Страница 39 из 50
– Видимо, Фостер не входит в число ваших доброжелателей, – сухо заметил седой джентльмен. – С некоторых пор он развивает за вашей спиной бурную деятельность. Он всячески расписывает вашу довольно странную для женщины страсть к разведению животных, говоря, что вы практически помешались на том, чтобы сделать из Рейвенкрофта образцовую ферму.
Клавдия побледнела.
– Он это говорит? – прошептала она, вставая. – Я всегда знала: он был против того, чтобы я сама управляла поместьем, но я не думала, что он настолько… настолько… против.
– М-да… – Мистер Скаддер снова закусил губу. – Я думаю, у Фостера есть непосредственный интерес дискредитировать вас. Он хочет сохранить землю, которую вы ему продали. Он, без сомнения, согласился продать ее вам обратно только потому, что был уверен: у вас не хватит денег. Велкер, конечно, сошелся с Фостером, и теперь они оба будут стараться навредить вам. Фостер уже заявил о том, что, когда он не позволил вам пасти овец на его земле, вы так разбушевались, что едва не ударили его.
– Но ведь это ужасно! – воскликнул Джем. Он тоже поднялся и стоял теперь рядом с Клавдией.
– Да, – бесстрастно подтвердил мистер Скаддер. – Но это еще не самое худшее, по крайней мере, лично для вас. А вот если Реддингер и Велкер все-таки добьются своего и факт передачи вам прав на владение замком будет признан недействительным, вам придется приложить немало усилий, чтобы, основываясь на тех документах, которые вы показывали мне, убедить суд в законности ваших притязаний.
– О Боже! – тихо произнес Джем, снова опускаясь на стул и увлекая Клавдию за собой.
– Я не могу этому поверить, – произнесла Клавдия, пытаясь сообразить, к чему может привести такой поворот событий. Ее мысли вернулись к бумагам, спрятанным в ее туалетном столике. Она сохранила их для большей уверенности… А если быть до конца откровенной, то для своей безопасности. Только тогда Джем поймет, что может проиграть в суде это дело. Теперь же, когда в игру вступил Томас и начал свои махинации, Джему так или иначе придется выступать перед судом. И ее репутация будет скомпрометирована. Ей придется жить под опекой Томаса Реддингера до конца своих дней. От этой мысли она похолодела.
Мистер Скаддер взял ее за руку:
– Пожалуй, я представил вам дело в слишком мрачном свете. Велкер еще очень далек от своей цели. Несмотря на то что найдется немало завистников, которые будут радостно потирать руки, если ваше положение пошатнется – такова уж судьба красивой молодой женщины, – у вас все же есть немало друзей, готовых выступить в вашу защиту. Например, викарий. Он определенно ваш друг. А найдутся и другие, нужно только поискать.
– Да, – улыбнулся Джем. – Я просто уверен, что мы смотрим на все это слишком мрачно.
Мистер Скаддер встал.
– Я приму меры в ответ на действия Велкера, но пока, миссис Кастерс… – Он внимательно посмотрел на Клавдию. – Пожалуйста, будьте предельно осторожны. Реддингер будет следить за каждым вашим шагом, замечая все, что так или иначе может быть истолковано как нестабильное, неуравновешенное поведение. И позаботится о свидетелях, которые при случае смогут это подтвердить.
– Не думаю, – покачал головой Джем. – Да, я вынужден держать в доме его жену и детей, но я не вижу причин, по которым Томас Реддингер должен оставаться под моей крышей. Он сможет переехать в гостиницу, если не захочет отправиться домой.
Мистер Скаддер протестующе поднял руку.
– Я разделяю ваши чувства, милорд, но мне кажется, что это не совсем разумно. Нет-нет, выслушайте меня, – быстро заговорил он, заметив, что Джем собирается возразить. – Если миссис Реддингер и дети останутся в поместье, а муж будет вынужден уехать, это вызовет ненужные кривотолки. Кроме того, гостиница – отличная сцена для того, чтобы разыгрывать убитого горем родственника.
– Да, мистер Скаддер прав, – обращаясь к Джему, сказала Клавдия. – Видимо, придется смириться с присутствием Томаса. Думаю, я смогу его выдержать. Да и Розу тоже. Не будь она такой простушкой, я попросила бы ее сказать пару слов своему дражайшему супругу. Постойте, я знаю, что мы сделаем. – Секунду подумав, она добавила: – Восточное крыло замка уже давно пустует, но я не вижу причин, почему бы не переселить туда это семейство. Им даже можно подавать туда обед…
– Превосходная мысль! – воскликнул мистер Скаддер, прежде чем Джем успел вставить хоть слово. – Мне уже пора идти, но…
– Подождите, – перебила Клавдия. – Вы так и не сказали, что значит это второе заявление – «под давлением».
Адвокат и Джем обменялись взглядами. Джем насупился. Мистер Скаддер прокашлялся.
– Что до этого… Видите ли… Лорд Гленрейвен молод и, определенно, привлекателен. Вы, миссис Кастерс, тоже молоды и неопытны в житейских делах, вы вдова и поэтому могли поддаться льстивым речам…
– О, ради всего святого! – воскликнула Клавдия. – Не хотите же вы сказать, что только потому, что я не живу под опекой какого-нибудь родственника мужского пола, я настолько глупа, что могу поддаться на уговоры любого щеголя и приму его не за того, кто он есть на самом деле?
Мистер Скаддер разволновался, снова вынул платок и вытер пот, ручьями стекавший со лба.
– Нет-нет, – горячо заверил он, – никто не сомневается в честности молодого Гленрейвена! А вот его притязания на поместье будут рассматриваться со всех сторон. Я уже сказал, что документы, которые он представил, недостаточно убедительны и поэтому найдется немало желающих узнать, почему вы сдались практически без борьбы.
– Я уже говорила вам, что всегда подозревала: Эмануэль не имел никаких прав на это поместье.
– Дорогая моя, я понимаю ваши чувства, но…
Тут Джем поднял руку, требуя тишины. Он говорил очень спокойно, в его голосе чувствовались достоинство и властность.
– По-моему, каждому ясно: «под давлением» – такое же нелепое обвинение, как и «умственная неполноценность». Мистер Скаддер, я не сомневаюсь, что вам легко удастся опровергнуть и то, и другое.
Старик вздохнул с явным облегчением.
– Будьте покойны, милорд. Мистер Реддингер и его союзники потерпят поражение, я в этом уверен.
Напоследок еще раз заверив Клавдию и Джема, что все будет в порядке, старый джентльмен удалился, оставив молодых людей в некоторой растерянности.
Первым заговорил Джем.
– Клавдия, Клавдия… – сдавленным голосом произнес он. – Из-за меня вы не только лишились дома, который вам так дорог, но еще и стали жертвой пошлой интриги.
Почувствовав его взгляд, она ощутила полное смятение, и в то же время ею овладело какое-то необыкновенно теплое чувство. Он сидел так близко, что она ощущала на щеке его дыхание. Стиснув руки, она глубоко вздохнула.
– Вы не можете отвечать за поступки Томаса, – ответила она, пытаясь совладать с собой. Вдруг она резко встала. – Милорд, у меня сегодня много дел, я должна проследить за тем, чтобы мои вещи перевезли в Хилл-Коттедж, поэтому, может быть, мы займемся счетами прямо сейчас?
Джем удивленно посмотрел на неё.
– Хорошо, миссис Кастерс, я всецело в вашем распоряжении.
Движением, исполненным прирожденной грации и внутреннего изящества, он встал и последовал за ней.
К великому облегчению Клавдии, Джем повел разговор в сугубо деловом ключе. Они разбирали счета, деловые бумаги, списки, управленческие отчеты. Клавдия специально оставила дверь кабинета открытой и то и дело давала мелкие поручения кому-нибудь из слуг. Когда последняя страница, испещренная колонками цифр, была перевернута и Клавдия смогла, наконец, разогнуть порядком затекшую спину, в дверном проеме мелькнула горничная, которая спешила в гостиную с пуховкой для вытирания пыли.
– Фимбер!
Горничная стремительно влетела в кабинет и сделала резкий реверанс.
– Когда вы вернетесь вниз, пожалуйста, попросите повара подать сегодня к ужину малиновый соус со взбитыми сливками, – сказала Клавдия.
Горничная снова присела и так же резко вылетела из кабинета.
– Возможно, миссис Кастерс, что вы действительно правы…