Вуаль тысячи слез

Штурман повернул к правителю продолговатое лицо.

— Убиты примерно час назад, — коротко объявил он. — Тела еще не обглоданы.

Сорннн взял ионный автомат и с удивительной меткостью сразил несколько птиц. Их крики эхом раздавались в гулкой пустоте.

— Надеюсь, у вас есть разрешение на хранение автомата, — проговорил Курган, стараясь скрыть восхищение тем, как метко стреляет Сорннн из быстро летящего звездолета.

Штурман достал из багажного отделения красно-желтый паспорт-кристалл на автомат и протянул кхагггуну для проверки, но тот лишь отмахнулся.

Через несколько секунд они приземлились. Сорннн выскочил первым, за ним — вооруженный автоматом пилот. В кабине управления штурман пересел на место пилота, чтобы при первых же признаках опасности подняться в воздух. Хааар-кэуты Кургана встали возле правителя, готовые в любую минуту открыть огонь на поражение.

Очень осторожно Сорннн и пилот стали осматривать местность. С одной стороны нашли затоптанный грязный пандус, который они отнесли вниз, в руины За Хара-ата. На некоторое время прим-агент и его спутник исчезли. Как ни вглядывался Курган, разглядеть он ничего не мог. Ветер выл и стонал среди руин, Кургану слышались в этом вое целые куплеты траурной песни о таинственной смерти и многовековом разрушении. К счастью, хааар-кэуты казались спокойными и сохраняли бдительность. Все воины уже не раз участвовали в межпланетных миссиях, и Курган был уверен — они отдадут жизнь, чтобы спасти его.

Наконец появились Сорннн и пилот. Они несли тяжело раненного корруша племени Бэйи Дас. Из глубокой раны в голове туземца текла кровь, поэтому Сорннн и пилот поднимали его по пандусу с огромной осторожностью.

Как только раненого подняли на борт, штурман достал аптечку первой помощи и стал осматривать корруша.

— Он говорит, что на них напали, — сообщил Сорннн, опускаясь рядом с Курганом. — Это были бандиты Джени Серии, самого воинственного из пяти коррушских племен. Остальные племена постоянно подвергаются их нападениям. Особенно здесь.

— Почему именно здесь? — спросил Курган.

— Пойдемте, я вам покажу, — предложил Сорннн, поднимаясь. — Джени Серии давно ушли, теперь здесь безопасно.

Хааар-кэутский эскорт тем не менее настоял на том, чтобы сопровождать Кургана в кундалианскую преисподнюю. Спустившийся по земляному пандусу регент был поражен масштабом раскопок и признался в этом Сорннну.

— За Хара-ат — огромная цитадель, — объявил СаТррэн. — Многие источники свидетельствуют, что она была намного больше Аксис Тэра, а раскопки это только подтверждают. Из-под земли уже извлекли три яруса города, хотя, конечно, не полностью. Раскопки шли даже на глубине трех километров. И изучить удалось далеко не все, что извлечено на свет.

Кончился пандус, и начались давно мертвые улицы За Хара-ата. Невероятно, но они были вымощены бронзой, тускло сверкавшей в сгущавшихся сумерках. Стены и окна, двери и эстакады, углы и перекрестки… все выглядело то ли недостроенным, то ли застывшим в предсмертной агонии. Город продолжал рассыпаться. Вездесущий коррушский ветер мел по мертвым улицам с силой и энергией, которые здесь казались неуместными.

— Именно это я и хотел вам показать, — проговорил Сорннн, опустившись на колени прямо в уличную пыль. Курган смотрел, как прим-агент протер пальцами руны, высеченные из лазурита и королевского сердолика. — Видите древние символы? Видите, как они осквернены экскрементами? И вот, смотрите, еще. Сожженные кости. Это кости основателей За Хара-ата, которые с тщательностью и благоговейным страхом откопали Бэйи Дас. Джени Серии не верят ни во что, у них нет религии. За Хара-ата был святым городом, а они отвергают святость как понятие. И все же город притягивает их будто магнит, и они разрушают и оскверняют его с необъяснимой ненавистью, за которой скрывается невежество.

Курган вспомнил обеденный разговор.

— Согласно вашей антинаучной теории, — немного язвительно проговорил он, — они не так уж не похожи на нас, в'орннов.

— Общепризнанно, что философские теории не имеют научного подтверждения, — отозвался Сорннн, поднимаясь с колен, — однако они довольно часто служат поводом для оживленных дискуссий среди любителей пораскинуть мозгами. — Прим-агент повернулся к Кургану. — А вы как считаете, регент? Есть ли между нами сходство?

— Согласен, основной составляющей психики в'орннов является гнев, — нехотя признался Курган.

— Тогда следующий вопрос — «почему?». Думаю, вы согласитесь, что ответ на него является определяющим.

Внимание Кургана привлек какой-то черепок, который пыльный смерч с грохотом нес по бронзовой улице. Как и все в мертвом За Хара-ате, этот осколок имел некое особое значение. Он напомнил регенту, что на этих улицах живет нечто неясное и тревожное, будто город до конца не смирился с собственной смертью или был разбужен Н'Лууура знает какой таинственной силой. Курган, довольно скептически относящийся к магии, все-таки почувствовал — на этих мостовых по-прежнему обитает что-то древнее и неизвестное. Именно так он и сказал Сорннну.

— Должен признать, что вы поразили меня, регент, — воскликнул Сорннн. — Не буду притворяться, что знаю всю историю до конца, но Бэйи Дас утверждают: нечто, о чем вы говорите, и правда существует. Еще корруши рассказывают, будто иногда оно выходит из своего древнего убежища и убивает.

— А вы когда-нибудь видели тела его жертв?

— Можно сказать, что видел. Правда, не исключено, что того корруша убили разбойники Джени Серии. Но если так, их обряды выглядят по-иному, и они намного менее понятны, чем у других племен. Тело, которое показали мне Бэйи Дас, было без крови и костей.

— Это невозможно!

— Я бы тоже так сказал, регент, если бы сам не видел тела. Казалось, кто-то просто выпил из него всю жизнь. Осталась лишь кожа и обезвоженная плоть.

Курган снова огляделся по сторонам — не испуганно, а с оживленным интересом. Он еще раз удивился, зачем Нит Батокссс так сильно хочет восстановить За Хара-ат. «Воскрешение», — так называл гэргон этот проект. Что же скрывается среди древних руин? Какую силу надеется обнаружить здесь Нит Батокссс? Курган сейчас радовался, что Сорннн СаТррэн уговорил его приехать сюда. Здесь, в руинах За Хара-ата, он чувствовал очарование древнего города и понимал, что на шаг приблизился к раскрытию тайны гэргонов.

Ночь в «Сиянии» выдалась суматошной, Миттелвин просто разрывалась на части. Старый провидец-в'орнн, который развлекал клиентов, поджидавших свободных имари, снова заболел. Местный геноматекк сказал, что у него хронический цистит, но Миттелвин знала правду. Ей были слишком хорошо известны признаки наркотической зависимости. И ведь никто вокруг не говорит о вреде наркотиков… Напротив, все это яростно отрицают.

Одна из имари отсутствовала из-за смерти родственника, другую избил разбушевавшийся кхагггун. Декретом гэргона хулиганское поведение в кашиггенах запрещалось строго-настрого, однако особого результата этот указ не принес. У Миттелвин был свой способ разрешения подобных ситуаций. Когда она пришла в кашигген, Джоннка выглядела так, будто упала со звездолета. Миттелвин тут же велела Лэйсу, огромному месагггуну, который работал на нее, найти обидчика, связать и привести в кашигген. Ей было не важно, к какой касте принадлежит клиент. Пока он находится в ее кашиггене, он обязан подчиняться правилам, которые установил сам гэргон, — или подвергнется наказанию. Об этом сообщалось каждому новому посетителю.

С тех пор как Миттелвин стала дзуоко, она кое-что узнала о том, как нужно наказывать и как запугивать до смерти. Она подошла к кхагггуну, которого Лэйс швырнул в кресло, повязав по рукам и ногам, и встала перед ним, расставив прекрасные длинные ноги. Затем Миттелвин стала медленно поднимать подол длинного платья, пока кхагггун не увидел, что под ним ничего нет. Глаза кхагггуна будто приклеились к ногам дзуоко, ноздри расширились, он вдыхал сладкий запах ее плоти. Она села к нему на колени и, обняв за голову, смачно поцеловала в губы. Одновременно Миттелвин стала тереться о его тело промежностью. Половой орган кхагггуна начал набухать, поднимаясь ей навстречу.