Цыганское гадание

– Наверное, целуются, – хмыкнул Сэнди и осмотрелся. – Надеюсь, они не отошли в сторонку, чтобы пожарче приласкать друг друга. Я не собираюсь сидеть здесь, как утка в камышах, пока они будут наслаждаться своими ласками. Пора бы ему сказать девушке «прощай» и возвращаться.

– Слово «прощай» будет последним словом, которое он ей скажет, если учесть, что завтра девушка должна выйти замуж. Может быть, он решил сделать ее своей невестой прямо сегодня?

Уильям снова позвал Джока, три раза ухнув по-совиному, и прислушался в ожидании ответа.

– Мы так долго торчим на английской земле этой ночью, что должны были бы вернуться с богатым уловом, – пробормотал Сэнди. – А мы не приведем ни корову, ни лохматую овечку. Хотя… Если Джок привезет из Англии жену, это тоже будет неплохая добыча. – Он ухмыльнулся.

Где-то невдалеке прокричала птица. Уильям предостерегающе поднял руку, давая Сэнди знак замолчать. Послышался тот же звук. Это был крик ворона, который, несомненно, произвела человеческая глотка.

– Мы не одни, – прошептал Уильям.

Сэнди вытащил медный пистолет из седельной сумки и принялся засыпать порох на полку. Уильям подобрал поводья своего гнедого и направил его под кроны деревьев, оглядывая спокойную гладь реки. Сэнди последовал за ним. Джок снова показался в поле их зрения. При свете луны было видно, что он сидит на лошади и, наклонившись вниз, нежно касается рукой щеки Анны. Она встала на цыпочки, держась за его руку, а он наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Давай же быстрее! – в нетерпении шептал Уильям себе под нос. Его нервы натянулись как струны.

Наконец девушка отступила. Она повернулась и побежала вдоль берега, удаляясь от Джока, в то время как он разворачивал лошадь к реке. Уильям слышал, как Сэнди с облегчением вздохнул и сам почувствовал себя значительно спокойнее.

– Никаких украденных невест сегодня ночью, – тихо сказал Сэнди.

– Держу пари, они что-то задумали, – сказал Уильям. – Мне не показалось, что они прощаются навсегда.

Не успел Джок войти в воду, как тихая ночь, казалось, взорвалась криками и стуком копыт. Из леса на другой стороне реки выскочили всадники и, выкрикивая на скаку злобные ругательства, устремились к Джоку. Что-то ярко вспыхнуло, и над водой пронесся звук пистолетного выстрела. Джок, успевший уже отплыть от берега достаточно далеко, резко развернулся, что-то прокричал и направил лошадь назад, срезая угол. Анна тоже развернулась и побежала ему навстречу. Плащ развевался за ее спиной.

Всадники бросились в погоню. Анна забежала в воду и поплыла к Джоку.

Уильям наклонился и достал небольшой арбалет, который был приторочен к его седлу сбоку. Он вложил в паз короткую смертоносную стрелу, вскинул руку с оружием, лежащим на предплечье, а второй рукой тронул поводья, выводя лошадь на открытое пространство, освещенное луной. Он видел, как Джок наклонился и в одно мгновение вытащил Анну из реки, сажая ее в седло позади себя. Девушка обхватила руками его талию. Лошадь, рассекая грудью воду, поплыла к середине реки.

Стрела, выпущенная из арбалета с другого берега, просвистела в ночи и упала в воду недалеко от бока лошади. Сэнди поднял пистолет, прицелился, но стрелять не стал.

– Слишком далеко, – с досадой проговорил он, опуская руку с оружием. – Дадим этим английским псам подойти ближе. И пусть только попробуют еще раз выстрелить в нашего парня.

Вторая стрела вспенила воду в реке. Уильям ответил выстрелом из своего арбалета. Он знал, что его оружие стреляет дальше, чем пистолет Сэнди. Один из преследователей упал с лошади, но остальные продолжали погоню. Копыта их лошадей уже взбивали воду у берега в белую пену. В этот момент лошадь, на спине которой сидели Джок и Анна, выскочила из воды и, вздымая тучи брызг, поскакала в лунном свете прочь от реки.

Уильям и Сэнди развернули своих жеребцов, догнали Джока и Анну. Теперь Джок удирал от погони в сопровождении эскорта. Лошади кузенов скакали по обеим сторонам от него.

Четыре всадника – нет, Уильям, бросив быстрый взгляд через плечо, заметил еще и пятого – достигли берега и поскакали следом за ними по поросшей вереском земле. Джок широко улыбнулся своим кузенам.

– Мне кажется, ее родственники хотят присутствовать на нашей свадьбе! – крикнул он.

Уильям, скорчив кислую мину, посмотрел на Джока и припал к шее своего гнедого, который стремительно набирал скорость.

Священник, который минуту назад еще спал, гудел на латыни, как басовая трубка волынки.

Уильяму пришлось сильно наклонить голову, чтобы не стукаться о низкий потолок. Главная комната маленького дома священника была переполнена. Стол, стулья и кровать со смятыми покрывалами были отодвинуты к стене. За перегородкой, разделяющей дом на две части, проснулись корова и несколько овец. Их разбудил полуночный визит троих всадников с украденной невестой. Фырканье, чавканье и блеянье было единственной музыкой, сопровождавшей свадебную церемонию.

Уильям зажал свой шлем под мышкой. Его нагрудные доспехи отражали красный свет слабого огонька, разведенного в камине, стоящем посреди комнаты на полу. Рядом с ним стоял Сэнди, тихий и даже какой-то непривычно кроткий. Он тоже снял свой шлем и сейчас держал его в руке.

Джок и Анна стояли на коленях перед священником – рука в руке, головы склонены. Сначала отец Том пытался отказать им в своем гостеприимстве, однако пики и арбалеты, сверкавшие в лунном свете, а также имена владельцев Рукхоупа и Линкрэйга сделали свое дело. Сейчас он, сонный и мрачный, стоял в длинной рубахе, с босыми ногами, накинув на плечи расшитую ризу священника, и торопился поскорее завершить обряд бракосочетания.

Уильям прислушивался к интонациям его голоса и смотрел на склоненные головы Джока и Анны – одну светловолосую, а другую рыжеватую, племенеющую при свете горящих свечей, которые они держали в руках. Их лица были тихи и невинны, взгляды опущены вниз. Священник начертал символ креста в воздухе над их головами, объявляя их мужем и женой, а потом поспешил к столу, чтобы составить документ о женитьбе.

Джок и Анна повернулись друг к другу. Он пальцами приподнял ее подбородок. Их поцелуй был медленным и нежным, таким трогательным, что у Уильяма, наблюдающего за ними, перехватило дыхание. Они отвели руки со свечами в стороны, и пламя этих свечей образовало вокруг них золотой ореол света.

Уильям отвернулся. Он всей душой стремился к спасению от одиночества, к такой же вот верной и терпеливой любви. Он почувствовал, как это желание жжет его изнутри, как оно стучится в его сердце, лишает устойчивости. В его власти было вновь обрести равновесие, но для этого он должен был побороть свой страх, пойти на риск.

Джок и Анна нашли в себе смелость взять то, что им было нужно, невзирая на опасность. Уильям, став свидетелем не только свадебной церемонии, но и их дерзкого, решительного поступка, почувствовал воодушевление. Он вдруг ощутил твердую решимость и желание добиться для себя счастья.

Уильям посмотрел на священника, склонившегося над пергаментом, услышал скрип пера, которым тот записывал имена влюбленных, соединившихся этой ночью. Наконец отец Том выпрямился и предложил Уильяму засвидетельствовать свершившийся акт, поставив под документом свою подпись. Уильям расписался, пробормотал свои поздравления Джоку и Анне и, развернувшись, отошел к двери, слыша за спиной оживленные возгласы и радостный смех. Он стоял в стороне один, сохраняя молчание. Стремление к одиночеству стало одним из основных свойств его натуры, молчание дарило ему ощущение безопасности.

Простая, поспешная церемония, которую он только что наблюдал, глубоко тронула его сердце. Он не мог говорить сейчас, потому что не доверял своему голосу. Позднее он поздравит новобрачных лучше и придумает, какой подарок отправить в Линкрэйг в честь этой свадьбы.

Уильям открыл дверь и принялся вглядываться в ночь. Он хотел удостовериться, что холмы, лежащие впереди, пустынны. Стремясь оторваться от преследования Форстеров и Масгрейвов, они сильно углубились в Шотландию и потратили немало времени, чтобы найти священника, который согласился бы обвенчать Джока и Анну. Да еще и хорошо заплатить ему за это. Уильям думал о том, как быть дальше. Он понимал, что сейчас они не могут отправиться в Линкрэйг, замок Джока, потому что там их наверняка будут ждать преследователи. Жениху и невесте придется подыскать другое место для первой брачной ночи. Когда этот вопрос будет решен, Уильям сможет вернуться в Рукхоуп.