил. Динамики в пультовой. Все эти голоса, которые непрерывно и безостановочно говорят, говорят, а он не понимает ни слова. У него блеснула какая-то мысль. Хорошо бы сосредоточиться на ней. Однако он выпил гораздо больше одной банки пива. А может, недопил?
После долгих часов прослушивания у Макдональда всегда слегка кружилась голова, но в эту ночь было намного хуже. Может, из-за всех этих разговоров, пива или чего-то, пока еще неосознанного.
Тико-тико, тико-тико…
Даже если они ухитрились бы принять некое послание, то, прежде чем удалось завязать хоть какое-то подобие диалога — допустим, с ближайшей из возможных звезд — все равно к тому времени от них не осталось бы на свете и следа. Из какой фанатичной самоотверженности рождается их долготерпение?
…Что за психи в Пуэрто-Рико?..
Вот еще пример из религии. Достаточно вспомнить эпоху возведения средневековых соборов, строительство которых продолжалось целые столетия:
— …эй, приятель, что поделываешь?
— Да вот, работаю поденно за десять франков.
— Ну, а ты?
— Укладываю камни.
— А ты… ты-то что делаешь?
— А я возвожу собор.
Большинство тогда возводило соборы. Большинство, скованное религиозно-фанатическим помешательством — одержимостью осознания собственной предназначенности, своей особой миссии. Это давало силы работать всю жизнь без малейшей надежды узреть дело своих рук.
Уши есть, а нас не слышат…
Простые каменщики и поденщики со временем уходили. Оставались лишь, те в чьих душах продолжала жить идея — мечта. Но сперва те, оставшиеся, должны были с самого начала стать одержимыми.
Из-за звезд поедет крыша?
И сегодня он слышал голоса — почти такие же, как и во время ночных дежурств. Они настойчиво пытались сообщить нечто срочное, только ему предназначавшееся, однако он не смог разобрать ни слова. Лишь отдаленное бормотание, назойливая и раздражающая болтовня.
12
«Я дух, что вечно отрицает…»
13
14
«И здесь мы вышли вновь узреть светила»