Вуаль тысячи слез

— Завтра я иду на обед к Доббро Маннксу, а потом, к девяти вечера, на собрание хоббниксов. Может, где-нибудь перед этим встретимся и выпьем?

— У вас есть на примете какое-то место? — Олннн не был слишком общительным и, кроме всем известного «Кровавого прилива» в Гавани, не знал в Аксис Тэре ни одной таверны.

— Судя по вашему серьезному настрою, нам лучше встретиться там, где поменьше кхагггунов. Слышали о «Пряном Джексе»?

— Боюсь, что нет.

— Это в самом центре рынка пряностей. Таверну легко найти по красно-оранжевому навесу, так что вы не заблудитесь.

— Хорошо, завтра в восемь вечера.

— А, наследник СаТррэнов! Вижу, вы принесли в Аксис Тэр свежий коррушский ветер!

Услышав женский голос, Сорннн обернулся.

— Маретэн Стогггул… — Прим-агент очень хотел, чтобы его лицо не выражало никаких эмоций. — Когда мы с вами встречались в последний раз?

— На третий день после смерти вашего отца, — проговорила она, — вы помните?

— Тысяча извинений, — на лице Сорннна заиграла насмешка, — по правде, не помню.

— Я приезжала к вам в качестве представителя семьи Стогггулов вместе с деловыми партнерами вашего отца.

— Ах да! Ну, за две недели траура у нас побывало немало гостей.

— Вы так горевали!

— Да…

— Похоже, вы уже пришли в себя после пережитого…

— Трудно смириться с такой потерей, — сказал Сорннн. — Кто может заменить отца?

— Наверное, никто…

— Простите, я так бестактен! Ведь сегодня — Перевоплощение вашего отца!

— Оставьте соболезнования для кого-нибудь другого, — резко ответила Маретэн.

— Как ваши дела? — спросил прим-агент, прерывая неловкую паузу.

— Все в порядке, хотя работа в мастерской довольно однообразна.

— А работы вашего брата?

— Ах да! Работы Терреттта раскупают охотно.

— А как он сам?

— По-прежнему.

— Очень жаль!

— Спасибо за беспокойство, Сорннн СаТррэн. — Маретэн слегка склонила голову, будто наблюдая за кем-то или чем-то через плечо. — Смотрите, — прошептала она, — сюда идет дэйрус.

Сорннн увидел внушительную фигуру дэйруса в серой тунике.

— Видите, как все морщат носы и отступают назад, когда он подходит ближе, — отметила Маретэн.

— Верно, — согласился Сорннн. — Дэйрусов не очень любят.

— Ну, это понятно. Их считают половыми извращенцами и, следовательно, отверженными.

— Это вас тоже беспокоит, Маретэн? Разве мало у вас других поводов для волнения? — Наблюдая за перемещениями Олннна Рэдддлина, Сорннн понял, что адмирал тайком следит за ним.

— Вспоминая преступные эксперименты, которые геноматекки проводят в «Недужном духе» над несчастными детьми в'орннов и кундалиан, презирать дэйрусов лицемерно. — Маретэн скорчила гримасу. — Неужели дэйрусы хуже геноматекков лишь потому, что занимаются с сумасшедшими и мертвыми?

— Все боятся подхватить их «заразу», как говорят гэргоны, — сухо заметил Сорннн.

— Если бы это и вправду можно было назвать заразой! Что плохого в том, что мужчина любит мужчину? По-моему, такие мужчины любят друг друга сильнее, чем обычно любят женщин.

— Что это, Маретэн? — насмешливо спросил прим-агент. — Вы не верите в настоящую любовь?

— А я должна верить?

— Я думал, все тускугггун верят.

— А я думала, мужчины не знают, что это такое!

— А как же дэйрусы? Бедные глупцы! Если бы не их отклонение, они могли бы занять место рядом с уважаемыми геноматекками, вместо того чтобы целыми днями торчать среди мертвых, умирающих и ненормальных.

— Жестокое отношение к ним просто отвратительно! А эти рейды, которые время от времени…

— Таким образом гэргоны берегут другие касты от растления, — заявил Сорннн.

— Однако некоторые их методы и приемы — настоящее варварство! — Маретэн взяла кубок с нумааадисом с подноса, который нес проходящий мимо слуга. — Что нового у коррушей?

— У коррушей все по-прежнему. Не меняется практически ничего, несмотря на разорение, которое несет им наша оккупация.

Маретэн глотнула настойку — она словно огонь обожгла ей горло.

— Гэргоны считают, что эти племена недостойны их внимания.

— Они досаждают им не больше, чем блохи — слону.

— Вам лучше знать.

— Моя семья живет за счет торговли специями.

— Я подумала, — искоса взглянула на него Маретэн, — зачем вам вся эта морока с торговлей? Почему бы просто не привести туда ударный отряд кхагггунов и не отнять пряности? Мы ведь забрали у кундалиан все ценное.

— Далеко не все, я уверен. — Сорннн задумчиво поджал губы. Исподтишка наблюдая за Олннном Рэдддлином, прим-агент окончательно убедился, что тот тайком преследует его, словно неопознанный темный объект — кундалианское солнце. — Дайте подумать, как мне вам лучше ответить?.. Ну, объяснить будет трудновато…

— Под этим подразумевается, что гэргоны что-то планируют против коррушей.

— Разве я так сказал?

— Вы имели это в виду.

— Кажется, вы лучше знаете, о чем я думаю, — мрачно посетовал Сорннн.

— Как вы можете обвинять меня в подобном? Я всего лишь скромная тускугггун. Разве у меня хватит ума понять, что вы думаете?

— В вас больше яда, чем в кундалианской агаве.

— А упрямства, говорят, еще больше.

— Вряд ли это преувеличение. — Прим-агент увидел, как усмехнулся Олннн Рэдддлин, проходя мимо.

— А вы такой же скучный и недалекий, как и большинство баскиров.

— Теперь я правда обиделся.

— Не принимайте близко к сердцу, — отворачиваясь, сказала Маретэн, — говорят, я довольно бестактна.

Нит Батокссс наблюдал, как Курган начинает обряд Перевоплощения, но его собственные мысли находились далеко отсюда. И разве могло быть иначе? Какой гэргон станет размышлять о повседневных проблемах в'орннов? Смерть интересовала Батокссса лишь как состояние, которого надо всеми силами избегать. Честно говоря, ему было неуютно здесь, в общественном месте, среди суеты, блеска и постоянного движения огромной толпы, вдали от своей лаборатории в Храме Мнемоники. Гэргону было не по себе от какофонии голосов; казалось, что он тонет среди беспрестанного шороха, беспорядочно бьющей энергии. Батокссс просто не мог сосредоточиться. Несмотря на защитные фильтры нейронной сети, входившей в состав биокостюма, он чувствовал себя ужасно. От досады гэргон скрипел зубами так, что болели челюсти.

Возможно, возбуждение имело какое-то отношение к бронзовому нейронному змею, ставшему частью его мозга. Это был змей кундалианской колдуньи Малистры. Хотя Дар Сала-ат убила Малистру, змею удалось спастись, и он вернулся к хозяину. К сожалению, когда Нит Батокссс ввел змея в собственный окумммон, вернув его в первоначальное ионное состояние, техномаг понял, что змей поврежден. Гэргон имел доступ к сведениям о той битве, но не видел лица Дар Сала-ат. Это казалось ему непостижимым, и Батокссс еще болезненнее переживал поражение и скрежетал зубами.

Мучаясь от неприятных мыслей, гэргон смотрел по сторонам. Он увидел группу негромко переговаривающихся баскиров, месагггунов, только что отработавших смену на шахтах, ядерных электростанциях или подземных акведуках, тускугггун, покрывших головы сифэйнами — традиционными капюшонами, которые носят все приличные женщины. Он чувствовал, как они все его боятся, упивался этим страхом и успокаивал расшатавшиеся нервы. В'орнны и кундалиане были гэргону безразличны, он мог заставить их сделать все что угодно. Каждый из них был просто парой рук и ног, появившихся на свет, чтобы выполнять его приказы, и умиравших, когда становились бесполезными.

Думая о в'орннах и кундалианах, Нит Батокссс вспомнил о Кургане Стогггуле. Он помог ему быстро стать регентом, а за это Курган поклялся в вечной преданности. Вечной. Но Стогггул был очень амбициозным парнем и ставил перед собой высокие цели. Курган не знал, что такое жалость, и, не задумываясь, запачкал бы руки в чужой крови. Похоже, кровопролитие его даже притягивает… Однако готов ли он к заданию, которое гэргон для него приготовил? Ответ на этот вопрос Нит Батокссс хотел получить без промедления.