Страница 71 из 80
Ну, да! Подумали… а потом — потом ты просто БЫЛ с ними…
И с ужасом понял, что это — твои ребята… они нравятся тебе… ты же жалеешь уже, что приехал!!! Если с ними что-то случится, тебе же не всё равно уже будет!!!
Кирилл помогал тебе сумку тащить… когда их отдела новостей перебирались… он что, эту сумку тащил потому что ты — Власть?
Вика первой в коридор вышла, когда двоих заложников выпускали. Помнишь, как она тебя отодвинула, помнишь? «Ты депутат, а я — фельдшер и женщина». Она в тебе депутата видела?
А как Яна окрысилась на Филона, когда он тебя стволом в спину ткнул? Что, босса защищала?..
Янка… сумасбродная, красивая и вечно летящая куда-то на крыльях вдохновения… Янка ревела, когда я ей звонил…
Ну, у баб всегда глаза на мокром месте…
… циничным хочешь быть?..
…Янка их всех знает не первый год…
…она их знает такими, какими я их узнал сегодня…
…они сказали вчера: «Мы все остаёмся здесь»…
Ох, ребята, что вы делаете со мной?! Зачем же вы так? Я же просто политик… для меня все люди пешками должны быть!
Нет, не пешками… это слишком глупо звучит…
«Статистическими средними величинами»?..
Нет…
«Россиянами»…
«Р-р-рос-с-сияне! — как гнусаво-раскатисто произносил Ельцин… — Я уже подписал Указ о том, что…»
…
Да. Россиянами.
Только теперь без кавычек.
Теперь я знаю, ЧТО именно имел в виду тот фронтовик, в Серове — «друзей на смерть посылать… нет, самому умирать легче, если ты человек совестливый»
…
Ну, уж нет! Никто сегодня не умрёт. Не умрёт — и всё тут. Точка! Не хочу, слышите? НЕ ХОЧУ!!! Кирилла не отдам, Вику, Оксанок обеих… Пашку этого перепуганного, Светку, Инну… не отдам НИКОГО, и всё тут!
…
…и они там, на фронте, так же думали, да?
…мои сейчас дома с ума сходят…
…какая она, Смерть?
— Мишка! Слышь? В студию будут входить спецназовцы. Там, в студии, двое. Девушку звать Светланой, — режиссёр, — и Владимир… ну, Вован. Предварительная готовность — пять минут.
— Тут обзор говённый, Димон… ни черта не видно… дерево заслоняет.
— Ничего, ты подъезд держи… и окна, — на всякий пожарный… Спецназ наготове… наверное, вот-вот выходить будут.
— Да говорю тебе — дерево! Я от БМП-шки только жопу вижу!
— А окна?
— Что окна? В них-то, блин, точно ничего не видно…
— Мишка, не выёживайся! Твоя камера на самом удачном месте… тебе лучше всех вход видно!..
— У меня только две кассеты.
— Ну и пиши на них… что — в первый раз замужем?.. Мишка? Алло?
— Да слышу я…
— Мишка, мы же, дятел, на «Тэффи» работаем! Слушай сюда: Эдика на хрен пошлём… отмонтируемся — и я прямым ходом отсылаю всё в Москву!
— «Тэффи»… У меня штатив — говно. Сколько раз я говорил… А Светку я знаю. Мы вместе с её Данилом на Шайтан-камне фильм снимали… я ещё у них на дне рождения был…
— Мишка! Выходят! Слышь, выходят!!! Ты снимаешь?!
— Да вижу я… вижу… не верещи…
«…бледные, с синяками под глазами, со следами пережитого на лицах, они встали шпалерами, перекрыв короткий проход от стеклянной двери подъезда до входа в БМП. Вы уже наверняка видели эти, ставшие историческими, видеокадры ребят, обнимающихся и плачущих от радости; отважных спецназовцев, закрывающих их своими телами и оттаскивающих за пределы сектора обстрела; БМП удаляющаяся в аэропорт Кольцово и рванувшиеся за ней машины милиции и спецслужб…»
Телезрителям был виден только диван весёленького зелёного цвета. Рядом с ним грудой лежали зайцы и медведи, высовывал морду оранжевый крокодил. Еле слышно пела Глюкоза: «Серый вокзал… зализал холодными ветрами… секретами…»
На диване сидела хмурая Светка, обнимавшая за плечи Володьку. Видимо, кто-то зашёл в дверь, потому что она подняла голову, и чёрные глаза её полыхнули яростью.
— Пошли вон! — крикнула она, ещё крепче прижимая Вовку к себе. — Дайте ему хоть немного времени, сволочи!
В кадр вдвинулось плечо в камуфляже. Чей-то голос спокойно произнёс:
— Ладно, Светик, мы подождём… спокойно… не кричи…
Светка что-то шептала Володе, косясь прямо в камеру. Лица солдатика не было видно, он прятал его на груди у Светки… и вот бесшабашная, грубая Светка тоже заревела, размазывая тушь по щекам и обнимая ходящие ходуном мальчишеские плечи. Володька что-то сказал сквозь всхлипывания, и Светка затрясла лохматой головой:
— Нет-нет-нет! Не вздумай, дай сюда! Господи, да что же это такое!..
Вовка поднял голову и показал прямо в камеру, тому, невидимому, стоявшему у двери, обе руки с побелевшими пальцами. Неслышно упала на ковролан чека гранаты.
— Эй-эй, парень, ты чего!.. — послышались торопливые голоса.
Камеру слегка задели, она дёрнулась.
— Уходи, Света… — прошептал Володя. — Тебе не надо тут.
Нестерпимый ужас плавал в его глазах. На щеках блестели грязные разводы слёз. Он прижал гранату к груди, осторожно освободил левую руку и попытался оттолкнуть Светку.
— Вовка… — севшим голосом сказала Светка, — Вовка, гадёныш, что же ты делаешь?!.
— Один… я один хочу… — глядя вбок бормотал Володя, — а ты иди… иди… не надо тебе здесь…
Он повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза. Светка замерла. Потом осторожно взяла его лицо в ладони, поцеловала в губы — быстро, едва касаясь. Вовка тихо прошептал что-то… не слыша сам себя…
— Хорошо, — медленно сказала она.
Светка поднялась и несколько секунд стояла, глядя зрителям в глаза. Безумно красивая какой-то сумасшедшей, дикой красотой…
«Тай… тай… тай на руках моих снег… тай, превращайся в слёзы…
ответы мои…
серый вокзал наказал твоими обманами… ранами…
ждать и курить… не забыть — зрачок сокращается —
не считается…»
— Смотрите, да? — сорванным голосом крикнула Светка. — Шоу, сволочи, смотрите?!
Она шагнула к камере и изо всех сил толкнула её обеими руками. Изображение косо ушло куда-то вверх, потом дёрнулось… на секунду покрылось рябью…
Камера лежала на боку. Звук исчез.
Видна было часть пола, какие-то кабели, смятая бумажка от шоколада, несколько сиротливо приткнувшихся к дивану пустых бутылок… сапоги.
Обычные пыльные армейские кирзачи… и над ними колени Володьки и часть руки, прижатой к груди…
Несколько секунд всё было неподвижно.
Потом изображение исчезло…
…
На всех экранах в городе шёл снег.
«… тай на руках моих снег… тай, превращайся в слёзы…»
Горбом выперли сквозь алюминиевые рамы серые клочья стекловаты и чёрные пузыри звукоизоляционных матов. Сквозь щели и трещины просачивался желтоватый дымок. Бьющуюся в истерике Светку спецназовцы тащили вниз по лестнице. Она вырывалась из рук, запрокинув голову, и ребята с трудом удерживали её…
…
Прямой эфир закончился.
…
— Алло! Это ма-а-а-ама?
— (устало) Я, зайка, я!..
— А ты когда придё-о-о-ошь?
(в трубке шуршание, стук, приглушенный женский голос)
— … куда же ты? Вот, стрекоза!.. Светочка? Она за кошкой бегает, еле-еле к трубке её дозвалась!