Опрометчивость королевы

– Чем больше он привыкает, тем больше ненавидит. Хотя, я осмелюсь заметить, редкий жених способен отвернуться от алтаря в то время, когда архиепископ готовится провозгласить его и невесту мужем и женой.

– Ваше Высочество находит это удивительным?

– Очень удивительным! – кричала Каролина, перейдя на свой быстрый французский. – Случалось ли такое раньше с принцессами Уэльскими? Если нет, я ему еще это попомню.

– Если так и было, мадам, а я уверена, что нет, лучше все равно это забыть.

Миссис Харкорт, несмотря на свою сухость и преданность леди Джерси, жалела принцессу и иногда давала ей это понять.

– Не надо меня жалеть, такая у принцесс судьба! – кричала Каролина. – Об этом мне рассказывал еще отец. Его принудили жениться на моей матери, а он любил другую женщину. Он сожалел, что не может на ней жениться. Он всегда верил, что, женись он на ней, у него были бы совсем другие дети. – И снова разражалась своим резким смехом. – О, вы думаете, я слегка ненормальная, как мой брат, хотя, может, вы и правы. Возможно. Да нет же, нет. Я мудрая. Я знаю, что такое брак поневоле. Разве не таковы все королевские браки? Но этот особенно. Меня бы сюда не привезли, если бы принц не был кругом в долгах. Я стала жертвой Маммоны. Принцу надо было расплатиться с долгами, и мое маленькое «я» принесли в жертву.

– Ваше Высочество, – бормотала шокированная миссис Харкорт.

– О, Ваше Высочество, Ваше Высочество, – передразнила Каролина, – Вы знаете правду не хуже меня, мадам! Парламент проголосовал бы за выплату долгов только в случае женитьбы наследника престола. Надо было найти принцессу-протестантку, выбор пал на его кузину. Я ненавижу все это, как перед Богом, я это ненавижу! – Она откинула голову и била себя руками в тяжелую налитую грудь. – Но я должна была это сделать ради отца. Он так пожелал. Моя мать этого тоже хотела. А я что могла поделать?

– Так обстоит дело со всеми королевскими браками, Ваше Высочество. Но часто они бывают счастливыми. Король и королева…

– У них пятнадцать детей. Мне тоже столько надо родить? Я думаю, принц удовлетворится одним ребенком, когда он у него родится, ему больше незачем спать со мной. Скажу вам, именно этого он и дожидается. Он желает сказать: «Я выполнил свой долг. Больше мне ничего не надо. Достаточно одного ребенка». И я буду рада. Я его не люблю. Пусть идет к этой своей Джерси. С того момента, когда я увидела ее с моим будущим мужем, я знала, что между ними существует связь, я пожала плечами, и все, мне было все равно.

Ее глаза сверкали, чувства переполняли Каролину, она думала о майоре фон Тебингене с аметистовой булавкой, с которой он поклялся не расставаться всю жизнь.

– О, майн Готт, – кричала она, – я могла бы стать рабой человека, которого люблю! Но когда я его не люблю и он меня не любит, это совсем другое… это невозможно!

– Ваше Высочество, вы не должны вести такие разговоры.

– Не говорите мне, прошу вас, что я должна. Я буду говорить, что захочу, мадам. И вот что скажу, мало кто из мужей любит своих жен, но когда людей заставляют жениться, то они начинают ненавидеть друг друга. Если бы только я приехала сюда раньше с визитом… Знаете ли вы, что мистер Пит хотел именно этого? О, это было еще до того, как начались разговоры о женитьбе, но я думаю, что мистер Пит хотел женить принца и думал, что, если я приеду, он сможет познакомиться со мной, чтобы я смогла ему понравиться. Вы думаете, это было возможно?

– Конечно, возможно.

– Да, я бы понравилась ему… а может быть, и он мне. Мы бы стали друзьями. Все могло быть иначе… возможно.

Она стала надрывно смеяться.

– Но не жалейте меня, моя добрая миссис Харкорт. За все мои невзгоды принц расплачивается сам. Он не хочет меня, я не хочу его. Как только я буду с ребенком, как только у меня будет малютка, я готова сказать ему: «Оставьте меня». Я скажу ему: «Ваше присутствие для меня невыносимо». – Ее смех стал еще более безудержным. – О, вы шокированы, это хорошо. Мне нравится шокировать людей, раз у меня не будет любви, то хотя бы останутся развлечения.

«Принцесса Уэльская и на самом деле очень странная», – думала миссис Харкорт.

Наконец они не могли больше скрывать свою ненависть друг от друга и испытывали большое облегчение, обижая друг друга.

Принц с отвращением морщил нос, когда смотрел на нее. Каролина, глубоко обиженная, не подавала виду, однако иногда пыталась смутить его своей грубостью. Она старалась показать ему, что он больше ее не волнует, что выйти замуж за него ее вынудили не меньше, чем его – жениться на ней.

Однажды вечером, когда они должны были обедать с гостями, он с неодобрением посмотрел на нее. Ее внешность всегда была слишком яркой, ее одежда, кто бы ее ни шил, смотрелась на ней вульгарно, на его взгляд. Она чересчур румянилась, хотя у нее от природы очень румяные щеки, платье на ней всегда плохо сидело. Ее великолепный бюст всегда напоминал ему грудь Марии, но почему-то он делал ее похожей на грушу, и он находил это крайне отвратительным. Она любила украшения и надевала сразу слишком много драгоценностей, цвета их не сочетались, что придавало ей неряшливый вид. А самым большим преступлением, с его точки зрения, было то, что она отказывалась регулярно мыться.

Принц содрогнулся, он не мог заставить себя смотреть ей в лицо, он смотрел на ее ноги.

– Ну, – жестко восклицала она, – что интересного вы нашли в моих туфлях?

– Я нахожу их крайне аляповатыми.

– О, вы находите? Ну, тогда ступайте и закажите мне еще одну пару. Да, идите и закажите мне пару туфель. Затем принесите сюда, и если они подойдут, то, может быть, я их надену.

Принц отвернулся.

Хотя она кричала и издевалась, она была глубоко обижена. Было приятно узнать, что в этот вечер принц пригласил на обед ее старого друга Малмсбери. Какая радость снова увидеть его. Она никогда не забудет, как он пытался помочь ей. Он, хорошо зная принца, должно быть, понимал, что произойдет, когда она прибудет в Англию. Вот почему он так волновался тогда, так бескорыстно ей помогал, дорогой добрый Малмсбери! Если бы она приехала сюда, чтобы выйти за него, а не за принца, все было бы иначе.

«Я убеждена, – думала она, – что ненавижу своего мужа».

Среди гостей были леди Джерси и полковник Хэнгер. Она люто ненавидела обоих. Леди Джерси теперь не скрывала своего презрения к Каролине. Она хотела, чтобы все знали, что она настоящая хозяйка дома. Какое унижение иметь своей леди опочивальни любовницу мужа и не обладать правом привезти из Брунсвика своих друзей. А полковник Хэнгер был грубиян и любитель разыгрывать людей, она удивлялась, как такой человек мог стать другом ее привередливого мужа. Да, его вкусы были вовсе не такими утонченными, как казалось. Временами он собирал необычайно вульгарные компании. Замечательно, что он был таким элегантным и носил прекрасную одежду, своими изысканными поклонами вызывая всеобщее восхищение. Ну, а как насчет его вульгарных друзей, таких, как полковник Хэнгер, сэр Джон, Летти Лэйд и братья Бэрри? Они устраивали свои дурацкие розыгрыши, и конечно, она была мишенью для насмешек, они совершали набег на поместье, и оно ходуном ходило от их непристойных скачек. А как они пили! Они всегда были пьяными, она часто натыкалась на его гостей, когда те храпели на диванах, не снимая сапог.

«Все это не очень-то элегантно», – мрачно думала она.

За обедом принц был внимателен к леди Джерси, держал ее за руку и ласково глядел на нее.

«Однако, – думала она, – не так уж он ее и любит, как хочет показать. Все это, чтобы позлить меня. А на ней перламутровые браслеты. Мне знакомы эти браслеты. Они принадлежат мне. Они были фамильными драгоценностями, которые перешли ко мне, когда я вышла замуж. Как он осмелился взять их из моей шкатулки и подарить леди Джерси?! Конечно, есть предел тому, что я могу вытерпеть», – думала она.

Малмсбери был печален, он ловил ее взгляд, как будто хотел предупредить о чем-то. Предупредить ее! Почему бы не предупредить принца? Кто же зачинщик всего, она или принц? Когда она приехала, она была готова стать ему хорошей женой, создать семью, по-своему любить его.