Приди, весна

Коляска, за которой ехал верхом Зак Эллиот, постепенно приближалась, и вскоре Бак смог хорошо рассмотреть сидевшую в ней пару. Мужчина, насколько он мог судить, был очень высоким, и черты его лица, хотя и более тонкие, чем у Кейса, говорили о его несомненном индейском происхождении. Продолжая управлять лошадью, он слегка наклонил голову к сидевшей рядом с ним элегантной светловолосой женщине, которая в этот момент что-то ему говорила.

Бак перевел взгляд на мать Анники. Она положила руку мужу на локоть, очевидно, что-то ему доказывая, и он наклонился к ней еще ближе и поцеловал ее в висок.

– Никогда не думал, что у меня будет столько родственников. – Бак стиснул Аннике плечо, стараясь подбодрить.

– Даже тогда, когда писал письмо Алисе Соумс?

Понимая, как Анника нервничает, Бак был рад, что она все еще способна шутить.

– Особенно тогда.

Во дворе появился Кейс Сторм. Он махнул матери и отчиму, и те радостно замахали ему в ответ.

Наконец коляска подъехала к дому и остановилась. Кейс тут же подошел и протянул матери руку. Подобрав юбки, она шагнула вперед, но тут он схватил ее за талию и, подняв, закружил. Они оба рассмеялись, когда он поставил ее на землю, и затем на мгновение застыли, глядя не отрываясь друг на друга.

Калеб, выйдя из коляски, помахал кому-то стоявшему у двери, и Бак предположил, что это была Роза. За сегодняшнее утро она раза четыре раздевала и одевала Джозефа, боясь, что он не покажется бабушке с дедушкой верхом совершенства, если его распашонки будут недостаточно красивы.

Гости и хозяева вошли в дом, а Зак Эллиот, ведя в поводу своего коня и лошадь, запряженную в коляску, направился к конюшне.

Анника застыла у окна, и, откашлявшись, Бак предложил:

– Почему бы тебе не спуститься и не поприветствовать их первой, а мы с Баттонз присоединимся к вам чуть позже?

Она мгновенно повернулась к нему. Глаза ее сияли любовью, и с лица исчезли все следы беспокойства.

– Как это ты всегда узнаешь, что мне нужно, в ту же минуту, как я об этом подумаю? – Она протянула руку и поправила ему воротничок рубашки.

Бак посмотрел на перед своей крахмальной белоснежной рубашки и колющийся шерстяной костюм, которые надел в честь приезда ее родителей. Анника хотела, чтобы он оделся как всегда, доказывая, что ему будет намного удобнее в привычной одежде, но Бак отверг все ее аргументы и не только заказал себе костюм, но и подстригся. И сейчас он жалел, что не прислушался к ее совету, поскольку, чувствуя себя неловко в новом костюме, нервничал еще больше.

– Я поставил своей задачей всегда знать, что тебе нужно, и, пока я жив, я буду делать все, чтобы это у тебя было.

Встав на цыпочки, она поцеловала его.

– Не оставляй меня там одну с ними слишком долго.

Анника стояла на лестничной площадке, прислушиваясь к голосам, доносящимся снизу из гостиной. Сердце ее трепетало как флаг на ветру. Собравшись наконец с силами, она ухватилась за перила и начала медленно спускаться по лестнице. В следующее мгновение, однако, она ускорила шаг, вспомнив о ждущем наверху Баке, у которого на руках была уже начинающая терять терпение Баттонз.

– Пожалуй, он самый красивый младенец, какого я когда-либо видел, – произнес Зак Эллиот.

– Что ты хочешь сказать этим своим «пожалуй»? – поинтересовался Кейс.

Анника, стоявшая перед дверью, узнала голос Зака и живо представила, что сейчас происходит в гостиной. Джозеф Калеб Сторм вполне заслуживал тех возгласов умиления и восторга, которые раздавались сейчас вокруг него, и было бы невежливо лишать его в такую минуту всеобщего внимания. Выждав еще какое-то время, Анника глубоко вздохнула и с улыбкой вошла в гостиную.

Все тут же громко ее приветствовали, но она смотрела только на мать.

Сердце у нее сжалось от боли, когда она увидела в глазах Аналисы слезы. Не в силах видеть этого явного свидетельства тех страданий, которые причинило матери ее похищение, Анника поспешно повернулась к отцу, немедленно заключившему дочь в объятия.

– С тобой все в порядке, Аннемек? – прошептал он у самого ее уха.

– Да, папа, – прошептала она в ответ, думая о том, где ей взять мужество, чтобы сообщить им, что они с Баком не стали ждать их приезда и поженились в Шайенне две недели назад.

– Дай-ка я взгляну на тебя, чтобы убедиться. – Слегка отодвинувшись, Калеб приподнял ей пальцем подбородок, заставляя взглянуть ему в глаза.

– Ну, как, папа, убедился, что со мной все в порядке? – Она подумала о Баке и обо всем том, через что они прошли, подумала о том, как сильно он ее любит, и улыбнулась. – И со мной не только все в порядке, но я еще и замужем.

Она услышала, как ахнула Аналиса, но не рискнула на нее взглянуть, боясь расплакаться. В следующее мгновение, однако, она взяла себя в руки и, подойдя к матери, крепко ее обняла.

– Да, мама, я действительно вышла замуж. Мне очень жаль, если это вас расстроило, но, когда Бак сойдет вниз, мы вам все объясним.

Калеб пригладил волосы.

– Ты знаешь, что пришлось пережить твоей матери? Как она страдала, не зная, где ты, что с тобой? Я надеялся, ты подождешь со свадьбой, пока мы не приедем и не познакомимся с этим мужчиной. – Тон отца был суровым, но Аннику не обманула эта суровость, свидетельствующая скорее об испытываемом им облегчении, чем о его гневе.

Продолжая держать мать за руку, она повернулась к нему.

– Я знаю, что вам пришлось пережить, но похитили-то в конце концов меня, а не вас.

– Не дерзи, Анника.

– Да, сэр, – ответила она, постаравшись сдерживать себя ради Бака. Ей совсем не хотелось, чтобы он, войдя в гостиную, сразу же попал в атмосферу враждебности.

– Я, пожалуй, выйду во двор. Мне нужно там кое-что проверить. – Зак натянул на голову свою потрепанную шляпу и направился к двери.

– Думаю, я проверю это вместе с тобой, – произнес Кейс и посмотрел на Розу, но она не заметила его взгляда, занятая младенцем. – Роза, тебе не кажется, что Джозефу пора спать?

– Спать? – Она удивленно посмотрела на мужа и покачала головой. – Зачем? Он совсем недавно проснулся.

Кейс кивнул в сторону застывшего посреди комнаты трио и затем глазами показал на дверь.

Внезапно сообразив, что происходит, Роза воскликнула:

– Ах, да, я совсем забыла. Джозефу, конечно, же нужно поспать.

Когда Кейс собирался уже, вслед за Розой, выйти, Калеб крикнул:

– Спасибо, сын.

Анника подвела родителей к дивану и взмахом руки пригласила садиться. Затем поставила перед диваном пуфик и, расправив юбку, села сама.

– Полагаю, вы ждете объяснений? – Она заложила на юбке складку и провела по ней ногтем большого пальца.

– Нет, мы хотим лишь знать, любишь ли ты этого мужчину, за которого вышла замуж. Не так ли? – Калеб бросил взгляд на сидевшую рядом жену.

Аналиса кивнула.

– И мы хотим знать, почему ты вышла замуж за человека, который тебя похитил?

Анника разгладила складку и подняла голову.

– Я вышла замуж за Бака Скотта, потому что я люблю его, а он любит меня. И он не сделал мне ничего плохого.

– Но… – Аналиса покачала головой.

Ее золотистые волосы были уложены в высокую прическу, которая слегка примялась от шляпки, а элегантный дорожный костюм был точной копией коричневого костюма, который Анника носила в Блу-Крик, только синего цвета. Вид его вызвал у нее такое множество воспоминаний, что на лице ее появилась мечтательная улыбка и она забыла, где находится. В следующее мгновение она, однако, опомнилась и заставила себя слушать мать.

– …Выходить замуж за него было совсем необязательно. Ты ведь знаешь, Аннемек, мы всегда тебя поддержим, что бы ни случилось.

Анника взяла руки матери в свои.

– Я знаю, мама. Сейчас я знаю, что ты бы меня поняла. Поняла бы, что мое похищение нельзя даже сравнивать с тем, что пришлось пережить тебе. Бак никогда… Я хочу сказать, он не…

– Тебе совсем необязательно об этом говорить, – остановил ее Калеб.