Цыганское гадание

– Тамсин, – позвал он.

Она даже не обернулась.

«Должно быть, я сошел с ума», – сказал себе Уильям, глядя ей вслед. Видимо, одна ночь с цыганами полностью лишила его разума. Ему не следует ничего говорить ей о тех диких мыслях, что бродят в его голове. Он должен просто предложить ей свою помощь и поддержку, подсадить в седло и отвезти в Рукхоуп на две недели, как договаривались. Вот что ему следует сделать. Это будет правильный и самый безопасный путь.

Он не хотел безопасных путей в этот раз. Он знал это совершенно точно, но не понимал почему, да ему это было сейчас и неважно.

– Тамсин, – снова позвал он и пошел за ней. Девушка обернулась. Ее губы чуть дрогнули. Она ждала.

– Я бы сказал твоему отцу, – произнес Уильям, – что для меня было бы большой честью стать твоим мужем. – Тамсин уставилась на него, ее рот приоткрылся в изумлении. – И еще я сказал бы ему, – продолжил Уильям, – что мы с тобой уже женаты.

Часть XV

– Ведь это правда? – обратился он к Тамсин и сам себе ответил: – Правда. И ты знала об этом.

Краска залила ее щеки, она смущенно опустила ресницы. «Да, – подумала Тамсин, – знала. Знала с самого начала». И еще она подумала: неужели ее сердце стучит так же бешено, как его?

Уильям стоял, глядя на темную корону ее волос, и ждал ответа.

– Да, я знала об этом, – прошептала она наконец.

– Значит… то, что произошло между нами в замке Масгрейва, в темнице, было… – Он хотел, чтобы она закончила его мысль. Он боялся сделать это сам, потому что не был уверен, что все понял правильно.

– Мы не договаривались об этом. Это была случайность, – сказала Тамсин, не поднимая головы. Она избегала его взгляда, боялась посмотреть на него. – Ты никогда не захотел бы взять меня в жены.

– Очевидно, ты уже моя жена, – произнес он, и его лицо отразило всю гамму чувств, которые он сейчас испытывал.

– Но на самом деле мы не женаты. По шотландским обычаям.

– А как насчет цыганских обычаев?

С трудом проглотив комок в горле, девушка кивнула.

– Мой дед считает, что это настоящая женитьба, – сказала Тамсин. – Он… он знает об этом, и бабушка тоже. Они сказали, что это не случайность, а свадебный обряд, совершенный по велению рока. Эти порезы связали нас. Они уверены, что это судьба. – Девушка взглянула на мужчину с легкой гримасой на лице, будто ожидала, что он начнет сейчас громко и возмущенно протестовать.

Но Уильям только шумно вздохнул, удивленный.

– Женитьба по велению рока?

Тамсин кивнула с несчастным видом.

– Дедушка заметил ранку на моей руке, а Нона видела твою. Они придали слишком большое значение тому, что с нами случилось, потому что с огромным уважением относятся к знакам, которые посылает нам провидение. Цыгане говорят, что так проявляет свою волю тот… кого христиане называют богом. И такие знаки судьбы нельзя оставлять без внимания.

– Так они считают, что мы женаты? – нахмурился Уильям. – Теперь мне понятно, почему они так вели себя со мной. Это многое объясняет, в том числе и это… – он коснулся зеленого шелка, повязанного на шее. – Твоя бабушка вручила мне этот платок в качестве прощального подарка.

– Свадебного подарка, – поправила его Тамсин. – Ты ей очень понравился. – Она посмотрела куда-то в сторону. – Они думают, что мы женаты волею судьбы, но… по собственному выбору. Они уверены, что мы хотели, чтобы это случилось.

– Ты позволила им думать так, – сказал мужчина. – Ты не стала разубеждать их…

Уильям не обвинял девушку, он просто пытался разобраться в той головоломке, которую она помогала ему распутать.

– Дедушка сказал, что мы принесем много бед себе и всем цыганам, если воспротивимся воле судьбы, если будем расценивать это как ничего не значащий случай. Он думает, что у свершившегося гораздо более глубокое значение. И бабушка согласна с ним. Она посмотрела мою ладонь и нашла там подтверждение. Сказала, это обязательно должно было случиться. – Девушка повела плечами и обхватила левое запястье пальцами правой руки, бессознательным движением потирая порез.

– Ты сказала ему, что хочешь быть со мной, – заметил Уильям, нахмурившись.

– Да, – прошептала Тамсин. – Сказала. Мне очень жаль. Я не могла согласиться на свадьбу с цыганом. Тогда дедушка предложил мне выбор: Баптист Лалло или ты. – Она подняла на него свои почти прозрачные глаза. – Я выбрала тебя.

Уильям смотрел на девушку. Ее прямота и искренность тронули его до глубины души. Он был польщен ее признанием, но и немало удивлен. Каким-то непостижимым образом он понимал ее как самого себя, хотя они впервые встретились всего несколько дней назад. Конечно, она, как и все, играла в свою игру и могла ловко тасовать факты, словно карточную колоду. Он уже видел однажды, как она делала это, защищая себя и своего отца.

Но несмотря ни на что, он видел, что сердце у нее чистое и искреннее, хотя, как и у него самого, защищено колючей изгородью. Он знал, что может полностью доверять ей, и уверенность эта исходила из самых глубин его души, для которой верность и преданность значили так много. Вот только он не знал, что она сама думает о нем, доверяет ли ему. И он совершенно не знал, что ему делать дальше.

Уильям снял шлем, провел в растерянности всей пятерней по волосам, затем снова надел шлем и решительно повернулся к девушке, но вдруг понял, что просто не знает, что сказать. Тяжело вздохнув, он уставился в землю. Значение ее слов, его собственные чувства и мысли о том, что же для него важнее всего на свете, вихрем кружили в его голове, как осенние листья, сорванные ветром с деревьев. Ему необходимо было ухватить их, призвать к порядку. Некоторые его мысли, он чувствовал это, были исключительно красивы. И очень ценны.

– Ты сердишься на меня, – сказала девушка, наблюдая за меняющимся выражением его лица.

– Нет, – ответил он, – думаю.

Уильям стоял вполоборота к Тамсин и сосредоточенно хмурился, потирая пальцами виски.

– Дедушка говорит, если мы не хотим быть женатыми, то можем совершить ритуал развода, – заметила девушка.

– Развод? – Он посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.

– Цыганский брак можно так же легко расторгнуть, как и заключить.

– Ты хочешь этого?

Она колебалась.

– Если хочешь ты, – прошептала наконец Тамсин.

– Я спрашиваю, чего ты хочешь? – настаивал Уильям.

Тамсин тяжело вздохнула и отвернулась, скрестив руки на груди.

– Если наш союз распадется, дедушка будет думать, что я свободна, и попытается снова выдать меня замуж за Баптиста Лалло. Я снова откажусь, но тогда уже дедушка не предложит мне никакого выбора. Он может выгнать меня из табора, потому что мой отказ ляжет на него позором, а ему необходимо сохранить гордость. У него дикий, горячий нрав и такая же дикая гордость, – объяснила девушка. – Так что это женитьба облегчила бы мне жизнь. Это единственная защита, которая у меня есть. Иначе мне придется выйти замуж за Баптиста… или навсегда покинуть табор.

Как Уильям и ожидал, Тамсин, по своему обыкновению, дала ему честный ответ.

– Значит, если мы расторгнем наш брак, – сказал он, – ты окажешься в еще более затруднительном положении, чем сейчас. Тебя ждут безрадостные перспективы, хуже, чем свадьба со мной или содержание в темнице моего замка.

Последние слова он проговорил медленно, надеясь вызвать прежний строптивый огонь в ее глазах. Но Тамсин только склонила голову на грудь, ее волосы скользнули вперед, закрывая ее лицо шелковым занавесом.

– Я знала, что ты не захочешь жениться на мне, – произнесла она. – Извини меня. Это глупо. Это мои проблемы, не твои. Пожалуйста, прости и забудь. Ты свободен. Это я попала в ловушку, расставленную судьбой. Ты можешь идти своей дорогой.

Она развернулась, намереваясь уйти. Уильям схватил ее за левую руку. Тамсин сопротивлялась, и мужчина потянул ее к себе, твердо, но осторожно, пока она не сделала один маленький шажок вперед, к нему. Ее рука в перчатке плотно охватила его пальцы, и в этот момент он снова почувствовал, как она уязвима.