Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 32 из 36



— Ну, вряд ли кто-нибудь из нас думает, что дементоры могли оказаться там случайно, — непринужденным тоном заметил Дамблдор.

Сидевшая справа от Фаджа волшебница, чье лицо было скрыто в тени, слегка пошевелилась. Все остальные пребывали в молчании и неподвижности.

— И что это должно означать? — ледяным голосом спросил Фадж.

— Что, по моему мнению, им было приказано туда явиться, — ответил Дамблдор.

— Если бы кто-нибудь приказал двум дементорам отправиться на прогулку по Литтл-Уингингу мы, я думаю, знали бы об этом! — рявкнул Фадж.

— Вовсе нет, если допустить, что дементоры исполняют теперь приказы не только Министерства магии, — спокойно возразил Дамблдор. - я уже сообщал вам, Корнелиус, свои суждения на этот счет.

— Да, сообщали, — сказал Фадж с напором, — и у меня нет причин видеть в них что-либо кроме пустой болтовни, Дамблдор. Дементоры находятся в Азкабане, где им и положено быть, и делают то, что мы от них требуем.

— Тогда, — проговорил Дамблдор тихо, но отчетливо, — мы должны спросить себя, почему кто-то в Министерстве послал второго августа двух дементоров в тот проулок.

В полной тишине, которая наступила вслед за этими словами, ведунья, сидевшая справа от Фаджа, наклонилась вперед, и Гарри наконец-то смог рассмотреть ее получше.

Низенькая и довольно толстая, она выглядела как большая бледная жаба. Лицо широкое и рыхлое, шея короткая, как у дяди Вернона, рот широченный, дряблый. Глаза крупные, круглые и немного навыкате. Даже маленький черный бархатный бантик на коротко стриженной курчавой макушке и тот наводил на мысль о большой мухе, которую жаба вот-вот поймает, высунув длинный клейкий язык.

— Слово предоставляется Долорес Джейн Амбридж, первому заместителю министра, — объявил Фадж.

Гарри поразил ее голос — тоненький, девчоночий, неустойчивый. Он-то ожидал кваканья.

— Я уверена, что неправильно вас поняла, профессор Дамблдор, — сказала она с жеманной улыбкой, не сделавшей, однако, ее большие круглые глаза менее холодными. — Так глупо с моей стороны. Но на одну маленькую секундочку мне почудилось, будто вы предполагаете, что Министерство магии приказало кому-то напасть на этого подростка!

Она издала серебристый смешок, от которого волосы у Гарри на затылке встали дыбом. Вместе с ней засмеялось еще несколько членов Визенгамота. При этом было совершенно ясно, что ни одному из них вовсе даже не смешно.

— Дементоры подчиняются только приказам, исходящим из Министерства магии. Это факт. Неделю назад двое дементоров напали на Гарри и его двоюродного брата. Это тоже факт. Отсюда логически вытекает, что кто-то в Министерстве приказал им совершить это нападение, — вежливо сказал Дамблдор. — Можно, конечно, допустить, что эти двое дементоров вышли из-под контроля Министерства...

— Все дементоры до единого находятся под контролем Министерства! — прогремел Фадж, сделавшийся красным как рак.

Дамблдор чуть наклонил голову и вновь поднял.

— Тогда, несомненно, Министерство проведет полное расследование того обстоятельства, что двое дементоров оказались очень далеко от Азкабана и совершили нападение без приказа.

— Не вам решать, Дамблдор, чем должно заниматься Министерство магии! — рявкнул Фадж, теперь уже пурпурный — такого оттенка, каким гордился бы сам дядя Вернон.

— Не мне, конечно, — мягко согласился Дамблдор. — Я всего-навсего выразил уверенность в том, что этот вопрос не останется без внимания.

Он посмотрел на мадам Боунс. Глядя ему в глаза и слегка хмурясь, она поправила монокль.

— Я хотел бы напомнить всем присутствующим, что поведение этих дементоров — пусть даже они не плод воображения подсудимого — не рассматривается нами сегодня! — сказал Фадж. — Мы собрались, чтобы установить, нарушил ли Гарри Поттер Указ о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних!



— Совершенно верно, — отозвался Дамблдор, — но вопрос о присутствии дементоров в этом проулке имеет прямое отношение к делу. В статье седьмой Указа говорится, что в исключительных обстоятельствах применение волшебства допускается. Под понятие исключительных обстоятельств подпадают, в частности, ситуации, когда имеется прямая угроза либо жизни применяющего волшебство лица, либо жизни других присутствующих волшебников, волшебниц или маглов...

— Мы знакомы с седьмой статьей, спасибо! — крикнул Фадж.

— Конечно знакомы, — учтиво сказал Дамблдор. — И тогда мы все должны согласиться с тем, что использование Гарри Поттером в тот момент заклинания Патронуса сполна оправдывается исключительными обстоятельствами, о которых идет речь в данной статье.

— Если там были дементоры, в чем я сомневаюсь!

— Вы слышали об этом от очевидицы, — перебил Фаджа Дамблдор. — Если вы по-прежнему сомневаетесь в ее правдивости, вызовите ее еще раз, задайте ей новые вопросы. Я уверен, она охотно явится.

— Это... я... никак! — взбеленился Фадж, нервно шелестя пергаментами. — Мне... Я хочу покончить с этим сегодня, Дамблдор!

— Но вам ведь, разумеется, безразлично, сколько раз слушать свидетельницу, если в противном случае суд рискует совершить серьезную ошибку, — сказал Дамблдор.

— Серьезную ошибку, ну надо же! — заорал Фадж. — Чем оправдывать вопиющее злоупотребление магией вне школы, вы бы лучше, Дамблдор, хоть раз задались вопросом, сколько этот подросток уже выдал всяких выдумок и небылиц! Вы, видимо, забыли, как он три года назад применил заклинание Левитации...

— Это был не я, это был эльф-домовик! — вмешался Гарри.

— ВОТ ВИДИТЕ! — взревел Фадж, картинным жестом показывая на Гарри. — Эльф-домовик! В доме магла! Чего вам еще надо?

— Домовый эльф, о котором идет речь, в настоящее время работает в школе «Хогвартс», — сказал Дамблдор. — Если хотите, я могу сию же минуту вызвать его сюда для дачи показаний.

— Я... не... у меня нет времени выслушивать эльфов-домовиков! Как бы то ни было, это не единственное... Кто раздул свою тетю?! — завопил Фадж и хряснул кулаком по судейскому столу, да так, что опрокинул чернильницу.

— И вы по доброте душевной не проявили в данном случае строгости — видимо, приняли во внимание, что даже лучшие из волшебников не всегда способны владеть собой, — спокойно проговорил Дамблдор, глядя, как Фадж пытается стереть чернила со своих пергаментов.

— А о том, что он вытворяет в школе, я и не начинал еще говорить.

— Министерство не имеет права наказывать учеников Хогвартса за проступки, совершенные в школе, и поэтому поведение Гарри в ее стенах не подлежит разбору на данном слушании, — сказал Дамблдор так же вежливо, как и раньше, но с неким новым прохладным оттенком.

— Ого! — воскликнул Фадж. — Как он ведет себя в школе — не наше дело? Вы всерьез так думаете?

— Министерство не имеет права исключать учеников Хогвартса, и я напомнил вам об этом, Корнелиус, вечером второго августа, — сказал Дамблдор. — Оно не имеет также права отбирать волшебные палочки, пока обвинение не доказано. Мне и об этом пришлось вам напомнить вечером того же дня. Быстрота, с какой вы взялись обеспечить соблюдение закона, достойна восхищения, но второпях вы сами — без сомнения, непреднамеренно — чуть было его не нарушили.

— Законы можно и поменять! — свирепо заявил Фадж.

— Конечно, — кивнул Дамблдор. — И создается впечатление, что вы, Корнелиус, меняете их на каждом шагу. Почему за те несколько недель, что прошли после моего вынужденного ухода из Визенгамота, суд начал разбирать такие мелкие вопросы, как использование волшебства несовершеннолетним, полным составом?

Некоторые волшебники заерзали, как будто им стало неудобно сидеть. Лицо Фаджа приобрело цвет темного кирпича. Но похожая на жабу колдунья справа от него просто глазела на Дамблдора без всякого выражения на лице.

— Насколько мне известно, — продолжил Дамблдор, — нет пока такого закона, который предписывал бы этому суду карать Гарри за всякое волшебство, что он когда-либо совершал. Ему предъявили конкретное обвинение, и он привел доводы в свою защиту. Все, что он и я можем теперь делать, — это ждать вашего вердикта.