Страница 1 из 1
Карина Шаинян
Критерий живого
– Стоит вам, психологам, лопухнуться, и вы сразу все сваливаете на сложность своего предмета.
Капитан «Улисса» раздраженно отшвырнул отчет. Они сидели на этой планете уже две недели, и почти все задачи были выполнены. Все – кроме самой главной: Контакта с аборигенами не было. Более того, Психолог утверждал, что контакт невозможен.
Четвертая планета системы Е-5497 имела кислородную атмосферу, умеренный климат на всех широтах и обширные запасы воды. Целью экспедиции был сбор информации – научной и практической. Землян интересовала возможность колонизации или торговли – в случае, если на планете есть разумная жизнь.
Когда «Улисс» начал облет по высокой орбите, команду удивила равномерность поверхности планеты. Плоские материки походили на аккуратно приклеенные к планете заплатки. На дне теплых океанов, больше смахивающих на огромные лужи – никаких впадин. Океанов было два – и самое глубокое место – по пояс взрослому человеку. Несколько крупных рек, настолько спокойных, что определить, куда они текут, было затруднительно. Материки покрыты лесом и лугами.
Для базы выбрали морское побережье в средних широтах. Здесь в леса, покрывавшие северную часть материка колючей темной щетиной, пастельно-зелеными языками врывалась степь. На одной из этих полян и приземлился корабль. В атмосфере не обнаружилось ни ядовитых газов, ни опасных бактерий. Шлюзы «Улисса» открылись, и люди вышли на мягкую траву луга.
Пока все настороженно озирались, принюхиваясь к незнакомым запахам, Биолог присел на корточки, всматриваясь в траву. Это была его первая экспедиция, и Биолог пылал энтузиазмом. Он сорвал несколько травинок, удивленно хмыкая. Перевел взгляд на лес, внимательно рассматривая деревья.
Потом они облетали всю планету по самым разным орбитам, приземлялись в самых разных местах и снова и снова убеждались: о многообразии видов этот мир не имеет никакого представления. На каждой стоянке люди раздраженно отмахивались от звенящих насекомых одного-единственного вида, похожих на сильно потрепанных комаров. Насекомые норовили присесть на походную лабораторию, которая везде исправно находила один и тот же набор из десятка различных микроорганизмов. Биолог стучал по ее пластиковому корпусу кулаками и произносил нецензурные заклинания, но результат не менялся.
Крупных организмов тоже было немного. На планете росло только два вида растений – мягкая узколистная трава и невысокие корявые деревья. Млекопитающих представляли стада мелких неуклюжих травоядных и прилежно охотящиеся на них пронырливые хищники. В океане обнаружились два вида срашноватеньких пучеглазых рыб и одна водоросль.
Все это пунктуально размножалось и поедалось в должных количествах. Хищники увлеченно жрали травоядных, травоядные – траву и насекомых. Рыбы кормились водорослью, но при случае могли закусить и друг другом. Насекомые старательно опыляли деревья и траву, которая с помощью микроорганизмов удобряла леса – и так далее. Все вместе представляло собой настолько замкнутую и устойчивую экосистему, что Биолог только разводил руками.
Разумных аборигенов обнаружил Лингвист. Поселок, состоящий из пяти больших плетеных хижин, стоял на побережье – совсем недалеко от места посадки. Вернувшись на корабль, Лингвист собрал в кают-компании команду.
Новость Лингвиста была воспринята Биологом как розыгрыш.
– Разумная жизнь не могла развиться в таких простых условиях! Для того, чтобы выжить на этой планете, достаточно самых примитивных инстинктов. Мозгов должно быть ровно столько, чтобы не забывать вовремя покушать…
– Но они здесь есть! Я своими глазами видел поселок.
– Может, колония каких-нибудь животных? – предположил Капитан.
– Какой там! Болтают, как сороки какие. Я кое-что успел понять – кажется, у них есть что-то вроде школы.
– На кого они похожи? – с отвращением спросил Психолог, настроившийся на недели блаженного безделья.
– На кальмаров-переростков. Такие желтенькие, с щупальцами.
Биолог задумался.
– Никаких похожих видов на этой планете нет. Может быть, это колонисты?
– Но почему они живут в таких примитивных условиях? – возразил Капитан. – Если колонисты – значит, освоили космические полеты…
– Одичавшая колония! Потеря даров цивилизации! – развеселился Геолог.
– Колония – не колония, а завтра начинаем контакт. Первыми идут Лингвист и Психолог, – распорядился Капитан.
– Меня удивляет только одно… – медленно сказал Психолог. – Я понимаю, почему мы их нашли не сразу. Но вот почему они до сих пор не обратили на нас внимания? Неужели тоже не заметили?!
– Вот вы нам завтра об этом и расскажете, – ласково ответил ему Геолог.
На следующий день Психолог и Лингвист сидели в кустах на краю поселка. На поляне расположился десяток кальмароподобных бледно-желтых аборигенов; еще один, более насыщенного цвета, подпрыгивал в стороне, издавая писклявые звуки. Психолог наблюдал, Лингвист слушал и переводил.
– У них здесь и правда что-то вроде школы. Вот, биологу было бы интересно: они заучивают список здешних биологических видов.
– Что, они так и говорят – «биологические виды»?
– Нет, они это называют «то, что вокруг Кхи». Кхи – это они сами. А, вот… Вода и небо – туда же… Земля… Дом… Слушай! Этот желтый им говорит: «Каждый должен уметь перечислить все то, что окружает Кхи». Повторяют по новой…
Лингвист замолчал. В этом языке было что-то странное, что со вчерашнего дня не давало ему покоя. Что-то очень неестественное…
– Слушай! Да слушай же! – он возбужденно толкнул Психолога в бок.
– Ну, слушаю. Скрип какой-то.
– Нет уж, это больше по твоей части! У них в языке нет общих категорий! – Психолог недоумевающе пожал плечами. – Ну, понимаешь, как у нас: дуб – дерево – растение – живое, да?
Психолог начал понимать.
– А у них?
– А у них – ни дуба, ни растения – только дерево! И трава!
– А про животных? – заинтересовался Психолог.
– Про животных… Есть «гу» – это травоядное… «Лса» – хищник. Два названия для двух рыб… Ну и прочее. Их не объединяют! Они даже в списке не рядом.
– А зачем их объединять? – меланхолично возразил Психолог. – Если на этой чертовой планете можно обойтись списком из двадцати названий… Зачем все усложнять какими-то категориями?
– Ну, дают! – Лингвист был в восторге.
– А знаешь, с контактом у нас будут большие-большие проблемы.
– Почему? – ошарашено спросил Лингвист. – Они вроде бы такие мирные.
– А нас нет в списке, – пояснил Психолог.
– Социальная структура общества крайне проста. – Психолог тяжело вздохнул. – Есть взрослые и есть дети. Никаких родителей, никаких табу, никаких вождей. Детей учат по очереди. Как только ребенок запоминает «список Кхи», он считается взрослым и не имеет больше никаких обязанностей.
– Счастливчик! – вставил Биолог.
– Итак, в связи с отсутствием в языке Кхи таких категорий, как «разумное существо», «живое», «друг» и тому подобных, а также особенностями психики, связанными с подобными свойствами языка, контакт представляется чрезвычайно затруднительным.
– Умеет же наш Психолог выразится! – хмыкнул Капитан. – «Представляется затруднительным»! Говори по-человечески – контакт будет?
– Нет. – Психолог аккуратно собирал свои бумаги. – Мы для них не существуем.
– Но можем же мы заставить их создать эти категории… – задумался Геолог. – Они же способны выделить какие-нибудь общие признаки?
– Ну и много у тебя с ними общих признаков? – насмешливо спросил Психолог.
– Н-да-а, – загрустил Капитан. – Но ведь Лингвист говорит на их языке!
– Говорит. И дети его с удовольствием слушают. А потом идут по своим делам.
– А чего вы от меня хотите? – разволновался Лингвист. – Если на этом Кхи можно только сказать «Я лезу на дерево», «он пьет воду»? Я не могу даже сказать, что вода хорошая, потому что у этих болванов нет слов «хорошо» и «плохо». Им, кретинам, все хорошо!
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.