Благородное сердце

– Ты не права, Криста. Ты была моей с того самого дня, когда освободила меня. Боги послали тебя ко мне, и это останется неизменным.

Звук у двери возвестил о прибытии Присциллы. Глаза ее были распахнуты шире, чем у Кристы.

– О Боже. Прошу прощения, мисс, я не поняла, что вы… что вы…

Криста мрачно взглянула на Лейфа. Для служанки она изобразила улыбку.

– Все в порядке, Присцилла. Мистер Драугр вошел по ошибке не в ту комнату. – Она схватила трясущимися руками пеньюар и накинула его поверх пыточного орудия. – Он как раз уходил.

Лейф понял намек.

– Прошу прощения, мисс Харт, – проговорил он, наилучшим образом изображая английского джентльмена, отвешивая ей надлежащий поклон. – Не знаю, как я мог ошибиться комнатой.

Губы его были плотно сжаты, когда он закрыл за собой дверь и пошел по коридору.

Криста его и будет принадлежать ему. Он сделает так, чтобы она изнывала от желания, сделает так, что она будет умолять его быть с ней. Как только он погрузится в нее, Криста будет принадлежать ему.

Она будет принадлежать ему телом и душой.

Лейф удивился, осознав, насколько велико его желание, чтобы все было именно так.

Глава 15

Кристе на подготовку к выходу в свет потребовалось гораздо больше времени, чем Лейфу.

Присцилла уложила ей волосы щипцами, помогла надеть платье. При этом, бессознательно подчиняясь рукам горничной, Криста думала о Лейфе, о той неподобающей власти, которую он обрел над ее душой и телом.

Ведь даже давая слово Мэтью Карлтону, она чувствовала себя не в силах противостоять мужественному обаянию Лейфа.

Но теперь она уже не была помолвлена с Мэтью, уже не должна была сохранять ему верность и чистоту. Жизнь ее снова принадлежала ей, и хотя дед скоро начнет настаивать на том, что она обязана исполнить долг – выйти замуж и родить наследника, – в данный момент она была свободна.

Она думала о том времени, которое провела в компании Мэтью. Она никогда не ощущала порывов страсти, когда Мэтью целовал ее. Со временем она будет вынуждена выйти замуж, но она была уверена, что никогда уже не познает настоящую страсть. Другого такого мужчины, как Лейф, не существовало.

Криста вздохнула, подняла серебристый ридикюль и вышла из спальни. Лейф никогда не станет ее мужчиной, а именно этого ей больше всего и хотелось. Он вернется домой, ее же дом был здесь, в Лондоне.

Неужели было бы так ужасно лишь на мгновение узнать такую жизнь, которую она никогда не сможет вести? Неужели так уж греховно немного насладиться запретным плодом?

Криста спустилась вниз, думая только о Лейфе, и замедлила шаг, увидев его в черном вечернем костюме, ожидающим ее у подножия лестницы. Он был так красив, что сердце ее сжалось.

Лейф взглянул на нее и произнес низким чарующим голосом:

– Ты такая красивая, медовая…

– Вам не следует так называть меня, Лейф. По крайней мере в обществе. Это слишком интимно. Люди подумают…

– …что ты – моя.

– Я сказала вам…

– Идем. Твой отец ожидает нас в карете.

Криста замолчала. Что бы там Лейф ни думал, в конце концов это не будет иметь ни малейшего значения. Придет время, и он примет правду такой, какая она есть.

Клуб «Крокфордс» на Керзон-стрит в Мейфэре был основан более десяти лет назад Уильямом Крокфордсом – торговцем рыбой, который за одну ночь выиграл значительное состояние за карточным столом. Украшенный люстрами венецианского стекла и инкрустированный золотом на потолках, клуб пользовался репутацией самого престижного игорного заведения Лондона.

В платье из бирюзового шелка с заниженным декольте и с накинутой поверх серебристой кружевной накидкой она вошла под руку с Лейфом, а отец шел впереди как сопровождающее лицо. Хотя профессор и нахмурился, увидев изменения, которые внесла в платье Присцилла по указанию Кристы, едва ли оно было неприличным. В конце концов, Кристе был двадцать один год, она была современной деловой женщиной, и платье это она посчитала совершенно уместным для такого случая.

Сопровождая ее, будто истинный джентльмен, каким он казался, поразительно привлекательный в модной вечерней одежде, Лейф провел их мимо игральных столов, и они остановились у буфета, где Лейф заказал эль, хотя едва ли он был в моде. Криста и отец выбрали для себя шампанское.

– По-моему, я вижу знакомого, – объявил профессор. – Прошу прощения, я ненадолго…

– Конечно, отец, – пробормотала она.

Криста с Лейфом немного побродили мимо элегантно одетых завсегдатаев – мужчин в вышитых жилетах и причудливо завязанных белых шелковых шейных платках, женщин в платьях из тафты или шелка с вытканными узорами, имевших при себе веера – расписные или из перьев, с ободками, украшенными драгоценными камнями.

Двигаясь к столам зеленого сукна в задней части главного салона, они пошли туда, где играли в карты. Будучи самой высокой парой, Лейф и Криста привлекали внимание. В их сторону поворачивались головы, женские глаза внимательно изучали Лейфа, и изучение завершалось улыбками, что свидетельствовало о признании.

Потягивая шампанское, Криста удивлялась, насколько сильно ее раздражали эти соблазняющие взгляды, хотя Лейф, казалось, их вовсе не замечал. Вместо этого его взгляд снова и снова блуждал по ее груди – там, где тенистая ложбинка обнаруживалась так явственно, как никогда раньше.

– Мне нравится твое платье, – шепнул он, обдавая теплом дыхания ее шею. – Только это нравится и каждому мужчине в зале. Они мечтают о твоей красивой груди, но могут только догадываться, какая она нежная и полная. Скоро я узнаю, какова она в моих руках.

Под юбкой из бирюзового шелка задрожали колени.

– Р-ради Бога, Лейф, прекратите говорить такие вещи.

Он выгнул золотистую бровь:

– Это еще одно из ваших правил?

Она раскрыла веер, украшенный перьями, и принялась обмахиваться им, чтобы остудить лицо.

– То, которое вам крайне необходимо выучить.

– Я постараюсь запомнить… – он с намеком взглянул на полные округлости, поднимавшиеся над корсажем, – если ты постараешься.

Они походили по залу, давая Лейфу возможность привыкнуть к взглядам и звукам, к тому, как люди двигались и говорили. На другом конце зала Криста заметила отца, беседовавшего с Филиппом Карлтоном, лордом Аргайлом, старшим братом Мэтью, и подумала, что профессор, возможно, пытается как-то сгладить впечатление от разорванной помолвки и спасти ее слегка запятнанную репутацию.

Решив сегодня не останавливаться на этом, она повернулась к Лейфу и заметила то, чего не замечала раньше. Всегда, когда она выходила в свет, ее высокий рост заставлял ее чувствовать себя нескладной и непривлекательной. Теперь же она стояла рядом с джентльменом гораздо выше себя ростом – блондином с синими глазами, который и вправду был самым красивым мужчиной в зале.

Это обстоятельство, кажется, изменило ситуацию, и вместо объекта слухов и сожаления она начала получать точно такие же комплиментарные взгляды от мужчин, какие Лейф получал от женщин.

– Они завидуют мне, – заметил он. – Эти дураки не осознавали, какой шанс упустили. Теперь они понимают, что опоздали.

– Вот так сюрприз. – Диана Кормак, виконтесса Уимби, подходила под руку с симпатичным брюнетом, который, похоже, сопровождал ее.

– Виконтесса. – Криста сделала реверанс. – Рада видеть вас снова.

– Я тоже, дорогая. – Она взглянула на своего спутника: – Это Маркус Лэм, близкий друг моего мужа. Мы здесь с лордом и леди Пейсли. Маркус был так добр, что оказал Артуру любезность сопровождать меня сегодня вечером.

– Рад познакомиться, мисс Харт. – Джентльмен формально склонился над ее рукой.

– Позвольте представить Лейфа Драугра, близкого друга моего отца. Он приехал из Норвегии.

Пронзительные синие глаза Дианы оглядели сильное тело Лейфа, и губы ее сложились в провокационную усмешку.

– Что ж, ясно, почему ты вдруг решила, что вы с Мэтью не пара.